Надоело в песнях душу разбазаривать, И, с концертов возвратясь к себе домой, Так приятно вечерами разговаривать С своей умненькой, веселенькой женой. И сказать с улыбкой нежной, незаученной: «Ах ты чижик мой, бесхвостый и смешной, Ничего, что я усталый и замученный И немножко сумасшедший и больной. Ты не плачь, не плачь, моя красавица, Ты не плачь, женулечка — жена. В нашей жизни многое не нравится, Но зато в ней столько раз весна!» Чтоб терпеть мои актерские наклонности, Нужно ангельским терпеньем обладать. А прощать мои дежурные влюбленности — В этом тоже надо что-то понимать!.. И, целуя ей затылочек подстриженный, Чтоб вину свою загладить и замять, Моментально притворяешься обиженным, Начиная потихоньку напевать: «Ну не плачь, не плачь, моя красавица, Ну не злись, женулечка — жена. В нашей жизни все еще поправится, В нашей жизни столько раз весна!» А потом пройдут года, и, Вами брошенный, Постаревший, жалкий и смешной, Никому уже не нужный и изношенный, Я, как прежде возвращусь к себе домой. И скажу с улыбкой жалкой и измученной: «Здравствуй, чиженька, единственный и мой! Ничего, что я усталый и замученный, Одинокий, позабытый и больной. Ты не плачь, не плачь, моя красавица, Ты не плачь, женулечка-жена. Наша жизнь уж больше не поправится, Но зато ведь в ней была весна!»

1930

Александр Вертинский