Когда я увидела его впервые, мне показалось, что это отстойное и самое безвкусное, что может быть. Разглядывала и фыркала. Фыркала и разглядывала. Приглядывалась, пофыркивала. Пофыркивала, приглядывалась. То сё, туда сюда. Мало по малу типа начала привыкать. Шло время. Серое льняное пальтишко стало набирать рейтинг и почему- то стало лучшим. Оно не было даже повседневной вещью, слишком дорогое, чтобы таскать каждый день, но когда я его надевала, – ни с того, ни с сего вдруг становилась главной героиней. Как будто бы в меня вселялась манерность Ренаты Литвиновой и вот этот образ озабоченной самовлюбленной дамочки с моих картин. И это ж получается, что я попадала в зону повышенного комфорта, так как  моральный и физический идеал радовали одновременно.  

И вот эта кошечка пошла гулять улицами небольшого французкого города и вечером с новыми мучачиками и амигами попала на диско. И так все вроди прикольно и ненапряжно, но как настало время уходить, я выкупаю ему, что какой- то сволочь потырил мое пальтишко. Взял и стырил. Я не понимаю, как ой сволочью надо быть, чтобы докатится до такого. И потом, кому могло понадобится пальто из лена, серенькое такое от Морган за 160 евро? Нет, ну я понимаю, если бы было -20 на улице. Но когда на улице прекрасная погода, хоть блина в купальнике ходи, то зачем воровать мое пальто, причинять такое страдание, нарушать гармонию моей жизни. Не понимаю я в общем этих людей.