Глава 5

Мюррей-Хилл-плейс — новая штаб-квартира с конференц-центром "Опус Деи" расположилась в Нью-Йорк-Сити, Лексингтон-авеню, 243. Строительство здания в форме башни площадью 133 000 квадратных футов из красного кирпича и известняка из Индианы обошлось в 47 с лишним миллионов долларов. В спроектированном бюро "Мей и Пинска" здании находилось свыше ста спален, шесть столовых, библиотеки, гостинные, конференц-залы, кабинеты. офисы. На третьем, девятом и семнадцатом этажах разместились часовни, украшенные каменными барельефами, отделанные мрамором. Весь восемнадцатый был отведён под частную резиденцию. Вход для мужчин-- главный, с Лексингтон-авеню. Для женщин-- с боковой улицы, они были постоянно "акустически и визуально" разделены с мужчинами.
Чуть раньше тем же вечером владелец апартаментов на семнадцатом этаже, епископ Мануэль ньше тем же вечером епископ в святилище своего пентхауза Мануэль Арингароза упаковал было дорожную сумочку и переоделся в обычную свою чёрную сутану. Как правило, он подпоясывался характерным для "Опус Деи" малиновым поясом, но на этот раз ему предстояло выйти в люди-- и он предпочёл попусту не афишировать собственную организацию.  Лишь самые овстроглазые заметили бы 14-каратовое золотое епископское кольцо с пурпурным аметистом и с крупными бриллиантами, а ещё-- инкрустированную митру-круазье ( с распятием). С сумкой через плечо, он наскоро про себя отмолился -- и спустился в вестибюль, где его дожидался водитель чтоб отвезти в аэропорт.
И вот ,на борту авиалайнера, следующего чартерным рейсом в Рим, Арингароза пристально рассматривал в иллюминатор тёмный Атлантически океан. Солнце ужа закатилось, но Арингароза знал, что его звезда восходит.  С е г о д н я   б ы т ь   б и т в е .  М ы   п о б е д и м ,-- думал он, восхищаясь тем, что лишь месяцы назад ничего не мог поделать с руками, пытавшимися было разрушить его империю.
Являясь главым председателем "Опуса Деи", епископ Арингароза, потратил последние десять на распространение послания "Божьего Дела" ("Опус Деи"). Братство, основанное в 1928 году испанским священником Хосе Мария Эскрива`, пропагандировало возвращение к сугубо католическим ценностям и воодушевляло своих приверженцев жертвовать ради "Дела" очень многим.
Консервативное направление "Опус Деи" зародилось в Испании еще до прихода к власти Франко, но после публикации в 1934 году духовного трактата Хосе Мария Эскрива под названием "Путь"( из 999 медитативных пассажей о божьем делании в своей жизни), его послание потрясло мир. Теперь , пустив во всемирный оборот более черырёх миллионов экземпляров "Пути" на сорока двух языках, "Опус Деи" стал глобальной силой. Его отделения и учебные центры работали почти во всех крупных столицах.  К сожалению Арингарозы, в эпоху неверия, цинизма, культов и телепроповедников, прирастающая казна и мощь "Опуса Деи" возбуждали подозрения.
— Многие называют "Опус Деи" культом промывания мозгов, — часто задирали его репортёры. — Иные зовут вас ультраконсервативным христианским тайным обществом. Кто вы?
— "Опус Деи" — не то и не другое, — старательно отвечал епископ. — Мы — католическая церковь, избравшая в качестве приоритета неукоснительное следование католической доктрине в повседневной жизни.
— Подразумевает ли это обет целомудрия, десятину и отпущение грехов посредством самобичевания и  с и л и с  (вериги)?
— Вы коснулись лишь малой толики последователей "Опуса Деи",-- отвечал Арингароса. — У нас много уровней участия. Тысячи членов "Опуса Деи" живут в браке, с семьями и заняты божьим делом на местах. Иные избирают аскетическую жизнь в монастырских общежитиях. Каждый свободен в выборе, но все члены "Опус Деи" разделяют одну цель: улучшать мир посредством божьих трудов. Конечно же, наша цель восхитительна.
Впрочем, разум не всегда превалировал. СМИ всегда тянулись к скандалам, а "Опус Деи", как и прочие организации, то и дело отличались несколькими заблудшими душами, просавшими тень на всех своих соратников.
Два месяца назад группа приверженцев "Опуса Деи" в университете на Среднем Западе США была уличена в наркотизации новообращённых "деистов": те принимали  мескалиновую эйфорию за религиозный опыт. Один студент носил силис с шипами долше рекомендованных двух часов в день-- и чуть не умер от заражения крови. В Бостоне недавно один банкир отписал все личные сбережения "Опусу Деи" -- и наложил на себя руки.
З а б л у д ш и е   о в ц ы , думал Арингароза, и сердце его стремилось к ним.
Конечно, последним испытанием стал публичный судебный процесс над шпионом ФБР Робертом Ханссеном, не только выдающимся активистом "Опуса Деи", но и половым извращенцем, оснастил свою спальню видеокамерами так, что его друзья могли видеть, как Роберт сексуется с женой.
— ... едва-ли времяпровождение истинного католика,-- заметил судья.
К сожалению, всё это породило новый наблюдательный совет, известный как "Сетевой контроль над Опус Деи" , СКОД (Opus Dei Awareness Network ,ODAN). Популярный сайт, www.odan.org, публиковал ужасающие истории бывших членов "Опус Деи", которые предостерегали симпатизирующих ордену. СМИ теперь окрестили "Опус Деи" "божьей мафией" и "сектой Христа".
М ы  б о и м с я    н е п о с т и ж и м о г о ,думал Арингароза. Они, эти критики, хоть немного представляют себе, сколько жизней обогатил орден? Он пользуется полной поддержкой и благословением Ватикана.  " О п у с   Д е и "-- л и ч н а я   п р е л а т у р а   с а м о г о   П а п ы .
Недавно, впрочем, "Опус Деи" ощутил угрозу похлеще СМИ... неожиданного врага, от когорого Арингароза не мог надёжно укрыться. Пять месяцев назад калейдоскоп вражьей мощи тряхнул было -- и епископ пока не оправился.
— Они не знают, что за войну затеяли, — злобно шептал епископ, продолжая разглядывать океанскую тьму. На миг его взгляд поймал отражение своего неуклюжего лица, тёмного и угловатого, замечательным приплюснутым чьим-то кулаком носом. Случилось это в Испании, когда Арингароза был ещё молодым миссионером. Изъян теперь малозаметный: Арингароза -- мир духа, не плоти.
Когда Лайнер достиг португальского берега, завибрировала мобилка в сутане. Паче запрета на включённые мобилки, Арингароза не мог пропустить этот звонок. Лишь один человек, пославший было епископу трубку, знал этот номер.
Возбуждённый, епископ выдохнул :"Да?"
— Сайлас нашел место краеугольного камня, — отозвался голос. — Это в Париже. Внутри собора Сен-Сюльпис.
Епископ Арингароза улыбнулся.
— Тогда мы рядом.
— Можем достать камень немедленно. Но мы нуждаемся в вашем влиянии.
— Конечно. Скажете мне, что делать.
Когда Арингароза выключил трубку, его сердце неистовствовало. Он снова засмотрелся в пустоту ночи, ощущая малость свою рядом с деяниями им же начатыми.

В пятистах милях поодаль альбинос по фамилии Сайлас, смывал над тазом кровь со спины, наблюдая красные разводы в воде.
— Окропи меня иссопом, и буду чист,, — бормотал он псалом. — омой меня, и буду белее снега.*
Никогда прежде в своём духовном чине испытывал Сайлас такого нарастающего предчусвтвия. И это удивляло и возбуждало нервы его. Десять лет он следовал "Пути" ,очищаясь от грехов...  перестраивая жизнь свою... вычёркивая из памяти былую грубость свою.  Теперь, однако, всё это стремительно вернулось. Ненависть с которой было боролся он, погребал которую, воспрянула. Он был поражён тем, сколь быстро проявилось его прошлое. А вместе с ним, конечно, проснулись и былые навыки. Призабытые, но действенные.
Иисусово учение -- о мире... ненасилии... любви. Этому учили Сайласа с самого начала, это он сохранил в сердце. И именно Э Т О  враги христовы теперь пытаются разрушить.  Т е  ,   к т о   г р о з я т   Б о г у  с и л о й ,  в с т р е ч е н ы   б у д у т   н е ю   ж е .   Н е у к л о н н о й   и   т в ё р д о й .
Два тысячилетия бойцы Христианства обороняли Веру свою от колеблющих Её еретиков. Сегодня Сайласа призвали на битву.
Промокая раны, он накинул свою до лодыжек долгую сутану с капюшоном. Простую, из тёмной шерсти, контрастирующую белизной его кожи и волос. Повязавшись верёвкой, он накинул капюшон и позволил глазам восхититься отражением в зеркале.  К о л ё с а   в е р т я т с я .

продолжение следует
откорректированный перевод с английского Терджимана Кырымлы

Примечания переводчика:_________________________________________
* "...Purge me with hyssop, and I shall be clean; wash me, and I shall be whiter than snow",  Псалом 51:7; "Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега" (Пс.50:9), в православном переводе этот псалом -- под номером 50;
** См. Матф.10:34, для контраста.

Глава 2

В миле от гостиницы "Ритц" альбинос по фамилии Сайлас, прихрамывая, миновал ворота роскошного особняка на рю Лабрюйер. C`илис* с шипами вокруг бедра колола плоть, а душа пела от удовольствия службы Господу.
Б о л ь   э т о   Д о б р о.
Он вошел в особняк, прощупал красными глазками вестибюль. Пусто. Он тихо, чтоб не разбудить жильцов, взобрался по лестнице. Дверь спальни была открыта, замки здесь запрещались. Он вошел, притворил дверь.
Обстановка в комнате была спартанской: голые половицы, платяной шкаф из сосны, полотняный матрац- постель. Здесь Сайлас был здесь на постое, неделю, да и годы уже обитал в подобной этой благословенной обители в Нью-Йорке.
Г о с п о д ь   п о з а б о т и л с я    о   м о ё м    к р о в е    и   с м ы с л е    ж и з н и .
Ныне, наконец-то, Сайлас ощутил, что начал возвращать свой долг. Альбинос поспешил к шкафу, нашёл в нижнем ящике мобилку.
— Да? — раздался из трубки мужской голос.
— Наставник, я вернулся.
— Говори! — нетерпеливо скомандовал довольный голос.
— Четверым конец. Трое старцев... и сам   Г р о с с м е й с т е р.
Повисла пауза, будто бы-- для краткой молитвы.
— Значит, полагаю, ты разузнал?
— Четверо, наперебой. Поодиночке.
— И ты им поверил?
— Выложили как на духу. Вряд ли загодя сговаривались.
Возбуждённый вздох.
— Прекрасно! Я опасался, что возобладает их дух.
— Угроза смерти оказалась сильнее.
— Итак, мой верный, поведай мне то, что необходимо знать мне.
Сайлас знал, что тайна, вырванная им у жертв, чудовищно глумлива.
— Наставник, все они признались в том, что clef de voute… легендарный краеугольный камень, есть.
Он почуял, что наставник затаил дыхание, ощутил возбуждение Учителя.
— Краеугольный... Так мы и думали.
Предание гласило, будто братство начертало карту на камне с отмеченным на ней местонахождением величайшей тайны ордена. Сохранность оной и была смыслом самого сужествования ордена.
— Ну а теперь, когда мы знаем, где камень,— молвил Учитель, — остался лишь шаг...
— Мы ближе, чем вы полагаете. Камень здесь, в Париже.
— В Париже? Невероятно. Слишком просто.
Сайлас пересказал наставнику ,как всё удалось ему,.. что каждый из казнённый отчаянно пытался было выкупить собственную жизнь выдав общую тайну. И каждый говорил Сайласу одно и то же: что краеугольный камень хитро и нагло упрятан в некоем месте, внутри одгого их старых соборов Парижа, а именно — в Эглиз де Сен-Сюльпис. 
— В стенах дома Господня! — воскликнул Учитель. — Как же они посмеялись над нами!
— Смеялись столетия напролёт.
Учитель умолк, будто поддавшись минутной славе... Наконец, изрёк:
— Ты славно сослужил Богу. Мы столетия ждали этого. Достань этот камень мне. Немедля. Сегодня. Ты понял, сколь он важен.
Сайлас разумел, что камень бесценен, но наказ Учителя выглядел невозможным.
— Но эта церковь- она что крепость. Особенно ночью. Как я войду?
И тогда по-прежнему властно, но уже конфиденциально, Учитель объяснил ученику, как что делать.

Сайлас повесил трубку и ощутил мурашки по  коже.
О д и н   ч а с , повторил он , благодарный за предварительную епитимью Учителю, час порки до вхождения в обитель Господа. . Я   д о л ж е н    с м ы т ь   с   д у ш и    с е г о д н я ш н и е   г р е х и .  Впрочем, они -ради священного блага, смертные бои с врагами Господа, так было заведено столетиями, они простительны, разумееется.
Но отпущение требует самопожертвования.
Задёрнув занавески, он обнажился и опустился на колени посреди комнаты. Потрогал веригу с шипами. Все адепты П у т и  носили такие: кожаные ремни, утыканные железными шипами, которые карали плоть в память о страстях Иисусовых. Боль также помогала превозмочь зов собственной плоти.
Хотя сегодня Сайлас проносил свою веригу дольше положенных двух часов, он понял, что ради такого дня надо прибавить-- и, ухватив пряжку, затянул ремень ещё на дырку. Шипы потуже впились в бедро. Он смаковал очистительную боль.
Боль это добро, шептал Сайлас мантру Отца Хосе-Мария Эскрива`**. Пусть тот преставился в 1975-м году- его мудрость жила в словах, нашёптываемых тысячами преданных слуг, они преклоняли колени по всему миру-- предавались священной практике умерщвления плоти.
Сайлас взался за свёрнутый канат в грубых узлах, которые чернели от запёкшейся крови.  Готовый к очистительному труду***, он прочёл скорую молитву. Затем, зажмурившись, хлестнул себя по спине через плечо. Он бил себя снова и снова.
— Castigo corpus meum****.
Наконец, он ощутил текущую кровь.

продолжение следует
отредактированный и сверенный с текстом оригинала перевод Терджимана Кырымлы    

Примечания переводчика:______________________________________________________
* См. по ссылке http://en.wikipedia.org/wiki/Cilice ,в дальнейшем тексте перевода -"верига", см. по ссылке http://dal.sci-lib.com/word002783.html (хотя, православные вериги- из одного железа и выглядят несколько иначе);
** основатель ордена "Опус Деи", см. по ссылке сайт ордена http://www.josemariaescriva.info/ ;
*** в тексте оригинала- the agony, т.е. не то "агония", не то "агоны" (длительная борьба);
**** простой перевод с вульгарной латыни, см. по ссылке http://www.thetruthaboutdavinci.com/faq/castigo-corpus-meum.html "...from the Latin (Vulgate) translation: "I discipline my body and bring it into subjection" (NKJV); "I beat my body and make it my slave" (NIV)" , в русском переводе см. 1-е посл.Коринф. 9:27 : "...но усмиряю и порабощаю тело моё,дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным".
***** вообще--то Silas- не Сайлас, он ,скорее всего,- латинянин, судя по сюжету романа (латиняне-католики против англосаксов), латиноамериканец Силес.
http://blog.i.ua/community/662/475843/?p=1

 Для Блайз... снова. Пуще прежнего.

Сведения

Приорат* Сиона — европейское тайное европейское общество, основанное в 1099 году, ныне действующее. В 1975 году в Парижской национальной библиотеке были обнаружены пергаментные манускрипты, известные под названием Les Dossiers secretes («Секретные досье»), содержавшие списки имён многи членов вышеназванного ордена, в их числе сэра Исаака Ньютона, Боттичелли, Виктора Гюго и Леонардо да Винчи.
Персональная прелатура ** Ватикана, известная как «Опус Деи», является глубоко закоспирированной ортодоксальной католической сектой, получившей печальное реноме случаями промывания мозгов, насилия и опасными ритуалами «умерщвления плоти». «Опус Деи» только что завершила строительство, стоимость которого составила 47 млн. долл. США, своей штаб-квартиры в Нью-Йорке, на Лексингтон-авеню, 243.

Все представленные в этом романе описания артефактов, архитектурных сооружений тайных ритуалов аккуратны.

Пролог

Париж, Лувр 22.46

Ведущий смотритель Жак Соньер, пошатываясь, миновал арки Большой галереи, он стремился к первой попавшейся ему на глазакартине, к полотну Караваджо. Семидесятишестилетний старик ухватился за золочёнуб раму и потянул её на себя, пока шедевр не рухнул на упавшего, припечалав его к полу.
Неподалеку ,на что и надеялся Соньер, грохнула железная решётка, преградив доступ из галереи в зал. Паркет вздрогнул. Вдали залилась звоном сигнализация.
Недолго смотритель пролежал на полу, переводя дыхание и ощупывая край рамы. Я   п о к а   ж и в . Затем он выполз наружу и мельком осмотрел ниши в поисках убежища.
Раздался окрик, до дрожи близкий:
— Стоять.
Смотритель на четвереньках вздрогнул, замер- и медленно оглянулся.
Всего в пятнадцати футах от него, по ту сторону решётки, на него взирала гороподобная фигура его преследователя. Тот был высок, широк в плечах, бледный что привидение блондин с жидкой шевелюрой с розовыми глазами и карминовыми зрачками. Альбинос вынул из кармана пиджака пистолет, сунул ствол меж прутьев.
— Теперь не убежишь, — вымолвил он с незнакомым акцентом. — Ну, отвечай, где это?
— Но я уже сказал вам, — запинаясь, пробормотал беззащитный куратор на четвереньках. — Не понимаю, о чем вы.
— Врёшь, — мужчина уставился на него мерцая глазами мертвеца. — Ты с братьями ***  что-то прячешь, чужое.
Смотритель ощутит приток адреналина. О т к у д а   е м у   з н а т ь ?
— Уже сегодня эту вещь обретут её настоящие стражи. скажи мне где она спрятана-- и ты останешься живым, — мужчина небрежно прицелился в голову смотрителя — или ты умрёшь ,не выдав тайны?
У Соньера перехватило дыхание.
Мужчина прицелился по-настоящему.
Соньер поднял руки.
— Подождите, — выдавил он. — Я расскажу вам всё, что вас интересует. — И куратор осторожно заговорил. Эту ложь прежде не раз было твердил он, всякий раз молясь, чтоб не пригодилась она.
Наконец, альбинос довольно улыбнулся:
— Да. Именно это мне расказали другие.
Другие? — ужаснулся Соньер.
— Я их тоже разыскал, — ухмыльнулся альбинос. — Всю вашу троицу. И они выложили мне то же.
Быть того не может! Ведь особа смотрителя, как и троих его senechaux **** были  священны и неприкосновенны, почти как и древняя тайна, хранимая ими. Тут Соньер догадался, что трое старцев, строго согласно предписанию, рассказали перед смертью ту же ложь. Таков протокол.
Враг снова прицелился.
— Так что, когда помрёшь, я останусь единственным хранителем истины.
И с т и н ы !. .  Смотритель вдруг осознал страшную правду:"Если я погибну, истина пропадёт во веки вечные". Судорожно он попытался зарыться. 
Рявкнул ствол- смотритель почуял жар в животе, то ли пуля угодила туда? Он упал на паркет перекатился на спину... превозмогая боль. Едва приподымая голову, рассмтатиривал убийцу.
Теперь тот, чтоб уже наверняка, целился в голову.
Соньер зажмурился, страх и отчаяние буйно овладели его разумом.
Осечка. Эхо щелчка по коридору.
Смотритель открыл глаза.
Альбинос взирал на ствол почти с восхищением. Уже было решился на новый выстрел, но, видать, передумал, ухмыльнувшись , взглянул на пузо Соньера.
— Моя работа сделана.
Смотритель обнаружил - и обнаружил в нескольких дюймах пониже кости грудины дырочку в льняной сорочке , и кровавый кружочек. М о й   ж е л у д о к !  Жестоко: пуля пощадила сердце. Будучи ветераном de la Guerre d`Algerie *****, смотритель знал, сколь мучительная смерть ждёт его. Еще минут пятнадцать, пока желудочный сок не отравит его, просачиваясь в грудную полость, он протянет.
— Боль это Добро, -молвил альбинос на прощание.
Совсем  один, Жак Соньер перевёл взгляд на железную решетку. Он в капкане- её подымут через минут двадцать. Он погибнет раньше. Пусть, но ужас обуявший его теперь оказался посильнее страха смерти.
Я  д о л ж е н   п е р е д а т ь   т а й н у .
Пытаясь встать, он видел как наяву лица трёх убитых brethren. Он думал о прежних поколениях смотрителей, ... о миссии ,которая была возложена на них.
Н е р а з р ы в н а я   ц е п ь   з н а н и я.
И вдруг, теперь, несмотря на всю их конспирацию... несмотря на все их предосторожности... Жак Соньер оказался последним её звеном, одиноким хранителем архиважнейшей тайны.
Дрожа, он заставил себя встать.
Я   д о л ж е н   ч т о -- т о   п р и д у м а т ь …
Он был заперт в Большой галерее, снаружи оставалась лишь одна особа, которой он мог передать факел. Соньер таращился вверх, расматривал стены своей богатой камеры--одиночки. Коллекция известнейших полотен, казалось, дружно улыбалась ему, будто стрые друзья.
Содрогаясь от боли, он собрал в кулак остаток сил и всё смекалку. Отчаянный урок, знал он, отберёт все оставшиеся ему мгновения жизни.

продолжение следует
отредактированный и сверенный с текстом оригинала перевод Терджимана Кырымлы

Примечания переводчика:_________________________________________
* Приорат Сиона см. по ссылке http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%BE%D1%80%D0%B0%D1%82_%D0%A1%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0 ;
** персональная прелатура см. по ссылке http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0 ;
*** brethren -возм., архаизм (??);
**** старые служаки, в дальнейшем тексте "старцы" ;
***** Алжирской войны ;