Записано со слов моей бабушки, которая, в свою очередь слышала ее от подруги, а та еще от кого-то... и опубликовано по просьбе Марпл.
Мужчине не нужны, более того,
- чужды конфликты с любимой
женщиной, - мужчина, как правило,
стремится к нормальным партнерским
отношениям в семье, основанным
на взаимности.
mestor
Случилось это в те далекие почти мифические времена, когда деревья были большими, а водка стоила 2 рубля 87 копеек. Поэтому, за достоверность истории я не ручаюсь ибо за много лет она обросла самыми невероятными подробностями.
Жили как-то в глухой казахстанской степи любящие друг друга муж и жена. Жили они, по словам их соседей, довольно дружно, но шумно.
А причиной шума было следующее обстоятельство:
Муж, как и положено всем примерным мужьям, отдавал всю получку своей любимой жене, а уж она планировала все расходы.
Работа у мужа в местном совхозе была тяжелая и нервная, что требовало почти ежедневного снятия напряжения посредством известного казенного напитка. Но жена насущных потребностей мужа не понимала и в выдаче денег на приобретение онного зелья часто отказывала.
В общем-то, весь шум состоял из одних и тех же фраз:
- Фрося, ну дай три рубля! Христом богом прошу!
- Чтобы ты опять нажрался, скотина! Всю жизнь мне испоганил! Уйди с глаз моих, пока не пришибла тебя, окоянного!
- Не дашь денег - повешусь!
- Ну, иди и вешайся, одним алкоголиком меньше, хоть вздохну свободно!
После чего наступала временная тишина, Фрося, как ни в чем не бывало, продолжала свою работу на огороде, а муж ее уходил якобы "вешаться", но вскоре, гонимый сильным желанием выпить, возвращался к своей непреклонной Фросе, и все начиналось сначала. Соседи давно привыкли к этому ежедневному спектаклю и уже не обращали на него внимания.
Но однажды Фрося забеспокоилась. Слишком уж долго ее муж в очередной раз "вешался" и все не появлялся обратно клянчить деньги. В женское сердце закралось предчуствие жуткой беды...
Фрося побежала сначала в дом, а после, не найдя там мужа - в сарай. В сарае среди копченых индюшиных туш и свинных окороков, мерно покачиваясь на веревке висело еще не остывшее тело ее мужа...