Закажешь чего поесть, сядешь за столик, где потолок течет и бокал пивной поставлен на стол. Вода в него капает из плафона, лампочки нет. На крыше метр снега, швы сдались, бетон вымок. За окном снег, в помещении зябко. Влажность растет, ветер крепок. Кап, кап. В лыжной куртке только и ходишь, лыжи не надеваешь. Полцарства за трактор.

Вечером из дому кое-как в пальто доберешься – ресторан открывают. Обещаны блюз и пиво. Подают старый рок и кому что в голову стукнет. Выцыганишь у девочки администратора дурацкую ручку, не знать зачем. У красивых всегда надо что-нибудь выцыганить – совершенно неважно что.

Клубную карту после выбросишь дома. Подсядешь к друзьям, слушать девочку на выданье. Она пришла и говорит необычно много. Хочет петь, но гораздо больше она хочет другого. Глаза огромные, фигура да, голос как на радио, пушап этот, снова-таки, и мама справа. С папой выйдешь покурить – поговоришь, раскланяешься. Нормальный мужик. Все же, много чего на этой планете я никогда не пойму.

В блюзовый клуб следует ходить одному, чтобы встречать там кого-то, или никого не встречать. Чтобы говорить там или вовсе молчать.

На Марсе, конечно, нет и не может быть жизни. В этой стране, конечно, нет и не может быть ничего, кроме воды с потолка и снега по пояс; девочки за столом под присмотром мамы; нерасчищенной от сугробов стоянки для тракторов и памятника самолету в какой угодно дыре.

Утром, неожиданно легко собираешься. С мыслями, и вообще. И держишься удивительно легко весь день до обеда. То самое редкое чувство, когда луна на убыль, и люди следом за ней. И когда выходишь пройтись – все равно куда, лишь бы открыть глаза и смотреть. Замечаешь все безобразие, которое мы не сумели преодолеть и, похоже, действительно оставим детям. И проезжающие румяные щеки в коляске улыбаются неизвестно чему. То ли старой огромной груше, некогда стоявшей во дворе дома с колодцем, а теперь подпирающей пятиэтажку с гастрономом в основании, то ли серому небу без намека на солнце. У всего в конце концов должно быть какое-то основание. Так почему бы не гастроном?

[ Читати далі ]

Не заботят заботы, не печалят печали. Лужи везде по дороге с работы, а если заглянешь, вы замечали – небо в воде и кусочек кого-то?

- Мальчики, в дождь надевайте боты, деритесь пластмассовыми мечами. Спасает принцессу дурак из сказки, а ваше дело потупить глазки, если вокруг происходит что-то. Все это пусть чужие заботы будут, и вас никак не коснутся.

Чистить зубы, заснуть, проснуться, снова почистить и выход в люди, ваш да не будет вовеки труден. Пейте вино, соблазняйте женщин, прячьтесь от них у мамаши дома. Изредка в гости к дальним знакомым, вроде бы как друзей навещая, пейте что-нибудь крепче чая. Кофе, пожалуй, хватит с лихвою. Мальчики, надо дружить с головою! Мальчики, надо уметь притворяться! Надо в толпе иногда затеряться и промолчать даже в споре с собою. Мальчики, что вам до суетной брани, что вам до гневных и скорбных посланий, писем любовных, драк до победы? Что вам до тех, кто давая обеты верил, себя обращая в фонарик. Шарик без них обернется, но шарик, вертится вовсе не вашей судьбою. Помните это при встрече с собою.

Когда вода в реке достигнет летней кондиции
Я буду весел и очень пьян по традиции

В полдень улица бела. Черный в ливни асфальт теперь бел, как снег. Две, почти что красотки так улыбаются мне, что я замечаю их сквозь суету своих дел. Липы листва не спасает в полуденный зной, те же слова, что порою приходят весной: «Эта пора – навсегда остается со мной».
[ Читать дальше ]