Метаморфозы холодильника.

    На улице противно - морозно и чисто. Холодные белые мухи зимой
притворяются снегом. Валяются в своё удовольствие целыми кучами, даже
на крышах и не жужжат. Медитируют. Иногда, неохотно и тяжело, мигрируют с
позёмкой до соседнего подъезда и выпадают причудливым сугробом. Снег сейчас кажется вечным одеялом с
хрупкой бахромой колючих сосулек. Никогда не растает, хрустит под
ногами и всегда будет скрывать ту дрянь и гадость которую мы ленимся
донести до урны. Дома тепло. Но странно подходить к окну в трусах. От
стекла веет капелькой инопланетного холода. Наверно это тихо
просачивается пейзаж за окном. Говорят, что информация материальна. А
значит всё, что мы сами видим за окном, умеет в свою очередь заглянуть в
наше окно. А может и в нашу душу. От таких мыслей хочется одеть тапочки и пойти на кухню.

    Любимые кактусы каждое утро глазеют на снег. Галдят, толкаются,
толпятся так тесно, что некуда поставить чашку кофе. Им бы сейчас надо
в Египет, в пески. Но в Египте волнения, танки на улицах и не работают
публичные дома. Поэтому кактусы у меня невыездные с подоконника.
Скучают. Вчера спёрли мобилку и всю ночь куда-то слали смс. Пользуются
тем, что я хорошо выпил и ничего не помню. Но я умный. Умнее всех
кактусов. Утром отобрал у них трубку и прочитал папку "отправленные
смс". Не понимаю. Зачем кактусы пишут моим бывшим девушкам это ещё
можно предположить. Но зачем девушки отвечают моим кактусам. Вот тут
уже начинается область неподвластная логике. Терра инкогнита. Если
утром я начинаю думать на латыни - пора завтракать.

    А вчера у меня был секс. Кажется
на столе. Можете не верить. Сам плохо помню. Но если утром у меня болит пресс - значит я вечером
размахивал животом. В моём возрасте это нормально. Хотя, казалось бы
зачем всё это нужно. Нелепые телодвижения, фрикции, презервативы,
радикулит. Выпей тихонько и падай на диван спать. Так нет же. Не
спицца. Раньше было ещё хуже. Всю ночь приходилось красиво исполнять
мужской долг. Акробатические этюды на фоне портвейна 777 "Три топора". Сейчас предпенсионный возраст, одышка, дрожащие руки и
благородная седина, дают мне моральное право пропетлять самые экстремальные позы. Ещё немного
подумаю. Нужно понять как открывается сегодня холодильник.

   Каждое утро, когда похмелье тёплым ручьём бежит в моих венах,
холодильник открывается немного иначе. Не так как в детстве. Тогда даже
ручка у моего холодильника была другая. И назывался он тогда не
"Stinol", а "Днепр". И сам холодильник был маленьким и пузатым
сундучком в котором мама хранит вкусняшки.  А это самое детство, всё
чаще снится, приходит яркими картинками, всплывает перед глазами.
Иногда даже трудно понять. Где наяву, а где шутки памяти. Приносит
забытые запахи и голоса давно умерших людей. И люди эти снова молоды,
моложе тебя в зеркале. Улыбаются. Дышат. Шумят. Любят. Хотят. Мама и
папа ещё совсем не старики. А ты маленький. У тебя есть любимая игрушечная сабля, ты умеешь объедаться мороженым
и уже читаешь по слогам. У тебя ещё всё впереди. Ты ещё станешь
взрослым. И это самое взрослое, кажется пока таким загадочным.
Значительным и важным. Совсем не таким какое оно есть. А жизнь кажется
длинной, почти бесконечной. Только потом. Когда лицо режут морщины, а в
глазах седина. Ты понимаешь, что жизнь оказалась очень короткой. И
пролетела за один день. Один день и одну ночь.