я не господин, господа все в париже....(с)

Абыр-абырвалг!
- А где же я должен принимать пищу?
- В спальне!
— А фамилию позвольте узнать?
— Фамилию? Я согласен наследственную принять.
— А именно?
— Шариков.
Бить будете, папаша?
Вот всё у нас как на параде: салфетку туда, галстух сюда, да «извините», да «пожалуйста», «мерси», а так, чтобы по—настоящему, это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме.
В очередь, сукины дети, в очередь!
Все пойдет как по маслу: сначала — по вечерам — пение, потом в сортирах лопнут трубы…
- В спальне принимать пищу, в смотровой читать, в приемной одеваться, оперировать в комнате прислуги, а в столовой осматривать. Очень возможно, что Айседора Дункан так и делает. Может быть, она в кабинете обедает, а кроликов режет в ванной. Может быть. Но я не Айседора Дункан! Я буду обедать в столовой, а оперировать в операционной!
Вчера котов душили—душили, душили—душили…
- Вы ненавистник пролетариата!
- Да, я не люблю пролетариата.
— Вы не хотите помочь голодающим детям?!
— Нет. Не хочу.
Где же я буду харчеваться?
Да что тут предлагать? А то пишут, пишут… конгресс, немцы какие-то… Голова пухнет. Взять все, да и поделить!
Дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку!
Дворники из всех пролетариев — самая гнусная мразь.
Довольно обидны Ваши слова… Что я — каторжник, чтоб «шляться»?
И переписку Энгельса… с этим .. как его … В печку!
— И почему это пролетарий не может снять свои гразные калоши внизу, а пачкает мрамор!
— Да у него ведь, Федор Филиппыч, и вовсе нет калош!
— Ничего похожего! На нем теперь есть калоши — и это калоши мои! Это как раз те самые калоши, которые исчезли весной 17-го года!
Кто сказал пациенту: «Пес его знает!»?
Кто убил кошку мадам Полосухиной?!!
Может, Зинка взяла?
Мы в университетах не обучались…
Мы знаем об его работах! Мы целых пять комнат хотели ему оставить!
— Мы к вам, профессор, вот по какому делу! Мы, управление нашего дома, пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома!
— Кто на ком стоял???
Мы сегодня ничего делать не будем: во-первых, кролик издох, а во-вторых, в Большом — «Аида».
Неприличными словами не выражаться!
- Не читайте до обеда советских газет.
— Гм… Да ведь других нет.
— Вот никаких и не читайте. .
— Ни в каком календаре ничего подобного быть не может!
— Довольно удивительно — когда у вас в смотровой висит!
— Ну и где?
— Да вот — 4 марта празднуется.
— Да, действительно. В печку его сейчас же.
Но ведь нельзя же так… С первым встречным… Только из-за служебного положения…
Ну, желаю, чтобы все!
… Ну теперь, стало быть, пошло. Пропал дом. Все будет как по маслу: вначале — каждый вечер — пение, затем в сортирах замерзнут трубы, потом лопнет паровое отопление и т.д…
Обыкновенная прислуга, а форсу — как у комиссарши.
Отлезь, гнида!
Ошейник все равно что портфель…
— Позвольте, а что вы будетее делать с трупами кошек?
— На польты пойдут!
Пойти, что-ль, пожрать. Ну их в болото.
Потаскуха была моя бабушка, царствие ей небесное, старушке.
Похабная квартирка!..
Почему убрали ковер с парадной лестницы? М? Что, Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд дома на Пречистенке нужно забить досками, а ходить кругом, вокруг, через черный вход?
— Предлагаю вам взять несколько журналов — в пользу детей Германии! По полтиннику штука!
— Нет, не возьму.
— Но почему вы отказываетесь?
— Не хочу.
— Вы не сочувствуете детям Германии?
— Сочувствую.
— А, полтинника жалко?!
— Нет.
— Так почему же?
— Не хочу.
Сегодня мы работать не будем: кролик издох, а в Большом — «Аида».
Слоны — животные полезные.
Спаньё на полатях отменяется.
Театр — это дуракаваляние… Разговаривают, разговаривают… Контрреволюция одна.
У самих револьверы найдутся…
Успевает всюду тот, кто никуда не торопится.
Ухватили животную, исполосовали ножиком голову, а теперь гнушаются.
Человеку без доку'ментов строго воспрещается существовать!
Чисто, как в трамвае!
Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стёкла, потушила все лампы? Да её вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. Значит, когда эти баритоны кричат «бей разруху!» — Я смеюсь. Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займётся чисткой сараев — прямым своим делом, — разруха исчезнет сама собой.
Холодными закусками и супом закусывают только недорезаные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими.
Я красавец! Очень возможно, что бабушка моя согрешила с водолазом.
Я на своих 16-ти квадратных аршин сидел и сидеть буду!
-Я на колчаковских боях ранен был!
Я не господин, господа все в Париже!