Как всё будет на встрече G-20

  • 13.11.14, 17:07

Когда на встрече G-20 будут расставлены бутылки с водой, у Путина будет персональная бутылка, привезённая на одном из кораблей, с водой, протестированной на специальном оборудовании и продегустированной семью последовательными оставшимися в живых дегустаторами.

Когда же все сядут за званый ужин, то Путин... обойдётся той же водой. Потом поест. Без "них". Там, на корабле. После семи дегустаторов.

А потом у него будет встреча. Не до, а после, чтобы едой не поперхнулся. Ну... с теми... с семьями погибших на том Боинге. Не по его воле встреча. Незапланированная. Его спросят: "Что случилось с Боингом?"

А он ответит, ухмыльнувшись: "Он упал."

Тогда члены семей сожмут кулаки, до боли, и скажут: "Если вы не ответите здесь, вы ответите в Гааге!"

А он скажет: "Если-если. Достали вы уже с вашим "если". Если бы у бабушки были половые признаки дедушки, то это была бы не бабушка, а дедушка".

И члены семей будут молча стоять там и обтекать.

Как обтекали члены семей погибших моряков Курска. Родственники взорванных домов. Матери Беслана. Члены семей погибших в театре на Дубровке. Солдатские матери, признанные иностранными агентами.

Возможно ли такое обтекание за пределами России? Будут ли обтекать эти люди в Австралии? Голландии? Малайзии? Великобритании? США? Германии? Украине?

Девушка-мечта, или что бывает, если выпьешь технический спирт.

  • 12.11.14, 00:58
Видео старое, но я не видел, и вот делюсь, потому что порвало в клочья)))))



Или вот креативный вариант:
http://coub.com/view/10qqg

Неизвестный спецназ нарезает вату на блок-постах ломтями.

  • 12.11.14, 00:41
"В последние дни прокатилась волна слухов  о массовых случаях уничтожения боевиков на сепаратистских блок-постах ударом в глаз. Сообщаются разные версии происходящего, из разных мест. По словам очевидцев все происходит ночью и таких "вырезанных" сепаратистов уже десятки.

"В Горловке и Ясиноватой вату не просто вырезали - били не в горло и или сердце, а именно в глаз. Спецы пояснили, что это делается для того, чтобы смерть была мгновенной и беззвучной, но требует определенных знаний и навыков.

Работали, ну очень хорошие профи. Самую реалистичную версию на вопрос "Кто это мог быть?" мне назвали. Склонен ей верить, но пока не готов называть. Похоже, ковыряние ваты в украинской истории затронуло те корни, о которых вата разве что в сказках слышала (c) Андрей Сливка"
Upd. Есть какие-то непонятный странности. Дело в том, что у бесят в горловке разрывы-разломы в месте захвата руки. Т.е. левой идет захват левой, правой - заводящий удар в глаз. Но КАК надо хватать, чтобы порвать-поломать руку в месте хвата? И следов борьбы, сопротивления - нет.
Причем бесята же попарно на постах. Одномоментно двух снять, это ниндзи какие-то. 
В Ясиноватой связь пропала одновременно с несколькими постами. Там речь идет чуть ли не о десятках трупов.

Похоже сепары разбудили какое-то "Древнее зло", которое начало их жрать."


Хуйлососні ватінята пишуть, шо на одном із блокпостів откуда нєвозмісь взялась грайка сімпатічних, грудастих тьолочок, які, поправляючи прічоску, без єдіного вистрєла, ліш ножами, кулаками і каблуком лабутенів положили всіх доблєсних хуйлят.
Виживші чЮдом хуйлята пісяються в штани і при виді женщін впадають в істєріку.


Люблю я такі сообченія. І хай вони даже неправда, фейк або полуправда - всьо равно люблю. Потому шо я собі уявляю як тим йобаним придуркам длінними осінніми ночами сниться, шо на блокпост нєжной поступью підкрадаються злобні феміністки... і слишицця французька рєчь. То із гейропи страшне подраздєлєніє прислали вбивать духовния скрєпи. Ах-ха-ха-ха-ха.... зловєще сміються женщіни з небритими ногами.
І ще мабуть треба їм розказать про то шо в нас єсть цілий полк Естонскіх лесбіянок, котрі готові просто так от банального муженєнавісніцтва різать бошки рускаізичним мужикам. Вони мовчать, цілуються в засос, поправ всє засади праваславія істінного. Нєжно гладять одна одну по дупці і ріжуть, ріжуть , ріжуть руського мужика, пилочкой для ногтєй. Мені аж кіно хочеться снять по такому сюжету. В мене є подружка яка любить свою подружку, я уявляю їх в главній ролі))))) В однієї в руках кухонний ножик для чистки овощей, в другої пилочка для ногтєй і всьо - вони вдвох смертоносний отряд. Главне їм сказать шо там стоять мясоїди, вони воінствующі вегетаріанки... Страшне діло))) *Дєвочки, ви луччі МЦА.
Хотя я думаю всьо намного банальнєєє. То були наші FEMEN, задовбались дівки хуйньой страдать, тому сіськи наголо і впєрьод давить душить і різать проклятущого врага. В процесі вони кричатимуть іще всякі кричалки. Мене кстаті іще недавно питали, де це Фемен чо їх не видно. А от жеж вони, опять довели до енурезу нещасних руськемужичків.
Так шо сцися вата...
Бо наші баби льохко могуть і з сіськами наголо, говоря по-французьки, а може й молча заїбашить каблуком от лабутена кривавого целий отряд чи даже й больше. ІБо нєхуй нам мішать жить і радуваться.


Татуся Бо

Быковата вата в Днепре

  • 11.11.14, 19:50

В Днепропетровске дочь террориста из "ДНР", переселенка из Донецка, напала на местную девушку, угрожала ей ножом и запугивала фотографиями отца-террориста на фоне убитых им украинских солдат в зоне антитеррористической операции.

Эта информация появилась в соцсети "ВКонтакте" в группе "Війна за Україну – АТО" несколько дней назад, но только сейчас получила своё подтверждение.

Выяснилось, что 17-летняя девушка Марченко Карина Андреевна переселилась из оккупированного Донецка в Днепропетровск вместе с матерью Ольгой Кныш и младшим братом. Проживает семья по адресу ул. Олеся Гончара, 21, квартира 3. Девушка учится на первом курсе юридического факультета в Днепропетровском государственном университете. И всё было тихо-мирно пока дончанка вдруг не напала на свою соседку, которая открыто поддерживала идею целостности Украины.

"Во время спора ошалевшая Карина достала нож и сказала, что таким националистам и патриотам следует отрезать головы и вешать на заборах. А после стала угрожать, что так и сделает, если проукраинская соседка снова будет противоречить её сепаратистским призывам и ничего ей за это не будет, ведь её отец, внимание, "офицер армии "ДНР", один из главнокомандующих и имеет связи". Поэтому он дал дочери Карине нож, чтобы им пользоваться для "очистки нации от такого ничтожества, как патриоты, которые считают Украину самостоятельным государством", как выразилась сама Карина", – говорится в сообщении.

Позже выяснилось, что отцом Карины действительно оказался один из террористов самопровозглашённой "ДНР" Олег Кныш.

А вот фото этого чмо:


dnr1



Мне он сразу не понравился...

  • 11.11.14, 02:04

Мне он сразу не понравился. Куртка "Адидас", спортивные штаны, кепка, бутылка пива в руке. Терпеть не могу, когда пьют пиво в транспорте. "Здесь не пивбар, можете прекратить?" - обычно говорю. Но в этот раз почему-то не сказал. Только глянул на него с презрением. Может, мало людей было в маршрутке. Он никому не мешал. Звонок. Он "упав" на сидение, взял трубку.
- Ооо, привет, братуха! Да, был сегодня. Видел военкома. Да в конце недели уезжаю. Ну, "покупатели" типа наши там были. Батальон "Киев-1". Едем на восток. Шо, на? Умею, на. Ну я ж не зря полтора года в десантуре отбарабанил. Наберу тебя завтра.
Автобус подъехал к моей остановке. Проходя мимо него, потупил взгляд, бросил коротко:
- Удачи, там...
- Ага. Пока, брат.

ПИСЬМО

  • 10.11.14, 23:47
 Здравствуй, любезная, милая сердцу и бесконечно дорогая сестра моя Софья Борисовна!
   Пишет тебе единоутробная сестра твоя Прасковья Борисовна.

   Шесть лет минуло, как покинула ты нас, дорогая моя, как выпорхнула пташкою из гнезда родового, шесть лет уж как маменька и Ванюша-братец и я, горемычная, живем без лучезарной улыбки твоей, без голоска твоего, колокольчику валдайскому подобному, без доброго, отзывчивого, правдолюбивого и вечнорадостного сердца твоего, без душеньки твоей нежной, чистой и богобоязненной, без сестринской и дочерней заботы твоей и молитвы. Молимся без тебя шестой годик по утрам и вечерам, ходим в церковь нашу без тебя, причащаемся без тебя, исповедуемся батюшке Юрию без тебя, говеем и разговляемся без тебя, празднуем светлые праздники без тебя, дорогая Сонечка, но и за тебя молимся всем семейством, горячо молимся за тебя, за дорогую Сонечку-птичку, за горлицу нашу сизокрылую, в дальних краях обретающуюся, а я самолично молюсь за тебя каждый раз ночью, когда ко сну отхожу, когда лежу-прилежу в постельке своей, лежу да и думаю про Сонечку мою родную, да и читаю три молитвы: «Богородице, Дево, радуйся», «Живый в помощи Вышняго» и «О путешествующих». Ибо мы с маменькой и папенькой верим, что вам с Цзо надоест в Хабаровске далеком, да и вернетесь вы сюда, в родное Изварино.

   Дорогая сестрица моя! Не думала, не гадала я, что жить без тебя, сестрицы моей, будет так трудно и непросто, что жизнь моя будет теперь совсем другой, самостоятельной и сосредоточенной. Да и не то, чтобы сильно самостоятельной, а вот будто взяли меня, девушку Прасковью, да и кинули в омут под названием Жизнь, а девочка Прасковья из Подмосковья плавать-то в этом омуте привыкла токмо с сестрицею своею дорогой, за руку ее держась, ей помогая и себе, а сама-то девушка Прасковья плавать хоть и училась, да пока еще не пробовала, и вот, стало быть, поплыла, поплыла, поплыла, вроде щепочки березовой, вроде и не тонет покамест, но страх-то есть, Сонечка, страх-то он, как волк серый, завсегда из лесу позыркивает на тебя, позыркивает, позыркивает, да не отпускает, и плыть-то плывет Прасковья из Подмосковья по море-окияну по имени Жизнь, хоть и плывет одна уже седьмой годок, да плыть-то ей покамест одной в окияне сем страховито, вот, сестрица родная, какое дело!

   Всегда, Сонечка, мы были с тобою вместе — и когда в утробе матушки нашей лежали-полеживали, и когда опосля благополучного на свет Божий появления лежали в люлечке бок о бок, и когда в купель окунал нас покойный отец Софрон, креща в веру Христову, и когда первое причастие принимали из рук его с ложечки серебряной, и когда росли-подрастали в доме у матушки с батюшкой, и когда резвились во саду нашем, во огороде на травушке-муравушке под яблонями цветущими да под вишенками, да возле крыжовника любимого, из которого матушка варит такое вареньице вкусное, и когда в школу пошли, и когда вместе за партами сидели, когда арифметику учили, когда умную машину осваивали, когда бегали взапуски, когда в двенадцать палочек играли, когда собирали цветы, бабочек и листья, когда вышивали на подушечках птиц небесных, когда радовали батюшку с матушкой своими успехами школьными. Вместе мы с тобою, Сонюшка, были и после школы, когда ее окончили, когда сделались девушками на выданье, когда шили приданое, когда ходили на танцы, когда вместе женишков ждали-поджидали. А потом подстрелил тебя, первую, лебедь белую, в сердце добрый молодец Цзо Гэ, подхватил под белы рученьки да и увез к себе за тридевять земель, в далекий Хабаровск. И осталась сестрица твоя Прасковья из Подмосковья одна-одинешенька. Вот оно как!

   Ты у нас самая красивая, хоть мы и близняшки. Тебя первой и подстрелили в сердце стрелою любовной. И слава Богу, Сонюшка! Я за тебя так рада, что сердушко мое сестринское раскрывается и цветет алым цветом Любови Сестринской.

   Сонь, ты не сердись, что я так расписываю все чувствительно. Это я понарошку, по-книжному. Я же на бумаге пишу! Мне моя умная помогает. Ты же знаешь, я люблю по-чужому писать. Так красивее и сердечнее получается. А то сама-то токмо могу — здрасьте да до свиданица. И делаю я это все, Сонь, для того, чтоб тебе там почаще икалося на мой счет, а то ты там купаешься, как сыр в масле, нежишься с красивым Цзо на простынке китайской, милуешься, кушаешь сладкую свининку в ананасах, пьешь сливовое винцо наше любимое, да про все и вся забыла-позабыла. А Прасковья ревмя ревет в нашу старую подушку с птицами-синицами, ревет белугой белою.
   Шучу!
   Не реву я.
   Все у нас благополучно, сестренка, все по-купечески: отчим торгует, матушка дом содержит, Ванька в церковноприходскую школу свою бегает, Трезорка тявкает, а я баклуши бью. Хожу к Пономаревым, к Абрамовым, к Раиске Мильман да к дураку Озерову. Ничего пока со мною яркого не приключилось, ничего сотрясательного не произошло. Вера и Надя Пономаревы все кадрятся с китайскими военными, Маша Абрамова собирается поступать в Женскую Высшую школу, Раиса часто болеет, что-то у нее с поджелудочною железою, а доктора точно сказать не могут. Озеров совсем спятил — ходит везде с умной машиной, делает «подарки», дурачится так, что оторопь берет: приперся в нашу солнцевскую школу на годовщину выпуска, съел что-то для храбрости, пригласил десятиклассницу, стал с нею танцевать, а умная у него, как всегда, под рубашкою на груди приклеена, и танцует он, значит, танцует, а потом стал пузыри пускать разноцветные с начинкою — обезьяны, лешие, барабошки. Десятиклассница в крик. Вывели его под руки, в общем, как дебошира и охальника. И ведь не юн уже — тридцать два года остолопу, а в голове по-прежнему ветры гуляют. Представь, на Сретенье они с Рудаковым и Ашкиянцем в пивной у станции набрались, подбили каких-то мастеровых ехать бить солнцевских вьетнамцев. Так те их так нунчаками встретили, что Ашкиянцу проломили голову в двух местах, а Рудакову порвали ухо.
   Вот такое у нас, Сонечка, житье-бытье. И битье!

   Из домостроительных новостей токмо одна: пристроили, наконец, вторую террасу. Получилась широкой, просторной, хоть танцуй. Теперь будем летом на маленькой терраске завтракать, а уж с гостями обедать сподобимся на большой. Мамаша обсадила ее сиренью, жасмином, а под столбы приткнула дикого виноградца. Красиво будет! Когда вы с Цзо приедете, будете на новой террасе в сирени целоваться!

   А вообще, между нами, девочками, говоря, жопа ты мокрая. Письмо отписать сестренке родимой для тебя прямо я не знаю что, прямо дело великое! Чаще одного раза в месяц и не соберешься, не сподобишься соизволить. Да и пишешь когда, словно повинность отбываешь: здравствуй, Прасковья, до свиданья, Прасковья, — и привет! Что с тобой такое стряслось — ума не приложу. Первые три года хоть писала подробно, сбрасывала обстоятельно. А теперь — здравствуй, да прощай. Странно это, сестренка. Не по-родственному. Бывалоча, раньше все друг дружке мы с тобою выкладывали, все пересказывали, ничего не утаивали, — и что на сердце, и что в голове, и на душе чего, и не было тайн-секретов никаких, ничего не скрывали, да и скрывать-то нечего было, а ежели и было, то и не скрывали, а как же, все по-сестрински, по-родному, от других скрывали, а промеж себя все выкладывали. А теперь ты вон как себя поставила — здравствуй, да прощай, сестричка родная Прасковья. Нешто так любовь тебя забрала, что родственные чувства поотшибало тебе напрочь? Или просто суета семейная одолела так, что руки до клавы не дотягиваются? Ежели второе, тогда ты жопа мокрая втройне. А вот ежели первое… Нет, Сонь, ты пойми, я в твою сладкую жизнь с ананасами лезть не собираюсь, я девица неглупая, понимаю — дело семейное, обособленное, ибо писано раз и навсегда для всех новобрачных: «и да прилепится жена к мужу». Закон он и есть закон. «Жизнь семейная — тайна двоих», — как отец Юрий всегда на свадьбах говорит, когда пьет за молодоженов. Есть у вас тайны свои, конечно, а у кого их нет? Есть — и слава Богу. Вон Машке Абрамовой сестра поведала, что муж ее принуждал к содомскому греху, бывает и такое. Я же тебя не расспрашиваю про ваши тайны, и не надобно мне знать про них ничего, у каждой семьи свои они. А может, и нет у вас тайн никаких, и тоже — слава Богу. Не об том речь, Соня. Я же не тайн от тебя жду, не подробностей жизни новобрачной, а простого разговора сердечного, сестринского, хорошего, теплого, чтобы все было по сердцу и по душе, ну, как раньше. Чтобы сестра моя, в Хабаровск косоглазый удаленная, близко хоть сердцем была. Мне больше и не надобно ничего! Чего мне еще хотеть, — ты замуж вышла, выпорхнула, сестра моя родная, вышла и по любви, и по намерениям, и по обстоятельствам совпавшим, и совсем все хорошо сложилось, и слава Богу, и совет вам да любовь, и я рада за вас и молюсь за вас крепко-накрепко, чтоб вы навеки срослись воедино и не расстались, чтобы детки у вас, наконец, пошли, думаю о вас всегда хорошо, мысленные приветы посылаю, люблю вас на расстоянии. Но как же так ты сестру совсем позабыла? Плохо это, Сонечка. И не по-христиански.

   Ну, да Бог тебе судия. Думаю, пройдет у тебя угар любовный, натешишься, намилуешься, да и напишешь сестренке все напрямик, от сердца к сердцу. За шесть лет-то ведь можно уж и поостыть, и успокоиться, а? Поостынь скорей, Сонечка, авось и про меня вспомнишь. Или вспомнишь что-то веселое, как мы с тобою весело поживали, горя не знали. Ведь есть чего вспомнить, Сонюшка, правда? Помнишь, как смешинка в рот малиновая попала, и чуть не утонули в Пахре на Спас Яблочный тогда? Как ты потом то плакала, то хохотала, да травой в меня швырялась? А я хохотала так, что в трусики пустила! А как провели мы с ветролетом Сашку Мамулова, как он пошел вечером к Борису Никитичу с доносом, а тот его выгнал? А помнишь Вовченко: «Девочки, у вас в каждом ухе по мухе»? А торт с солью? Помнишь Марфа как бесилась? У нее даже нос вспотел! Помнишь, как у исторички-гадины на горохе стояли? «Иван Калита — это вам не кекоу-келэ!» Помнишь доброго нашего Петра Христофоровича по Закону Божьему? Он так и учит до сих пор, никуда не делся, безсупругий и бессемейный бобыль. А кукол наших помнишь? Катеринка еще жива, еще станцевать «барыню» может, разговаривает. А Мальвинка дала дуба, — что-то с мозговою глиной. Токмо глаза открывает и улыбается. А раньше-то, помнишь, как она, после чая: «Се-се, хао ч-ш-ш-ш-и-и»! В общем, Сонечка, лежат теперь они обе в комоде бабушкином, Мальвинка с Катеринкой, спят-приспят в нафталинчике и видят про нас с тобой сны многоцветные.

   Ой, Сонь, сейчас письмо это пиша, вот, что вспомнила вдруг: как мы с тобою на новый Кремль смотреть ездили! И знаешь, почему я вспомнила? Вот почему! Я по Клаве Петровне-то стучу, а сама досасываю кремлевскую стену сахарную! На Рождество Ванька наш с Сережей Воронцовым и Никитой Бачей ездили в Москву на Красную площадь. И привезли по сахарному Кремлю. Башенки мамаша решила сохранить до Пасхи, чтобы пасху ими украсить, а стены разломала и в сахарницу положила. И теперь заместо сахара мы в чай кремлевские стены кладем! И вот вспомнилось вдруг. Забыла я про то совсем как-то, а теперь вот прямо вспомнилось! Ярко как-то вспомнилось, как прямо в кино! Ты виновата, а кто ж еще! Заставила! А сама-то ты помнишь? Помнишь? Нам по двенадцать тогда исполнилось, покойный папаша утром новость сообщил: Кремль в белый цвет ночью покрасили по приказу государеву. Это было в субботу, помнится. А в воскресенье мы и поехали в Москву. И помнишь, как в метро ты увидала мороженое на полу раздавленное и сказала: «Москвичи бросили». А я тогда и не поняла, причем тут москвичи? А потом мы в толпу попали и шли, шли в метро гусиными шажками, и даже страховито сделалось — а вдруг не выйдем? Никогда такой толпы не видала. И я папаню покойного спросила: «В метро всегда так людно?» А он ответил, что это потому, что не токмо мы одни хотим на новый Кремль поглядеть. И вышли мы наконец из метро «Третьяковская», а там толпища еще больше, все прут и прут, папаша нас за руки держит, мы к нему прижимаемся. Выбрались на набережную. И тут мы с тобой белый Кремль и увидали, помнишь? Он на противуположном берегу Москва-реки стоял. Белый пребелый! Народ вокруг кричит, охает, папаша крестится, кланяется Кремлю. И вдруг солнце из-за тучи повыкатило, как лучами на Кремль белокамнный брызнуло, он как засиял, аж в глазах больно! Это я помню очень хорошо. И тебе тоже больно смотреть на Кремль стало, ты говоришь: «Сонь, надо было б темные очки взять». А папаша смеялся над тобой и говорил: «Доченька, на красоту в темных очках не смотрят». А потом как-то я всмотрелась, всмотрелась в этот Кремль, и так у меня все в голове засияло, словно свет нетварный, про который наш батюшка говорить любит. Все прямо сияет и поет в голове, а смотреть на Кремль все больше и больше хочется. И глазкам не больно совсем. И я смотрю, смотрю, смотрю, а он весь белый-пребелый, и прямо сосет глаза белизна сия, на солнце сияет, а в голове прямо ангелы поют, так сладко стало, так хорошо, небо-то синее, облака расступились, солнце лупит, Кремль сияет, глаза сосет, я про все забыла, и гляжу, гляжу, гляжу, и прямо так сладко смотреть на Кремль белокаменный, что и пошевелиться не могу, не хочу пошевелиться, рукой за отца держусь, а сама хочу всем сердцем, чтобы и отец не шевелился и не говорил ничего, и что б ты меня не теребила, и чтобы люди все стояли как столбы, чтобы токмо смотреть и смотреть и смотреть и смотреть и смотреть, и чтобы все так остановилось, а я бы все стояла и смотрела, только бы глаза не закрылись, не устали, а глаза-то у меня и не слезились вовсе, и не устали, а просто расширились и смотрели, смотрели, смотрели как будто и делать больше ничего не надобно, а надобно токмо смотреть, смотреть, смотреть и стоять, смотреть на Кремль и стоять смирно, стоять хорошо и правильно, дабы не спугнуть ничего и не потревожить. А токмо смотреть на белый Кремль наш, смотреть во все глаза, чтобы он стоял спокойно и никуда не девался, не исчезал, а просто стоял на своем главном месте навсегда на веки вечныя, на месте главного и большого дела, хорошего дела, на которое все пошли, все сподобились, все собрались, чтобы сделать все правильно, хорошо, чтобы быть всем вместе, всем миром все решить и исправить навсегда, на веки вечныя, лишь бы никто не помешал, лишь бы Кремль белый стоял на своем главном месте и можно было смотреть правильно на него, смотреть во все глаза да так, чтобы душа трепетала, чтобы сияла душа, золотом света сияла, света великого, кремлевского, света от которого всем хорошо, всем будет хорошо и так хорошо, что ничего больше и не надобно, не надобно ничего другого, а просто смотри и радуйся, веселись душой своей, пей глазами Кремль белый, ешь глазами Кремль белый, и больше ничего не надобно, а все люди правильные будут тоже стоять рядом с тобой правильно стоять, честно стоять и радоваться, стоять с глазами открытыми, хорошими глазами а в тех глазах у всех будет свой Кремль тысячи миллионы Кремлей белых в глазах правильных людей которые умеют правильно славить и все делать правильно и хорошо и умеют прилежно смотреть на белый Кремль наш родной и святой а другого не надобно токмо бы стоял он на месте своем и ничего бы не мешало а смотреть надобно тихо и спокойно дабы не спугнуть и не разрушить не напрягая глаз а просто чтобы глаз спокойные смотрели смотрели смотрели и все спокойно будет и хорошо и всем будет хорошо и все люди будут счастливы во веки веков ежели токмо научатся правильно смотреть на Кремль белый и ничего другого не надобно не хорошо другое вовсе а токмо смотреть и смотреть смотреть и смотреть и чтобы глаза не закрылись ни у кого у всех очи должны быть открыты и хорошо правильно открыты а так что в них все было бы хорошо и Кремль белый стоял бы в очах у всех и у каждого честного человека чтобы душенька зашлась от радости и чтобы восторг и правильное зрение а люди чтобы стояли смирно спокойно и не двигались вовсе чтобы все было очень хорошо а солнце токмо не заходило и сияло и Кремль сиял и просиял в каждом глазу и в каждом глазыньке по белому Кремлю чтобы сияло и сияло да так сияло чтобы люди стали все понимать и принимать так принимать и так знать чтобы не было вопросов у людей и все люди поняли бы что счастье пришло и никогда не уйдет токмо надобно смотреть и смотреть на Кремль и ничего не будет плохого ничего не будет тайного а все будет хорошее и явное все просияет светом белым и будет всем там хорошо а мы стоять толпой несмелой и будем делать хорошо а Кремль великий нам сияет и мы все счастливы совсем когда все хорошо бывает и белый Кремль и белый день когда пришли родные люди смотреть на белый вечный Кремль тогда все хорошо так будет что все мы будем видеть Кремль и будут все глаза раскрыты и люди будут видеть все когда обстанут деловито и будет всем нам хорошо а если все глаза раскроют и сразу будут видеть Кремль тогда себя все успокоят и сразу все полюбят Кремль но только бы все рядом встали и увидали сразу Кремль и тут же мертвые восстали чтобы увидеть белый Кремль а мы пойдем на площадь Красну чтобы увидеть белый Кремль и все увидим что прекрасный что очень добрый белый Кремль а нам сиять всем будет вечно наш превосходный белый Кремль а мы все будем жить беспечно но токмо видеть белый Кремль и будут все смотреть прилежно на очень белый белый Кремль а после плакать безмятежно и целовать наш белый Кремль и все обрадуются сердцем когда увидят белый Кремль а он стоять ведь будет вечно наш златоглавый белый Кремль и мы вокруг него сомкнемся чтобы сберечь наш белый Кремль и все мы с ним навек спасемся и будет с нами белый Кремль когда все люди соберутся и все пойдут смотреть на Кремль они от всяких бед спасутся когда увидят белый Кремль и всем нам будет так спокойно когда увидим белый Кремль и встанем мы рядами стройно чтобы увидеть белый Кремль а все вокруг сомкнутся разом чтобы увидеть белый Кремль и мы коснемся каждым глазом наш дорогой и белый Кремль а он сиять нам будет сильно наш дорогой и белый Кремль и будем мы смотреть обильно на наш великий белый Кремль и чтобы с нами ни случилось мы будем видеть белый Кремль и чтобы сердце сладко билось смотреть нам всем на белый Кремль а все стоять не дрогнув будут чтобы смотреть на белый Кремль и никогда не позабудут наш златоверхий белый Кремль.
   Виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виноват я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я виновата я.
   Простите меня ради всех святых простит меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых простите меня ради всех святых.
   Я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду я больше никогда не буду.

/Сорокин, "Сахарный Кремль"/

Знаки... знаки...

  • 10.11.14, 04:17
Довольно странный ролик запустили китайцы два года назад к Евро 2012. Даже с цветами формы угадали.


Мацкальські новості

  • 10.11.14, 03:30
- Куме, што робите?
- Читаву мацкальські новості. Давайте разом читати?
- Давайте.

- Ополчєнци ДНР пєрєхватілі посилку с продуктамі для нацгвардії. Одін попробував армєйскую тушонку і покусав свого друга. Послє тщатєльной провєркі в лабораторіі вияснілось, ош в тушонкє наркотіков больше, чєм мняса. По дєйствієм такого коктейля укропскіє каратєлі звєрєют.

- А! Зрозуміло. А йше хунта подписала контракт з Playboy, який постачаєт в волонтьорскіє організаціі самих красівих дєвчонок. Под вліянієм красоти бєдниє украінци віддають на каратєлєй всє своі сбєрєженія.

- А донєцкіє кіборгі гіпнотізіруют своіх плєнних пєрєд обмєном. У одного освобождьонного ополченца послє пєрвого жє проізнєсьонного слова по рускі начался енурез. Етім смєртєльним енурезом он заразіл двєсті мурманскіх дєсантніков і оні умєрлі.

- А йше одну дєвочку так налякали солдати із Азова, шо у нєйо заклинило рускоговорящу чєлюсть.

- А ісчо каратєлі прішивают сєбє шестой палєц на каждую ногу, чтоб сільнєє топтать духовность русского міра

- А ісчо каратєлі плєнним ополчєнцам відрізають яйца, шоп тє не розмножалісь. Такім образом оні істрєбляют русскій гєнофонд.

- А одного украінского солдата провєрєлі на детекторє, которий улавліваєт склонность к фашізму. Прібор сначала заклініло, поскольку он нє расчітан на такую порцію фашізма в одной головє. А потом прібор взорвался, покалєчів простого русского лаборанта.

- А одна дєвочка вилєпіла в пєсочніце крємль. Ето увідєл в свой пріцел укропскій снайпєр і в отмєстку із міномьота застрєліл бабушку етой дєвочкі. Но, как оказалось, ето била бабушка совсєм другой мірной дєвочкі.

- А одна женщіна єзділа за пєнсієй і купіла дєду водкі. Но укропи на блокпостє подсипалі в водку наркотіков с пургєном. Дєд випіл і начал крічать Хайль Гітлєр прямо із сральніка. Он так долго срал і крічал, пока нє умєр. А злиє каратєлі потіралі рукі на блокпосте.

- А голандскіє простітуткі с уліци красних фонарєй повєрілі вранью о сбітом боінгє і запісалісь в нацгвардію. А из шестов сдєлалі ручкі для гранатомьотов.

- А рускіє журналісти купілі фотографію, на которой кіборгі чітают кнігі. Увєлічів фотографію, оні с ужасом увідєлі, что всє кіборгі чітают Майн Кампф.

- Каратєлі із Правого Сєктора іспользують знанія карпатськіх чародєєв і пріходят пугать мірних ополчєнцев во снє. Одному ополчєнцу прийшлось откативать страх яйцом. Как ні каталі - нічєго нє помогло. Яйцо только посінєло і напухло. Он боялся уснуть і от етого умєр. А правосєкі только дємонічєскі смєялісь.

"Солнешный удар". Онлайн-рецензия на шедевру Михалкого.

  • 10.11.14, 02:53

Смотрю Солнешный удар Михалкого. Труд нелегкий, вышел покурить. Старик стал слезлив и многословен, событий за первые полчаса меньше, чем в Том и Джерри за пять секунд. Очень умиляют моменты, когда режиссер, не надеясь на свое мастерство и обаяние актрисы, включает режим фильмоскопа. Играют гусли, медленно поворачивается хорошенькое лицо. И мы, зрители, понимаем, что герою в хорошем смысле пезда. Ладно, пойду. Классиков надо читать полностью, даже когда они уже соплями по столу пишут.



Солнешный удар, 52-я минута, не собирался так скоро, но перекур. Г-н Михалков слегка пошалил, сказав, что фильм снят по Бунину. На самом деле он снят по "Титанику" Кэмерона. Имея меньше денег, реку вместо моря и явно сэкономив на пиздюлях актерам, Никита Сергеевич снял не столько фильм, сколько все вопросы к себе как к творцу. Никаких событий все еще не случилось. Приезжала, правда, тов. Землячка в скромном тюзовском исполнении, оставила странное впечатление. Что-то вроде детской флейты с сошками и прикладом. Думаю, если бы актриса пообщалась пять минут с реальной Землячкой, дело кончилось бы поносом века. Отмечу также неутихшую тоску режиссера по Елене Соловей. Ее маску он надел на неизвестную мне актрису и уже сверху - роль в данном фильме. Ладно, пойду. Должен же кто-то пройти с пером этот скорбный путь.




Солнешный удар, 72-я минута. Не знаю, досмотрю ли. Г-н Михалков решил взбодрить фильму и пересказал анекдот о том, что хуем мы умеем созидать лучше, чем ручками. Попал в точку. Сцена же с фокусником удивительна. Она, мягко говоря, пиздец как длинна. Синдром Хазанова. Который палочку в букве ы произносит дольше, чем все слово коннокрасногвардейцы. В свое время я очень страдал от этого, когда писал ему монологи. Как-то раз мы все трое были в одной маленькой комнате - Михалков, Хазанов и я. Мне похрену, я привит, а Михалков, видать, заразился.



Солнешный удар, 93-я минута. Хруст французской булки заглушил даже пароходный гудок. Водка, икра, балык, отчаянная попытка актера выдать сытое лицо за пьяное. Фильм Никиты Михалкова от фильма здорового человека отличается также тем, что герой до сих пор не поцеловал героиню даже в верхние губы. Лично я разделяю мысль, что предвкушение - половина удовольствия. Но когда оно семь восьмых - это уже тяжелая двусторонняя импотенция.



Солнешный удар, 105-я минута. Секс. Целомудрие рулит, в кадре только две обнаженные головы прелюбодействуют на кровати. То, что все приняли за горячий любовный пот - это слезы раскаяния героини от факта измены. Она любит мужа, поэтому слез так много. Что же до достоверности, то будь я даже самый продажный нотариус, факт оргазма заверить бы не осмелился. Фильм явно снят в расчете на зрителей, знакомых с оргазмом лишь со слов Дмитрия Киселева. Отдельно и сильно напугал грохот падения распущенных волос героини. Не верю, что такая лапочка так долго не мылась. Общее впечатление от сцены: воцерковленный режиссер хотел показать, что никакой сладости в грехе нет, и люди ебутся лишь для того, чтобы не чувствовать себя одинокими.


Солнешный удар, 132-я минута. Ачом этот фильм, спросите вы меня. Он не ачом, а зачем, отвечу вам я. Поэтому ниачом. Крупный русский режиссер помер и вздулся в огромного скрепляндского режиссера. Который просто физически не может держать в руках тонкие и средние кисти. И херачит валиком по глазам зрителя. Даже в сцене удушения предателя присутствует ненужный размах, когда гг. офицеры затягивают на его шее широкий поясной ремень вместо узкой и удобной для этого портупеи. Мелочь, скажете вы. Не душили вы, скажу я. Идите нахуй, вернитесь и сделайте все нормально, сказал бы великий станиславский режиссер. Но он, к сожалению, тоже помер.



Отдохнуть. Еще полчаса осталось. Я справлюсь. Я 42 километра бегал, и это до конца досмотрю. За всех.



Солнешный удар, последняя минута. Зрители сайта, на котором я смотрел онлайн этот фильм, поставили ему неожиданно высокую оценку, 3,1 балла из 5. Вероятно, это те молодые люди, которые только что сделали важный культурный шаг от комикса к движущейся картинке. Именно для них впервые в мировой практике режиссер применил такой технический прием, как разжеванный жест. Человек, убивая человеков, хочет перекреститься, но рука передумала и пытается снять фуражку, но опять передумала и только поправляет ее. Медленно, как лезет на электрический столб коала. Чтобы дошло даже до тех, у кого костный мозг выполняет функции головного. В общем, если Михалкова-режиссера в природе теперь не встретишь, то Михалков- пантомимист раскрывать себя только начал. И дай-то Бог. Лишь бы был занят. И не пошел бы вдруг в реконструкторы.