«Вы признаете себя виновным?»

Дон Кихот: «Да, я признаю себя виновным в том, что вопреки здравому смыслу верю в человечность, добро и красоту».

У Лескова в «Некуда» и у Чирикова в «Юности» хорошо описано, как в постоянных бесполезных спорах, во взаимных делении и вражде непроизводительно расходовала интеллигенция свои духовные силы, будучи при этом, однако, слепо уверена в том, что она делает «великое дело» и самоотверженно служит народу. Весьма близок к истине В. В. Розанов, когда говорит («Опавшие листья», короб второй), что вся интеллигентская литература, включая «Полное собрание сочинений шестидесятников», в сущности есть «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

Самый глубокий сон у человеческой совести, постоянная бессоница - у глупости. (с)

Полезное служит нам.

Святому добровольно служим мы.

К сожалению, из-за непонимания этого различия место святого у людей часто занимает полезное. Но ведь именно когда полезное вытесняет святое, тогда и появляются люди для которых нет ничего святого! (с)

«Не здраво рассуждает математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулем, таков же и богословия учитель, если он думает, что по Псалтири научиться можно астрономии или химии».

Михаил Васильевич Ломоносов  

Новая, самая популярная философия и идеология: не существует никакого греха! Хватит преследовать людей. Пришло время освободить их от чувства вины — идет ли речь о   взаимоотношениях полов, о деньгах, о неверности, о лжи, об эгоизме, о сластолюбии, об амбициях, о свободном образе жизни и тысяче других вещей. Давно пора вырваться из стальных пут, связывающих человеческое сознание и не дающих обрести в краткой нашей земной жизни счастье. Необходимо раз и навсегда покончить с мрачными муками совести, от которых среди бела дня гаснет солнце. Современный человек, говорят нам, не хочет больше быть виноватым, и это законно. Он никому ничего не должен — в том смысле, как говорил об этом Фрейд. Он отвергает инстинкт «виноватой совести», он изгоняет из себя этого внутреннего полицейского, который держит его в тюрьме. 

 Эта новая философия имеет глубокие корни. Вся история современной демократии может быть воспринята как постепенная победа личной невиновности над винами прошлого. Чувство «невиновности», независимости и полной открытости — это и есть наше счастье, для которого мы созданы. Попытки отстоять его были во все времена, особенно активно начались они в XVII—XVIII веках. Но с началом третьего тысячелетия они обретают всеохватывающий характер. «Невидимая рука» свободного рынка преобразует эгоизм в добродетель «homo economicus». Падение коммунизма привело к узакониванию материального неравенства и сделало малозначащими социальные протесты. Торжествующий индивидуализм превращается в нравственную норму, принцип «каждый для себя». Идеи долга, верности, хранения слова, и т.д. — становятся условными в «быстро изменяющемся мире». 

 Эта «невиновность» современного человека обнаруживается и в новом прочтении истории. Прошлое оказывается под постоянным судом настоящего. Ретроспективные наставления тем, кто жил вчера, помогают утвердиться в мысли, что мы менее виновны, чем наши предки. Мы ощущаем себя видящими более ясно чем они, более способными ужасаться несправедливостям и жестокости тех времен. Постоянное обвинение их укрепляет нас в сознании собственной невиновности.

И еще одно важное замечание. Современный выбор, в лучшем случае, заключается в сопротивлении злу с запрещением определять, что есть добро. С помощью тысячи акробатических фокусов либерализм совершает упразднение добра. Цель человечества – не достижение идеального добра в будущем, а меньшее зло. Как минимизировать зло, а не как осуществить добро. Достаточно призрачное, это меньшее зло становится заменой добра.

 Ограничение или свобода от запретов – вот перед каким вопросом, в результате, неизбежно  оказывается общество. Этот выбор можно сформулировать следующим образом: раскрытие человеческой личности достигается через ограничение ее действий или, напротив, через смелое, по возможности «творческое», преодоление запретов. Человеческое человека заключается в вольном подчинении общепринятым нормам или в тех усилиях, которые он предпринимает, чтобы освободиться от них? Это значит — от навязанных нам норм, от боязливой морали, от суеверий прошлого. Наша личная свобода не хочет знать ограничений, по определению. По крайней мере, такой она видит себя и такой заявляет себя. Она с вызовом отвергает «табу, которые мешают нам жить». Пришло время презреть условности, нарушить молчание, не повиноваться «старым запретам», восстать против предрассудков. 

...(с)

Подсознательно почти все уже согласились.

После обсуждения вижу, что 1/3 даже сознательно.

 

– Поверь мне, Карлссон, не в пирогах счастье! 

– Ты что, с ума сошёл, а в чём же ещё?

Благоволеньем Божьим соткан  Небесной милости огонь Нисходит горлицею кроткой На Божьи плечи, на ладонь Приемлющего покаянье И отпускающего грех. И благодатное сиянье Незримо окружает всех, Кто обнажает со смиреньем Бесплодие души больной И, умиляясь тихим пеньем, Приемлет в сердце плод благой Крещения и покаянья: Он постигает красоту Великой тайны умиранья . И сораспятия Христу.

19 января 1996 года

Стихи Людмилы Крюковой

Склонность людей расценивать общие и неопределенные описания личности как единственно применимые только к ним самим, не осознавая того, что такое же описание подходит почти к любому человеку. Однажды психолог Бертрам Форер решил провести следующий эксперимент. Он дал своим студентам тест, проигнорировал их ответы и вернул каждому участнику тестирования со следующей характеристикой.

«Вы испытываете сильную потребность в любви и уважении со стороны других людей. Вы склонны критично относиться к себе. Вы обладаете большим нереализованным потенциалом, который вы не использовали с выгодой для себя. Хотя у вас есть некоторые слабые стороны личности, вы в целом успешно компенсируете их. У вас возникают трудности с ведением регулярной половой жизни. Демонстрируя внешнее самообладание и самоконтроль, вы склонны испытывать внутреннее беспокойство и незащищенность. Иногда вас мучают сомнения относительно того, было ли верным принятое вами решение, сделали ли вы все, что необходимо. Вас привлекают определенные изменения и разнообразие, и вы испытываете неудовлетворенность, когда вас пытаются стеснить или навязать ограничения. Вы цените свою независимость в мышлении и не принимаете чужих утверждений, если они не имеют достаточно веских доказательств. Вы считаете неразумным слишком глубоко раскрывать свою душу перед другими. Временами вы бываете коммуникабельным, приветливым, общительным, тогда как в другой раз вы можете оказаться погруженным в себя, недоверчивым, замкнутым. Некоторые из ваших притязаний выглядят довольно нереалистичными. Безопасность является одной из ваших основных целей в жизни».

(Психологическая энциклопедия/ Под ред. Р. Корсини и А. Ауэрбах,. СПб,«Питер», 2003 г., с. 1038.)

Затем Форер попросил студентов оценить эту характеристику по шкале от 0 до 5 баллов, где 5 означало, что человек считает это описание "отличным". Средняя оценка группы студентов составила 4,26 балла. Форер повторил этот тест сотни раз, но средняя оценка все равно составляла около 4,2 балла.

Короче говоря, Форер убедил людей в том, что он может весьма точно определить их характер. Такая точность изумляла его студентов, хотя все эти личностные характеристики были взяты из колонки астрологии в газете, купленной Форером в ближайшем киоске, и представлены людям даже без учета их знака Зодиака. Похоже, эффект Форера объясняет, почему так много клиентов астрологов, графологов, хиромантов или экстрасенсов остаются довольными полученной от них информацией.

Бертрам Форер полагал, что именно доверчивостью объясняется склонность людей верить одинаковым описаниям их личностных качеств. Сегодня самыми распространенными свидетельствами в пользу эффекта Форера считаются такие качества человека, как самообман, тщеславие, склонность к принятию желаемого за действительное и стремление придавать смысл тем или иным событиям. Люди склонны принимать утверждения о самих себе в основном из-за желания, чтобы эти утверждения соответствовали истине, а не вследствие их эмпирической точности, измеряемой объективными критериями. Мы склонны принять сомнительную и даже ложную информацию о себе, если полагаем, что она положительна или лестна для нас. Мы часто даем слишком вольную трактовку неопределенной и нелогичной информации, чтобы в полной мере раскрыть смысл тех или иных утверждений. Люди, ищущие советов у экстрасенсов, часто игнорируют неправильные или сомнительные утверждения и, предоставив какую-либо информацию сами, начинают ошибочно приписывать осведомленность о ней способностям своего консультанта. [...]

Таким образом, клиент, доверяющий псевдонаучным консультантам с одинаковыми оценками личности, легко попадает в ловушку заблуждений.

Роберт Кэрролл, Энциклопедия заблуждений: собрание невероятных фактов, занимательных обманов и опасных поверий, М., «Вильямс», 2005 г., с. 619-622.

Как повествуется в одной знаменитой древней легенде, некогда в прекрасных рощах Ливана родились три кедра. Кедры, как всем известно, растут очень-очень медленно, так что наши три дерева провели целые века в раздумьях о жизни и смерти, о природе и человечестве.

Они видели, как на землю Ливана прибыли посланники царя Соломона и как затем, в битвах с ассирийцами, земля эта омылась кровью. Они видели лицом к лицу заклятых врагов – Иезавель и пророка Илию. При них был изобретен алфавит; они дивились, глядя, как мимо проходят караваны, груженные красочными тканями. И в один прекрасный день кедры решили поговорить о будущем. - После всего, что мне довелось повидать, - сказал первый, - я хотел бы превратиться в трон, на котором будет восседать самый могущественный царь на земле. - А я хотел бы стать частью чего-то такого, что на веки вечные преобразит Зло в Добро, - сказал второй. - А что до меня, - сказал третий, - то я желал бы, чтобы люди, глядя на меня, всякий раз вспоминали о Боге. Прошли годы и годы, и вот, наконец, в лесу появились дровосеки. Они срубили кедры и распилили. У каждого кедра было свое заветное желание, но реальность никогда не спрашивает, о чем мы мечтаем. Первый кедр стал хлевом, а из остатков его древесины соорудили ясли. Из второго дерева сделали грубый деревенский стол, который позже продали торговцу мебелью. Бревна от третьего дерева продать не удалось. Их распилили на доски и оставили храниться на складе в большом городе. Горько сетовали три кедра: «Наша древесина была так хороша! Но никто не нашел ей достойного применения». Время шло, и вот однажды, звездной ночью, некая супружеская пара, не нашедшая себе крова, решила переночевать в хлеву, построенном из древесины первого кедра. Жена была на сносях. Той ночью она родила сына и положила его в ясли, на мягкое сено. И в тот же миг первый кедр понял, что мечта его сбылась: он послужил опорой величайшему Царю Земли. Несколько лет спустя в одном скромном деревенском доме люди сели за стол, сделанный из древесины второго кедра. Прежде чем они принялись за еду, один из них произнес несколько слов над хлебом и вином, стоявшими на столе. И тут второй кедр понял, что в этот самый миг он послужил опорой не только чаше с вином и блюду с хлебом, но и союзу между Человеком и Божеством. На следующий день из двух досок третьего дерева сколотили крест. Через несколько часов привели израненного человека и прибили его к кресту гвоздями. Третий кедр ужаснулся своей участи и принялся проклинать жестокую судьбу. Но не прошло и трех дней, как он понял уготованную ему долю: человек, висевший на кресте, стал Светочем Мира. Крест, сколоченный из древесины этого кедра, превратился из орудия пытки в символ торжества. Так исполнилась судьба трех ливанских кедров: как это всегда бывает с мечтами, мечты их сбылись, но совсем иначе, чем они себе представляли.(с)