Крупным дождем плачет июль,
Скучно ему на курорте.
Для утешенья немного пилюль,
И телеграмма по почте.
Этот удел кому-то знаком,
И даже нравится очень.
Только никто не узнает о ком
В той телеграмме по почте.
Завтра опять будет солнце светить,
Ты догадаешься позже
Кто тебя может извечно любить
И слать телеграммы по почте.
Пара ласковых и нежных твоих фраз,
Малахитовый оттенок твоих глаз
Выручали и спасали от «зараз»
Сколько раз, сколько раз.
Сколько сказано тебе похвальных слов,
И наломано с тобою сколько дров…
А твой Колька для меня все тот же вор
До сих пор, до сих пор.
Я тебя любила больше всех.
И при встрече сердце не солгало.
Сколько лет я этой встречи ждала,
Вспоминать боялась сколько лет!
Сколько я придумывала фраз,
Что сказать когда-то не успела.
Я тобой хронически болела,
И забыть пыталась сколько раз!
Сколько представляла я себе
Как с тобой случайно мы столкнемся,
И на прошлое безрадостно наткнемся…
Сколько я писала о тебе!
Ты уж не единственный мой грех –
Сколько раз меня лечило время…
Лишь теперь я заявляю смело:
Я тебя любила больше всех!
Не говорите мне «прощай»,
Не хороните меня заживо.
И так замучила печаль,
И сердце от обид не зажило.
Пускай стираются года,
Ведь время – это тот же опиум.
Но я хочу, чтоб иногда
Вы обо мне случайно вспомнили.
Не говорите мне «прощай»,
Не заставляйте меня мучиться.
Вы мой единственный причал
В пучине безысходной участи.
Пусть мой заблудится корабль
В невозвратимых расстояниях,
Не говорите мне «прощай»,
Скажите просто «до свидания».
Ты говоришь – весна не вдохновенна?
Возможно, милая сестра.
Но я считаю: жизнь, как зебра –
Смотря, какая полоса.
Зима еще не сняла маски,
И на тепло она скупа.
А осень щедро дарит краски –
Она болезненно резва.
Весна и лето просто живы,
И есть кому писать стихи.
Немного, может быть, наивны,
Но все же искренни они.
А если нету настроенья,
И черная настала полоса,
Какое может быть, родная, вдохновенье?
Хоть лето, осень, хоть весна.
Скажи, кому нужна скупая правда
Без иллюзорного отчаянья мечты?
Все это абсолютно никому не надо.
Ведь с этим согласишься ты?
Губы обжигает поцелуй…
Я забыла, как это бывает.
Я шепчу глазами: «поцелуй»
Но меня никто не понимает.
Я, как Ангел, за твоей спиной,
Только Бог один об этом знает.
Я кричу глазами: «успокой!»,
Но меня никто не понимает.
Сколько пролетело разных дней,
Только рана все никак не заживает.
Я прошу глазами: «пожалей»,
Но меня никто не понимает.
А твоя душа со знаком «стоп»
На моих глазах бездействует открыто.
Я скажу тебе одно из тыщи слов,
Лишь бы оно было не забыто.
Тоскливо дымит сигарета,
Привычно галдит шумный бар.
Последняя песня допета –
Изрядно рассказчик устал.
И сердце внутри защемило,
Как будто бы так, невзначай.
И снова бармен вместо пива
Привычно несет тебе чай.
Туман сигаретного дыма
Окутает плотно тебя.
И кто-то опять пройдет мимо,
Назойливым взглядом сверля.
Огонь в зажигалке зажжется,
Изящного пламени кисть
В палитру души окунется,
И выпачкает чистый лист.
И ты в забытьи, на подпитии,
Озябшей ладонью едва ль
Распутаешь времени нити –
Сегодня, наверно, февраль.
А завтра, быть может, придется
Табачный расхлебывать смрад,
Но кто-то тебе улыбнется,
И кто-то тебе будет рад.
Я не Листьев, не Тальков,
только все равно погибну.
И оружием из слов
Нанесут мне рану в спину.
А потом придет письмо –
Мол, болтала, что попало.
И под чей-то тяжкий вздох
Скажут: «Пожила так мало…»
Может, кто-то и всплакнет:
«Разве это жизнь? – Отрава!»
У кого-то заживет
Незалеченная рана.
Кто-то будет пирожки
Тасовать по всем карманам,
А забытые дружки
Удивятся: «Это ж надо?..»
С облегчением вздохнет
Рідна мати – Україна:
«Кто не с нами – тот умрет,
Подставляйте свои спины,
Всех вас нам не обогреть,
И не хватит на всех сала…»
Кто-то выкрикнет в ответ:
«Пожила всего так мало!..»
____________________
На черта мне эта жизнь?
Лучше сразу в муравейник:
За соломинку держись,
И огромный всем приветик.
Там хоть пашешь день и ночь,
Но в стране всегда порядок:
Никого не гонят прочь,
И на всех хватает грядок.
А в родной стране убогой
Не то драма, не то цирк.
Народ – зритель и актеры,
Исполняют «счастья миг».
А участье в клоунаде
Принимает «аппарат»;
Наша доблестная рада –
В роли скачущих макак…
04.12.00
Нескромный взгляд я на себе ловлю,
И чувствую спиной чужое «эго».
Чужие мысли в образе «люблю»
Кричат чужим безмолвным эхо.
Угадываю предстоящий разговор:
Вы, как всегда, в нем вечный соблазнитель.
И аромат одеколона дорогой,
Как неизменный донжуанский представитель.
Вы улыбаетесь, затягивая взгляд,
И я могла вам просто улыбнуться,
Но представляя безнадежный променад,
Предпочитаю только отвернуться.
Вам лет под сорок, вы удачливы в игре,
Но не хватает вам немножечко азарта,
Чтобы, как мальчик, подойти ко мне,
И познакомиться без вычурного такта.
Ты меня не любишь. Я не верю.
А, может, просто верить не хочу.
У меня в душе сегодня север:
Сердце замерзает – я молчу.
Я молчу о прожитых кошмарах,
О веселых днях и ласковых ночах.
Я молчу о незаживших ранах,
И о боли неизбежности утрат.
В голове моей гуляет ветер,
Мысли улетают птицами на юг.
У меня в душе сегодня север:
Сердце кровоточит, милый друг.
Если ложь тебе уже союзник,
И переполняет твой ковчег,
Все равно моей любви ты узник.
Ты не Бог – ты просто человек.
Ты не любишь… Я тебе не верю!
Даже если это - правда бытия…
У меня в душе сегодня север,
Только завтра все равно оттаю я.
