Как и большинство домовых, домовой Федор имел слабость к красивым вещицам. Нет, он их не воровал. Он это называл проверкой функциональности. Почти все вещи он возвращал, кроме тех, которые ему уж очень понравились. Такие вещи хозяевам приходилось находить в разных неожиданных местах.

  Правда, кот Васька смотрел на это проще и называл его непонятным словом клептоман. Домовой на всякий случай не обижался на своего друга, но смутные сомнения грызли его душу.

  На этот раз объектом особого внимания для домового Фёдора стали новенькие электрические ножницы. Он их сразу потащил на чердак на так званную проверку функциональности.

– Федя, вот скажи, зачем они тебе? На чердаке даже розетки нет.

– Ничего, Васька, я и без подключения разберусь.

Спорить с домовым было бесполезно, и Васька продолжил досматривать сон на своей любимой табуретке.

  Ножницы искали долго, и таки нашли их на чердаке. Хозяин винил хозяйку, а хозяйка хозяина. А домовой Федор был расстроен.

– Васька, вот скажи, зачем нормальным людям искать ножницы на чердаке, если никто туда годами не заглядывает?

– Но ведь нашли, Федя.

  Фёдор не нашел, что ответить коту, и решил повторить попытку с ножницами. Васька же знал, что его друг прозорливостью не отягощен, и что он снова потащит ножницы на то же самое место. И в предвкушении развития событий не стал закрывать глаза.

  Когда ножницы нашли второй раз на чердаке, надо сказать, очень быстро, хозяин решил применить хитрость, чтобы таки уличить хозяйку в форменном издевательстве. Он привязал к ножницам тоненькую ниточку с колокольчиком на конце.

  Колокольчик зазвенел ровно в полночь. Хозяин ждал этого момента и оказался возле ножниц так быстро, что домовой Фёдор не успел раствориться.

  Дальше была немая сцена, ибо домовой вовсе не был похож на жену хозяина, а самому ему исчезать было поздно. Оба они были в растерянности, и оба не знали, что дальше делать. И только кот Васька еле сдерживал смех.

  Васька, конечно, был разгильдяй, но своего друга Федю решил таки выручить. Точным прыжком он сносит ножницы вместе с колокольчиком на пол. Хозяин переводит взгляд на ножницы и кота на полу, а домовой мгновенно исчезает.

  Хозяин так и не смог понять, кого он видел. И решил, что таким привиделся ему кот. Да это уже и не имело никакого значения, ибо его жена была в очередной раз реабилитирована.

  Случилось это в канун нового года. Снега тогда выпало много, а он всё не переставал падать. Кот Васька грелся у теплой печки и видел сладкие зимние сны. Домовой Фёдор обычно в это время был занят домашними хлопотами, что-то себе напевал, и его незатейливую песенку было всегда слышно в доме.

  Но на этот раз в доме было тихо. И даже когда пришло время пить чай, Фёдор не появился у самовара. Это не на шутку встревожило Ваську, ибо что-что, а чаепитие домовой Фёдор никогда не пропускал.

  Кот заглянул и на чердак, и в подвал, и даже почему-то посмотрел в холодильник. Но Фёдора нигде не было.

  Видимо пошел чистить тропинки от снега, и увлекся делом, пропустивши чаепитие – подумал кот Васька и с неохотой пошел во двор. А за дверью Ваську встретил снегопад и нехилый мороз. И желание искать Фёдора улетучилось так же, как и появилось. Но за воротами дома сквозь завывание ветра отчетливо послышалась надсадная работа двигателя машины и выкрики Фёдора.

  За воротами двора коту Ваське открылась интересная картина. В маленькой розовой машине сидела Василиса Прекрасная и вовсю давила на педаль газа. А сзади машину что есть сил толкал Фёдор и всё кричал: «Газуй! Газуй!». Но машина зарылась в снег и не собиралась двигаться ни вперед, ни назад.

  Они что, слепые? – подумал Васька на глубоко сидящие в снегу колеса. И ему почему-то вспомнилась фраза «любовь слепа».

  Понаблюдав ещё немного на тщетные попытки вызволить машину из снежного плена, кот Васька пошел за лопатой и охапкой хмыза.

– Федя, отойди и не мешай. Пользы от тебя никакой нет.

  Не прошло и двадцати минут, как машина весело выехала из сугроба. Василиса Прекрасная на радостях расцеловала кота Ваську. Если бы Ваське в это время не расплывался в улыбке, а посмотрел на Фёдора, то увидел бы, как у него с глазу в глаз проскочила молния.

  А эта Василиса ничего – подумал, всё ещё улыбаясь, кот Васька и гордой походкой ушел в дом.

  Домовой Фёдор просыпался утром не сильно рано. Его ленивое утро начиналось с чашечки кофе и созерцания мерного течения жизни вокруг вверенного ему дома.

Единственным его собеседником, хотя чаще слушателем, был неизменно дремлющий на своей любимой табуретке кот Васька.

  Но в этот раз что-то пошло не так, ибо вместо валяния на табуретке, кот Васька носился крылечком дома с веником и мокрой тряпкой. Это было так необычно, что Фёдор,  пытаясь осмыслить происходящее, минут пять стоял как вкопанный и с недоумением смотрел на Ваську.

– Вася, что это с тобой? Не заболел ли ты какой-то заразой неведомой?

– Отстань, Федя, мне сейчас не до тебя. Лучше бы с потолка пыль смахнул. Совсем дом запустил.

  Закончив уборку, кот Васька  поставил на стол большой букет роз, чем ввёл Фёдора в полную прострацию.

   Но спустя минут двадцать загадка разрешилась сама собой. На перилах соседнего дома появилась милая кошечка. Шерстка белая как снег, глаза голубые, а на тонком ошейнике большой розовый бант. Увидев её, кот Васька просто преобразился, превратившись чуть ли не в милого улыбающегося ангелочка.

  Ну и ну – подумал домовой Фёдор, я даже к приезду Василисы Прекрасной так не готовлюсь. Вот это тронуло Василия.

  Спустя некоторое время кот Васька снова лежал на своей любимой табуретке с печальным видом и не закрытыми глазами. Крылечко не было убранным, а розы на столе и вовсе увяли.

– Что случилось, Васька?

– И не спрашивай, Федя. Я хотел её угостить мышкой, а она от ужаса крик подняла. Вискас, видите ли, ей подавай. Федя, вот скажи, ты видел кошек, которые бояться мышей? А ещё меня прогнали тапками оттуда.

  А коготки у неё выкрашены лаком в разные цвета. Она же с такими коготками не сможет забраться со мной в укромное местечко на крышу. И что я с ней буду делать? А ещё она крашенной оказалась. Федя, это же обман. Федя, так же не честно.

  После этих слов домовой Федор с тревогой вспомнил Василису Прекрасную. Но потом подумал, что мышами её не кормить, да и цвет волос ему не важен. И на сердце у Фёдора отлегло.

  А всё же жаль – подумал домовой Фёдор, – у Васьки так хорошо получалось убирать крылечко.

  Домовой Федор сидел на крылечке за небольшим дубовым столиком и с умным видом что-то писал в своём блокноте. Рядом на табуретке лежал кот Васька и сладко дремал.

– Федя, чего у тебя такой умный вид лица?

– Отстань, Василий, я сказку пишу.

  Шутник, однако, – подумал Васька. Опять, наверное, в амбарной книге баланс сводит.

  Только у Федора начало что-то в блокноте вырисовываться, как на территории двора  остановилась небольшая машина розового цвета и из неё вышла Василиса Прекрасная. Она элегантным движением руки поправила свои шикарные светлые волосы и направилась к крылечку дома.

– Доброе утро, Федор Иванович. А я к тебе на чаёк заглянула. Угостишь?

– Садись в углу и не мешай. Там ещё самовар не остыл.

  Василиса обидчиво надула губы, но уезжать не стала.

– А что ты там пишешь, Федор Иванович?

– Сказку сочиняю, но пока не получается.

– А можно я почитаю.

– Угу.

  «Машина нервно пробиралась через густой лес. Кусты непрерывно хлестали её по лобовому стеклу…»

– Зачем это машине ехать по бездорожью? Да и где главная идея сказки? Сказка должна быть со смыслом. Скажем, ехал Подъемный Кран спасать Тонущую Яхту. Усекаешь, как доброта и героизм просто прет от этих слов? Но в спешке Подъемный Кран переворачивается и начинает спасать сам себя. Помнишь: «Спасение утопающего – дело рук утопающего»?

  И как это в этой Василисе Прекрасной уживается красота с проницательным умом? – с восхищением подумал домовой Федор и перечеркнул ранее написанное.

  Не успел он написать первое предложение, как по двору пронесся на шумном самокате Буратино с песенкой-прилипалкой «Пусть всегда будет солнце…».

  Второе предложение помешал дописать Федору Кот Ученый, гремя своей цепью по асфальту. Вот же, собака не привязанная – подумал домовой.

   А когда мимо двора проходила Красная Шапочка в стильной мини юбке, у Федора и вовсе закатилась ручка под стол.

– В таких условиях писать невозможно. Пусть эти сказки пишут всякие там сказочники.

  Домовой Федор улыбнулся Василисе Прекрасной, и полез в подвал за её любимым черничным вареньем.

  «Как же достало это лето!» – домовой Федор сидел на крылечке старого дома в одних трусах в мелкую ромашку, и обдувал себя большим лопухом Мать-мачехи. Пот крупными каплями стекал со лба, попадал на усы и бороду, и только на волосатой груди задерживался сверкающими каплями соленой росы.

  Рядом на скамейке лежал большой рыжий кот Васька, и жара ему была не в тягость.

– Федь, что ты всё ноешь? Сам же никак не мог дождаться лета.

– Разве это лето? Не хочу я такое лето. Хочу осень и немедленно!

– Ты то осторожней со своими желаниями. Ты же домовой. Ещё, небось, накаркаешь своим нытьем.

– Ты как хочешь, рыжий, а я иду в подвал. Там нет такой жары.

  В подвале было сыро и темно. Пахло плесенью и глиной. В нем не было пейзажей, а только одни натюрморты  прошлогодней консервации. Да и на бочке с солеными огурцами сидеть было неудобно.

  «Хочу осень, хочу осень, хочу осень» – с этой почти молитвой домовой Федор покинул неуютный подвал и унылой походкой поплелся наверх.

  Он неохотно отворил входную дверь дома, и тут вдруг на него сыпануло в лицо мокрым снегом и почерневшей листвой. Его трусы в мелкую ромашку мигом стали предательски полупрозрачными и прилипли к телу ледяными компрессами. Холодный ветер трепал его седую шевелюру, и Федору казалось, что она покрылась мелкими сосульками.

– Где тебя носило, пожелатель хренов! Я чуть было не замерз под этим дождем с мокрым снегом.

  Кот Васька был похож на мокрую половую тряпку, которую забыли снять с верёвки. Ему хотелось согреться, но печку никто не протопил, и в доме было предательски холодно.

– Беги в свой подвал и немедленно возвращай лето.

  В подвале было по-прежнему неуютно. Трусы в мелкую ромашку пришлось снять, дабы ничего не отморозить.

  «Ладно, пусть будет лето» – эта просьба звучала как-то неуверенно. К тому же сверху доносились еле слышные стенания кота Васьки. И Федор понимал, что пока ничего не получается. Тем временем он начал конкретно замерзать. Не помогли даже выкрученные и вновь надетые трусы в мелкую ромашку. И так ему захотелось лета, что он во все горло закричал: «Хочу лета, хочу лета!».

  На крылечке, словно ничего и не было, дремал рыжий кот Васька. В воздухе висела всё та же вязкая жара.

– Извини, Василий, что я тебя чуть не заморозил.

– Ты о чем это, Федор? Опять в подвале квасу перепил?

– Да нет, я это так. Ну и пусть будет лето. Я же не против.

   И домовой Федор потянулся за большим лопухом Мать-мачехи.