По желтой дороге, в
стоптанных башмаках
шла девочка Ната-со-
шрамами-на-руках,
Алиса-безумица, первая-
сказка-Кейт,
шла Йеннифер-будто-бы-
сделанная-из-флейт.
У девочки этой было полно
имен,
и куча званий-регалий, и,
запылен,
заплечный тубус всегда
зацеплял цевье
при каждом шаге её.
Шла девочка лесом, через
восток и юг,
на север, на запад, и сделав
огромный крюк,
всегда возвращалась, ружье
свое волоча,
к дороге из пыльного желтого
кирпича.
У девочки жизни, похожие на
войну.
Сидит Дровосек, а Cтрашила
давно в плену.
Тотошка подох. Съебался
Трусливый Лев,
от смелости окончательно
обнаглев.
Да только она не умела
сидеть и ждать.
Ну да. Не уйти. И, тем более,
не сбежать.
Запнется, упрется, напьется и
вспомнит - "Элли..."
Кому нужны Изумрудные
цитадели?
Кому нужны в результате
мозги и сердце?
Кому отвага?
Дорога стирает берцы.
И вьется и гнется, и крутится,
и виляет.
Дорога ведёт.
А Элли идет.
Стреляет.

Потух мой гнев, безумный, детский гнев.
Всё время я себя обманывал напрасно:
Я вновь у ног твоих, — и радостный напев
Из груди просится так пламенно и страстно.

Наперекор всему, в проклятии моём
Тебе, всесильная, одна любовь звучала,
И даже в злобный миг при имени твоём
Мятежная душа от счастья трепетала.

И вот — я снова твой…Зачем таить любовь?
Как будто не о том я день и ночь мечтаю,
Когда и где, и как тебя я повстречаю,
Как будто не тебе отдам я жизнь и кровь; 

Как будто в серой мгле под бременем страданья
Влачу я тёмный век не для тебя одной;
Когда гляжу я вдаль с улыбкой упованья,
Как будто не тебя я вижу пред собой…

Ты — вдохновение, ты — творческая сила,
Ты — всё: полна тобой полуночная тишь,
В благоуханье роз со мной ты говоришь,
И сумрак дней моих ты светом напоила…




Дмитрий Мережковский