Трагедия Днепровского десанта.
- 03.03.16, 23:45
После поражения на Курской дуге немецкие войска отступали к Днепру. Естественную водную преграду они укрепили и превратили в мощный стратегический рубеж, названный Восточным валом. Разгоралась битва за Днепр, в первую очередь за плацдармы на правом берегу. Вот тогда в штабе Воронежского фронта и родилась идея крупного воздушного десанта. Сама идея была хороша. В течение двух ночей высадить крупный 10-тысячный десант в Букринской излучине, захватить плацдарм, перерезать основные пути сообщения, ведущие к Днепру, не допустить подхода резервов противника. В случае успеха создавались предпосылки для быстрого освобождения Киева.
План был хорош, но подкачали организация и подготовка. С 16 сентября 1943 года было отмечено резкое ослабление сопротивления немецких войск — начался «бег к Днепру». Пришлось в спешном темпе форсировать планирование дальнейших действий. В течение двух дней штабом Воронежского фронта (командующий Н.Ф. Ватутин) был разработан план десантной операции. 19 сентября план одобрил представитель Ставки маршал Г.К. Жуков, который потребовал максимального соблюдения секретности. Спешка никогда до добра не доводит — разведка района действий десанта не проводилась, сроки подготовки операции оказались нереальными. Да и большинство привлечённых к операции лётчиков транспортной авиации никакого опыта десантирования не имели. Было ещё много мелких просчётов. Но Германия была не тем противником, который прощает ошибки даже в мелочах.
Первоначально высадка воздушного десанта была намечена на 21 сентября. Однако из-за перегруженности железных дорог сосредоточить воздушно-десантные бригады в районе Богодуховского аэроузла к намеченному сроку не удалось. Фактически сосредоточение сил завершилось только к 24 сентября. Но к тому времени передовые части фронта, переправившись через реку на подручных средствах, без боя заняли село Зарубенцы. Ватутин решил всё-таки провести операцию. Правда, задача десанта изменилась — требовалось прикрыть уже захваченный плацдарм от подходящих немецких резервов.
Планировалось высадить три воздушно-десантные бригады (численностью 10000 бойцов при 24 орудиях), сведённые в один корпус. Но корпус остался чисто административным объединением, его штаб к планированию операции не привлекался и в ходе операции не десантировался. Сами десантники не имели опыта совместных действий, никаких учений и тренировок не проводилось. Н.Ф. Ватутин объявил о начале операции только в середине дня 23 сентября. Офицеры-десантники получили задания лишь за несколько часов до посадки в самолёты. Рядовые бойцы узнали о своих задачах уже в самом полёте.
Разведка сработала из рук вон плохо. Район высадки был буквально нашпигован немецкими войсками, спешащими к плацдарму (пять дивизий, в том числе элитная танковая дивизия СС «Викинг»). Зато немецкая разведка сработала отлично. Противник знал о десанте! Лейтенант-десантник — в будущем известный режиссёр — Григорий Чухрай вспоминал, что утром над аэродромом, откуда намечался вылет, немецкий самолёт сбросил листовки с таким текстом: «К встрече десанта готовы! Прилетайте поскорее!».
Вылет первых самолётов начался 24 сентября в 18:30. Сама высадка производилась в большой неразберихе. В итоге вместо 500 вылетов на десантирование было выполнено только 296.
Большинство лётчиков привлечённой транспортной авиации не имели опыта десантирования. Отсюда и неприятности. 13 самолётов не нашли свои районы высадки и вернулись на аэродромы с десантниками. Экипаж одного самолёта высадил бойцов прямо в Днепр, где все утонули. 230 десантников были высажены на свою же территорию. Но и в намеченном районе высадки она производилась неправильно: с высоты в 2000 метров вместо 600 и на большой скорости. В результате десантники оказались разбросанными в обширном районе и приземлялись поодиночке, а не подразделениями. И хотя предполагалось предварительно выбросить группу обеспечения, которая разожгла бы сигнальные огни, по неизвестным причинам этого не сделали.
Было выброшено более 4500 парашютистов плюс 660 контейнеров с припасами. Внизу их встретил огонь противника. Особенно не повезло 3-й бригаде — она высаживалась прямо на немецкие позиции.
Десантников послали на убой! Но это были не просто солдаты. Это была элита Красной армии. Тренированные, смелые, инициативные, великолепно владеющие всеми видами оружия бойцы не впадали в панику, они находили выход из, казалось бы, самых безнадёжных ситуаций. Даже паря на парашютах, они умудрялись вести прицельный огонь. А если десантники оказывались на земле, уничтожить их было гораздо труднее. Свои жизни они даром не отдавали. Сержант Бзирин ещё в полёте оказался один и, плывя по воздуху, заметил вспышки выстрелов немецкой батареи. Он приземлился метрах в пятистах от неё, скрытно подобрался и уничтожил гранатами и автоматным огнём половину личного состава батареи. Остальные в панике разбежались, не понимая, кто их атакует.
В лесу восточнее села Грушева исключительно упорный бой вели примерно 150 бойцов из состава 3-й бригады. Все они геройски погибли, уничтожив большое количество солдат противника. Но даже в трагедии были курьёзные моменты: десантник Дроздов приземлился прямо на немецкую полевую кухню и разогнал обозников и поваров, оставил без обеда целый батальон.
Только в первые сутки, согласно немецким донесениям, были убиты 692 десантника, ещё 209 захвачены в плен. Многие пропали без вести. Около 2500 десантников оказались разбросанными на большой территории. Одни пробивались подальше от линии фронта к партизанам, другие, наоборот, пытались прорваться через фронт на Букринский плацдарм. Но большинство старались найти своих. Так, командир 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады подполковник Сидорчук к утру 25 сентября смог собрать вокруг себя только пять человек, а десантников, летевших с ним на одном самолёте, встретил лишь на девятый день после приземления. Правда, противник, появившийся в этом районе буквально накануне, тоже не успел разобраться в обстановке. Во многих местах появление десантников застало немцев врасплох и дезорганизовало их тылы.
В итоге к началу октября наиболее крупные группы десантников собрались в районе Каневского леса (600 человек подполковника Сидорчука) и у села Черныши (200 человек), ещё четыре группы общей численностью до 300 человек действовали в районе Яблонова.
К сожалению, связь с фронтом установить долго не удавалось — не было батарей к рациям, поскольку они отправлялись отдельным самолётом. Самое главное, из-за соображений секретности радисты не имели радиокодов — они находились у офицеров-связистов, то есть неизвестно где. Поэтому, когда по одной из раций всё же связались с радиостанцией штаба фронта, с десантниками просто отказались разговаривать. Не было у них с собой и противотанковых мин — по сути, единственного доступного десантникам реального противотанкового средства. Более того, парашютисты не имели с собой даже плащ-палаток, хотя уже стояла пусть украинская, но всё же осень.
Не имея никаких сведений от десанта, штаб фронта прекратил дальнейшую высадку. Лишь в начале октября в штабе фронта кто-то догадался посадить к рации заместителя командира 5-й бригады подполковника Ратнера, оказавшегося среди высаженных на своей территории. В результате подполковник Сидорчук, упорно пытавшийся установить связь с фронтом, вышел на Ратнера и был им опознан после нескольких контрольных вопросов. От командования пришёл приказ о переходе к диверсионной деятельности и дезорганизации тыла противника. Но к тому времени немцы, подтянув крупные силы, блокировали Каневский лес.
Десантники численностью 1200 человек, взаимодействуя с местными партизанами, прорвали блокаду, попутно громя гарнизоны и тыловые части противника, и перебазировались в Таганчанский лес. Немцы, подтянув артиллерию и танки, к концу октября окружили и этот район. Но десантники оврагами просочились между вражескими дозорами и, совершив 50-километровый марш-бросок, перебрались в Черкасский лес. Немцы бросили огромные силы на ликвидацию десанта. Из приказа штаба 8-й немецкой армии от 7 октября 1943 года: «Неотделимой характерной чертой парашютистов есть то, что они на удивление неуловимы… Будучи неоднократно ранены, они лучше подорвут себя гранатой, чем сдадутся в плен».
Почти два месяца десантники геройски действовали в немецком тылу. 13 ноября 1943 года по согласованию с командованием они внезапным ударом захватили три крупных села — опорные узлы обороны — и соединились на этом участке с форсировавшими Днепр частями 52-й армии.
Итоги
Из 4500 десантников к своим вышли, по разным оценкам, от 600 до 1000 бойцов. Все они были награждены орденами и медалями, троим присвоено звание Героя Советского Союза. Но, несмотря на героизм и самоотверженность, основная задача была не выполнена, хотя вины самих десантников в этом абсолютно нет. В советское время о Днепровской десантной (или Букринском десанте) операции старались не упоминать — это была неудача, очерняющая советских полководцев и штабистов. Но главным свидетельством их вины является директива Сталина: «Констатирую, что первый воздушный десант, проведённый Воронежским фонтом 24 сентября, провалился, вызвав массовые ненужные жертвы. Произошло это не только по вине тов. Скрипко (командующего всеми авиационными силами в операции. — Прим. авт.), но и по вине тов. Юрьева (псевдоним Г.К. Жукова) и тов. Ватутина, которые должны были контролировать подготовку и организацию выброски десанта. Выброска массового десанта в ночное время свидетельствует о неграмотности организаторов этого дела…».
Первоначально высадка воздушного десанта была намечена на 21 сентября. Однако из-за перегруженности железных дорог сосредоточить воздушно-десантные бригады в районе Богодуховского аэроузла к намеченному сроку не удалось. Фактически сосредоточение сил завершилось только к 24 сентября. Но к тому времени передовые части фронта, переправившись через реку на подручных средствах, без боя заняли село Зарубенцы. Ватутин решил всё-таки провести операцию. Правда, задача десанта изменилась — требовалось прикрыть уже захваченный плацдарм от подходящих немецких резервов.
Планировалось высадить три воздушно-десантные бригады (численностью 10000 бойцов при 24 орудиях), сведённые в один корпус. Но корпус остался чисто административным объединением, его штаб к планированию операции не привлекался и в ходе операции не десантировался. Сами десантники не имели опыта совместных действий, никаких учений и тренировок не проводилось. Н.Ф. Ватутин объявил о начале операции только в середине дня 23 сентября. Офицеры-десантники получили задания лишь за несколько часов до посадки в самолёты. Рядовые бойцы узнали о своих задачах уже в самом полёте.
Разведка сработала из рук вон плохо. Район высадки был буквально нашпигован немецкими войсками, спешащими к плацдарму (пять дивизий, в том числе элитная танковая дивизия СС «Викинг»). Зато немецкая разведка сработала отлично. Противник знал о десанте! Лейтенант-десантник — в будущем известный режиссёр — Григорий Чухрай вспоминал, что утром над аэродромом, откуда намечался вылет, немецкий самолёт сбросил листовки с таким текстом: «К встрече десанта готовы! Прилетайте поскорее!».
Вылет первых самолётов начался 24 сентября в 18:30. Сама высадка производилась в большой неразберихе. В итоге вместо 500 вылетов на десантирование было выполнено только 296.
Большинство лётчиков привлечённой транспортной авиации не имели опыта десантирования. Отсюда и неприятности. 13 самолётов не нашли свои районы высадки и вернулись на аэродромы с десантниками. Экипаж одного самолёта высадил бойцов прямо в Днепр, где все утонули. 230 десантников были высажены на свою же территорию. Но и в намеченном районе высадки она производилась неправильно: с высоты в 2000 метров вместо 600 и на большой скорости. В результате десантники оказались разбросанными в обширном районе и приземлялись поодиночке, а не подразделениями. И хотя предполагалось предварительно выбросить группу обеспечения, которая разожгла бы сигнальные огни, по неизвестным причинам этого не сделали.
Было выброшено более 4500 парашютистов плюс 660 контейнеров с припасами. Внизу их встретил огонь противника. Особенно не повезло 3-й бригаде — она высаживалась прямо на немецкие позиции.
Десантников послали на убой! Но это были не просто солдаты. Это была элита Красной армии. Тренированные, смелые, инициативные, великолепно владеющие всеми видами оружия бойцы не впадали в панику, они находили выход из, казалось бы, самых безнадёжных ситуаций. Даже паря на парашютах, они умудрялись вести прицельный огонь. А если десантники оказывались на земле, уничтожить их было гораздо труднее. Свои жизни они даром не отдавали. Сержант Бзирин ещё в полёте оказался один и, плывя по воздуху, заметил вспышки выстрелов немецкой батареи. Он приземлился метрах в пятистах от неё, скрытно подобрался и уничтожил гранатами и автоматным огнём половину личного состава батареи. Остальные в панике разбежались, не понимая, кто их атакует.
В лесу восточнее села Грушева исключительно упорный бой вели примерно 150 бойцов из состава 3-й бригады. Все они геройски погибли, уничтожив большое количество солдат противника. Но даже в трагедии были курьёзные моменты: десантник Дроздов приземлился прямо на немецкую полевую кухню и разогнал обозников и поваров, оставил без обеда целый батальон.
Только в первые сутки, согласно немецким донесениям, были убиты 692 десантника, ещё 209 захвачены в плен. Многие пропали без вести. Около 2500 десантников оказались разбросанными на большой территории. Одни пробивались подальше от линии фронта к партизанам, другие, наоборот, пытались прорваться через фронт на Букринский плацдарм. Но большинство старались найти своих. Так, командир 5-й гвардейской воздушно-десантной бригады подполковник Сидорчук к утру 25 сентября смог собрать вокруг себя только пять человек, а десантников, летевших с ним на одном самолёте, встретил лишь на девятый день после приземления. Правда, противник, появившийся в этом районе буквально накануне, тоже не успел разобраться в обстановке. Во многих местах появление десантников застало немцев врасплох и дезорганизовало их тылы.
В итоге к началу октября наиболее крупные группы десантников собрались в районе Каневского леса (600 человек подполковника Сидорчука) и у села Черныши (200 человек), ещё четыре группы общей численностью до 300 человек действовали в районе Яблонова.
К сожалению, связь с фронтом установить долго не удавалось — не было батарей к рациям, поскольку они отправлялись отдельным самолётом. Самое главное, из-за соображений секретности радисты не имели радиокодов — они находились у офицеров-связистов, то есть неизвестно где. Поэтому, когда по одной из раций всё же связались с радиостанцией штаба фронта, с десантниками просто отказались разговаривать. Не было у них с собой и противотанковых мин — по сути, единственного доступного десантникам реального противотанкового средства. Более того, парашютисты не имели с собой даже плащ-палаток, хотя уже стояла пусть украинская, но всё же осень.
Не имея никаких сведений от десанта, штаб фронта прекратил дальнейшую высадку. Лишь в начале октября в штабе фронта кто-то догадался посадить к рации заместителя командира 5-й бригады подполковника Ратнера, оказавшегося среди высаженных на своей территории. В результате подполковник Сидорчук, упорно пытавшийся установить связь с фронтом, вышел на Ратнера и был им опознан после нескольких контрольных вопросов. От командования пришёл приказ о переходе к диверсионной деятельности и дезорганизации тыла противника. Но к тому времени немцы, подтянув крупные силы, блокировали Каневский лес.
Десантники численностью 1200 человек, взаимодействуя с местными партизанами, прорвали блокаду, попутно громя гарнизоны и тыловые части противника, и перебазировались в Таганчанский лес. Немцы, подтянув артиллерию и танки, к концу октября окружили и этот район. Но десантники оврагами просочились между вражескими дозорами и, совершив 50-километровый марш-бросок, перебрались в Черкасский лес. Немцы бросили огромные силы на ликвидацию десанта. Из приказа штаба 8-й немецкой армии от 7 октября 1943 года: «Неотделимой характерной чертой парашютистов есть то, что они на удивление неуловимы… Будучи неоднократно ранены, они лучше подорвут себя гранатой, чем сдадутся в плен».
Почти два месяца десантники геройски действовали в немецком тылу. 13 ноября 1943 года по согласованию с командованием они внезапным ударом захватили три крупных села — опорные узлы обороны — и соединились на этом участке с форсировавшими Днепр частями 52-й армии.
Итоги
Из 4500 десантников к своим вышли, по разным оценкам, от 600 до 1000 бойцов. Все они были награждены орденами и медалями, троим присвоено звание Героя Советского Союза. Но, несмотря на героизм и самоотверженность, основная задача была не выполнена, хотя вины самих десантников в этом абсолютно нет. В советское время о Днепровской десантной (или Букринском десанте) операции старались не упоминать — это была неудача, очерняющая советских полководцев и штабистов. Но главным свидетельством их вины является директива Сталина: «Констатирую, что первый воздушный десант, проведённый Воронежским фонтом 24 сентября, провалился, вызвав массовые ненужные жертвы. Произошло это не только по вине тов. Скрипко (командующего всеми авиационными силами в операции. — Прим. авт.), но и по вине тов. Юрьева (псевдоним Г.К. Жукова) и тов. Ватутина, которые должны были контролировать подготовку и организацию выброски десанта. Выброска массового десанта в ночное время свидетельствует о неграмотности организаторов этого дела…».
1
Коментарі
Гість: Меня Ценят
14.03.16, 22:54
Сколько жертв....
И действительно, замолчанная история.
RObot07
24.03.16, 23:34Відповідь на 1 від Гість: Меня Ценят
Подобных замалчиваемых историй много.