Луна

1.
Каждый вечер ты сияешь над лесами
и в твоём сиянье горестная тень;
ты оплакиваешь чей-то вздох ночами
и тоскуешь в смерти каждый день.

Ты таишься над безбрежною равниной
тайны нежные в лучах твоих скорбят,
и ласкают так томительно наивно,
много глаз влюблённых смотряся в тебя.

А когда усталый день прижмурит око
и настанет час невиданных чудес,
чрез тебя речёт какой-то дух пророка
много странных и понятных нам словес.

И тогда, тогда как прежде безотрадный,
я гляжу тебя, утешиться спеша:
взор блюду твой и мучительный и хладный —
тихо дышит в нём предвечная душа.

2.
Над лесом сонным знай гори
и мои скорби озари,
луна, эфирная богиня!
Померк усталый летний день,
устал и я, но ждать не лень
тебя в немерянной пустыне.

Согрей и трепетно в ночи
разлей улыбки и лучи —
и небо всюду озарится.
И, увенчав задрёмы пир,
открой мне свой чудесный мир,
чудес разборчивая жрица!

И осиянный я усну,
и ухвачусь за нить одну
цветистой шёлковой вуали,
приму небесный светограй,
обрящу свой чудесный край,
где сброшу юности печали.

3.
Восходит лик твой мирный и печальный
в тиши усталой всяк вечерний час,
и твой эфир смиряюще зеркальный
слетая, невозбранно ищет нас.

Земля — затон униженных и бедных,
больных, ущербных, прокажённых душ.
Они твоих лобзаний милосердных
пождут. — Утешь их в круговерти нужд!

По тонкой лествице твоей шелковой
они восходят в бирюзу небес,
где обретают край родимый новый
забытых и неведомых чудес.

И всяк земные скорби забывает
целясь твоим горящим серебром,
и всяк взошедший боль свою вплетает
в соборный и торжественный псалом.

4.
Путь ведёт меня пустынный
в сон мой, дивную страну —
вижу город я старинный...
и луну.

Это башенки соборов —
в них застыли времена,
это арок гордый норов...
и луна.

Белым мрамором ограды
упокойна старина —
пышут скорбные лампады...
и луна.

Над одной могилой старой
плачет женщина одна —
день над нею догорает...
и луна.

Словно дом мой — гроб пустынный,
где уснул я в тишине...
Гроб пустынный, град старинный...
при луне.

Христо Яворов
перевод с болгарского Терджимана Кырымлы


Луна

1.
Всяка вечер ти изгряваш над горите —
и нерадост има в твойта светлина;
ти оплакваш нещо мило през нощите —
и тъгуваш, и умираш през деня.

Притаена над полетата безбрежни,
топли скърби крият твоите лъчи;
твойте ласки са томителни и нежни,
в тебе гледат много влюбени очи.

А когато морен ден око притвори
и настане час на твойте чудеса,
някой дух през теб пророчески говори
непонятни и разбрани словеса.

И тогава, и тогава, безотраден,
аз те гледам и със тебе се теша:
в твоя поглед - и мъчителен, и хладен —
диша бавно вековечната душа.

2.
Изгрей над сънните гори
и мойте скърби озари,
луна, луна въздушно-нежна!
Помръкна морний летен ден
и аз те чакам уморен
посред пустинята безбрежна.

Изгрей и с трепетни очи
разлей усмивки и лъчи
по всеки край на небесата.
И сред задрямалата шир
открий ми своя чуден мир,
капризен жрец на чудесата!

И аз неволно ще заспя
посипан с лунните цветя
на твойте свилени воали:
над мен небето ще сияй
и аз ще гледам чудний край,
по който мойта младост жали.

3.
Възлизаш миротворна и печална
при всеки тих и привечерен час
и твоята въздушност огледална
достига безнаказано до нас.

Земята е свърталище на бедни
и нищи, и прокажени души.
За твоите целувки милосердни
те чакат. — Целуни и утеши!

По твойта тънка стълба от коприна
възлизат те до модри небеса
и търсят там изгубена родина
и нови, непознати чудеса.

И всеки свойта земна скръб забравя,
магьосан в твоя сребърен светлик,
и всеки свойта болка притаява
в един псалом тържествен и велик.

4.
Аз пътувам в път пустинен
към сънувана страна —
и съзирам град старинен —
и луна.

Ето кули катедрални
от далечни времена,
ето арки триумфални —
и луна.

В бели мраморни огради
виждам гробна старина
и запалени лампади —
и луна.

И над гробницата стара
плаче траурна жена,
а над нея ден догаря —
и луна.

Сякаш в тоя гроб пустинен
аз почивам в тишина...
Гроб пустинен в град старинен —
и луна.

Христо Ясенов