Недавно в Одессе был маленький скандал.

Волонтёры посадили цветы — в основном тюльпаны — на приморских склонах. Долго собирали средства, выбирали луковицы, высаживали. За пару дней пасхальных каникул отдыхающие рядом граждане и их дети просто уничтожили посадку, бегая по ней и срывая цветы. Порой выдёргивали и с луковицей. Довольно дорогой труд был уничтожен за несколько часов. В соцсетях стоял плач — мол, как после этого благоустраивать родные города, если придёт жлоб и уничтожит все твои труды за пару минут. Просто в рамках развлечения.

И, разумеется, вопрос, почему у нас так, а в каком-нибудь Брюгге или Нагасаки иначе. Почему у нас нужно ставить у каждой клумбы автоматчика, а у них даже табличку «Не ходить, ***дь!» вешать не надо — и так все всё понимают.

Ответ «потому что у них были в истории периоды, когда возле клумб стояли автоматчики» хорош, но не всегда правдив и всегда недостаточен.

https://petrimazepa.com/varvarstvo_kak_ideologia

Причина несколько глубже, и в ней ключ к пониманию поведения не только отдельных уродов на местах, но и больших геополитических выродков.

Имя ей — варварский тип мышления.

В чём ключевое отличие варвара от цивилизованного человека? Не в правилах приличия, не во врождённой агрессивности. Автор этих строк убеждён, что основная разница — в том, как варвар видит мир вокруг себя.

Цивилизованный человек ещё в детстве усваивает понятие принадлежности. Его мир расписан, и на большинстве объектов есть маркер «чей-то». Вот это моё, а вот это не моё. Это мой совочек, это машинка Васи, это мамина помада, а это городской парк. Вырастая, он обогащает эту картину мира подробностями, понимает разницу между муниципальным, кооперативным, государственным и так далее.

Прелесть по-младенчески наивного восприятия варвара — в том, что в нём этой характеристики нет. Он в этом плане — всё равно что дальтоник. У него нет ощущения «владения». Только ощущение обладания.

Есть разница. Например, ты обладаешь съёмной квартирой, пока ты её используешь, но ты ею не владеешь.

Когда варвар молодой выходит в степь донецкую, то видит он перед собой не кучу объектов со всплывающими подсказками «чьё-то», а одно огромное пространство ничейных ресурсов. Просто некоторые из этих ресурсов хорошо охраняются другими людьми и взять проблематично, а некоторые — нет. Мысль «это же не моё, брать нельзя!» варвара в принципе не останавливает. Его останавливает только прямой в рыло, да и то не всегда с первого раза.

Удаль и достоинство в представлении варвара — умение освоить и присвоить как можно больше ресурса и удержать его от других таких же богатырей. При этом у варвара вообще нет горизонта планирования: он логично рассуждает, что то, что сегодня не присвоит он, завтра присвоят другие.

Поэтому он снимает канализационный люк и тащит его на металлолом, уверенный не просто в том, что он ни в чём не виноват, но даже в том, что он делает полезное дело. Вот люк лежит, пропадает, не используется, — а он его сейчас с пользой применит. В его понимании люк — такой же ресурс, каким в понимании первобытного человека может быть камень. Полезное ископаемое. Не продукт чужого труда, а вот просто оно здесь росло.

Никогда не видели, как отдельные варвары, приезжая за границу, начинают рыдать — мол, какая страна буржуям досталась? У них, правда, не работает причинно-следственная связь «эти буржуи эту страну построили». Готические соборы, Эйфелевые башни и монорельсовые поезда они воспринимают как что-то, само по себе выросшее. Ресурс, которым несправедливый Боженька почему-то наградил не тех.

В понимании варвара «чьё-то» должно быть постоянно защищено. За право обладать нужно сражаться, а не смог — не заслужил. «Он сам виноват, что не поставил на машину сигнализацию!» — в уверенностью в своей правоте рассказывает угонщик. В его картине мира всё правильно. Был ресурс — машина. Кто-то им обладал, но не смог удержать, поэтому этот ресурс честно достался более расторопному.

Вместе с тем, в понимании варвара предметы имеют лишь утилитарную ценность. Картина стоит столько, сколько стоит дерево, холст и краска. Книгами удобно печку топить. Умный варвар ещё понимает, что книгу или картину можно выгодно загнать лоху, который её почему-то ценит, но не очень понимает, почему он так делает: лох и есть лох.

При этом освоение пространства не обязательно совпадает с присвоением. То, что мы называем вандализмом, для варвара тоже освоение пространства. Он оставляет свои следы, отмечает присутствие, ломает мир согласно своим правилам. Кто постановил, что здесь будет стоять статуя Маленького Принца? Я раздолбаю её молотком — или, по крайней мере, пририсую ей елду! Здесь я решаю, что здесь будет стоять!

Именно поэтому они рвут цветы и вытаптывают то, что не смогли вырвать. Цветы не охраняются, а, значит, это ничейный ресурс. Можно брать и пользоваться. А если пользоваться не хочется — можно вытоптать. В конце концов, кто решил, что они здесь нужны? Кто претендует на моё пространство?

Именно поэтому пункты приёма металлолома у нас никогда не пустуют. Добытчики уходят на охоту и добывают на ней канализационные люки, катушки лифтов, гаражные двери. Богата наша природа дичью! Это не мешает им потом жаловаться на то, что лифты не ездят, а отверстия не прикрыты. Помните «Жёлтую стрелу» Пелевина, где один из пассажиров поезда долго жаловался на то, что всё растащили, но позже с радостью включился в проект по добыче цветных металлов из ручек купе? Это оно.

Почему так получается?

Потому что разницу между своим и чужим нужно вдалбливать в головы с детства. Точно так же, как учить держать ложку. Это — основной навык цивилизации.

У нас же ещё сработал Совок, обозначив огромный пласт собственности категорией «народное».

– Всё кругом — народное, всё кругом — твоё!

– Если всё народное, значит, всё ничье: что домой утащено, только то твоё!

Цивилизованность в головах — штука наносная. Её легко убрать, сложно впихнуть обратно. Если ты уже убедил массы, что всё кругом ничейное, очень сложно объяснить, что в жизни всё не так. Собственно, это одно из главных преступлений СССР против семантики. Второе — обозначение профинансированного за счёт налогов как «бесплатного» («бесплатное образование», «бесплатная медицина» и т.д.), радостно перетащенное в украинскую Конституцию. Звучит привлекательно, но убивает само понимание того, как работает страна и общество.

Как с этим бороться? Как и со многими социальными язвами — образованием и тумаками. Тех, кто уже привык видеть мир по-варварски, остановит только неотвратимость наказания. Тех, кто ещё не привык, ещё можно спасти, если вовремя им объяснить механизмы и указать на причинно-следственные связи. Не факт, что дойдёт, но попробовать стоит.

Я, возможно, упрощу вам жизнь, если скажу, что мышление варвара — одно из определяющих объяснений политики Кремля. Там точно так же видят мир.

Вот зачем ты взял Крым? Зачем ты взял Крым, а?

И тысячи людей на полном серьёзе начинают объяснять, что «хохлы» сами виноваты, потому что плохо охраняли. И вообще, не взяли бы мы — взяли бы солдаты НАТО.

Вот почему ты считаешь, что весь мир против тебя? Ты не понимаешь, как устроен мир? Ты не понимаешь, что ты интересен не как объект для грабежа, а как поставщик и рынок сбыта, потому что торговать с тобой просто по деньгам выгоднее, чем тебя грабить?

Не-е-ет, вы что! Я же на ресурсе сижу! Все же спят и видят, как забрать мои нефть и газ! Все войны в мире — из-за нефти! Я и сам порою…

Зачем ты попилил промышленность Донбасса?

Нет ответа, молчание. Чтобы быстро обналичить захваченное, а то ведь заберут обратно. И чтобы врагу поменьше досталось.

Разумеется, в этой картине мира Россия имеет право на полное или частичное обладание соседними странами. Просто потому, что она считает себя достаточно сильной для того, чтобы их «освоить». Рассказы о суверенитете и территориальной целостности — уловки для лохов.

Понимание того, как работают такие головы, даёт возможность прогнозировать, что они будут делать, как им отвечать и как вообще с ними себя вести.

Дело за малым: объяснить это тем, чьи головы работают совершенно иначе.

https://petrimazepa.com/varvarstvo_kak_ideologia