Геннадий Аксёнов - Там, за горизонтом…

В 1943 году, когда мир, казалось, достиг предела человеческого унижения, сразу в трёх точках планеты три мыслителя открыли закон развития человечества: закон восхождения личности.

Один из них — наш соотечественник, учёный-энциклопедист Владимир Иванович Вернадский — считал разум геологической силой. Человек личными усилиями делает мысль силой и тем самым изменяет биосферу. Из массы выдвигается новаторская элита, неспокойные изобретатели и творцы, число их растёт, и когда-нибудь его станет достаточно, чтобы человечество начало жить не по биологическим, а по законам разума и науки. Мысль будет формировать действительность.

В те же дни в Китае, во французской католической миссии коллега Вернадского (они были знакомы), французский монах-иезуит, натуралист, геолог, антрополог (открывший синантропа) Пьер Тейяр де Шарден думал о том же великом процессе человеческой эволюции и писал книгу „Феномен человека“. Все люди стремятся к счастью, говорил Тейяр, и в этом стремлении разделяются на три потока.

Одни считают, что жизнь — случайность, не имеющая смысла, и кончается муками смерти. Беды и зло возникают от наших желаний, от вечной борьбы за блага. Значит, надо как можно меньше хотеть. Мудрость — в отказе от всего, в освобождении от суеты жизни.

Другие, напротив, жизнелюбы. Они купаются в удовольствиях, стремятся к обладанию и потреблению каждую минуту. Смысл жизни для них — в удовлетворении желаний. Счастье — в наслаждении жизнью.

Но вот третьи, говорит Пьер Тейяр, странные люди. Они упорно преследуют какую-то цель, будто расслышали обращённый к ним зов, и ищут свою дорогу. Это новаторы и открыватели, восходители и творцы. Жить для них — значит реализовать свою внутреннюю программу.

Можно считать их наивными и оторванными от жизни чудаками. Но подождите, говорит Тейяр, оглянитесь вокруг, и вы увидите: всё, чего достигло человечество, сотворено, открыто, найдено именно ими.

Тогда же, в 1943 году, в Нью-Йорке американский психолог Абрахам Маслоу задаётся вопросом, что такое психически нормальная, полноценная личность? И приходит к парадоксальному выводу: душевную норму нужно определять по лучшим людям, так же как физические возможности человека оцениваются по спортсменам.

Долгое время он исследовал внутренний мир людей выдающихся. Он искал и нашёл их главное качество, это — самоактуализация. Человек по своему почину и внутреннему решению реализует заложенные в нём способности. У него нет страха, зависти, потребности в одобрении окружающих, он ни к кому и ни к чему не приспосабливается. Его поведение непосредственно; такие люди независимы, они никого никогда не представляют, кроме как самих себя. Им присущи высокие творческие способности. У них часто случаются моменты озарения, когда человеку нечто открывается. То, что Маслоу назвал пиковыми переживаниями, или моментами полного слияния с высшим началом в самом себе. Ничего более радостного и вдохновляющего в жизни не бывает.

Итак, в разгар мировой бойни трое учёных в одно и то же время обнаружили новую человеческую популяцию, идущую на смену культурам стыда и вины, — культуру радости.

Радость составляет главный эмоциональный фон жизни творчески производительных людей.

Наиболее важный сейчас для нас вывод Маслоу: самоактуализирующаяся личность — психически здоровая личность. Творческая элита, которую представлял себе Вернадский, восходители и первооткрыватели Тейяра де Шардена, с точки зрения психолога и психиатра, — не исключение, а наиболее полноценные, нормальные люди. Они — первое нормальное поколение людей на Земле вообще.

Культура радости взяла от предыдущей осознание отдельности, самостоятельности, личной ответственности за свои решения, но избавилась от сопровождавшего её чувства вины, чувства потерь, сожалений о несделанном, упущенном. И тем самым, может быть, впервые — ещё в это трудно поверить! — намечается преодоление разрыва, раскола между земным и небесным, между несовершенством смертного существования и этическим идеалом.

По разным приметам, уже проглядывает это эмоциональное изменение состояния современного человека. Сегодня он по-другому ориентирован, он начинает преодолевать трагичность бытия, несмотря на то, что главный источник трагичности — смерть — нависает по-прежнему над каждым, но к ней относятся теперь несколько иначе.

Нарождается поколение людей, которые не считают, что их жизнь — „дар напрасный, дар случайный“. Что же изменилось?

Разумеется, люди стали более образованы. Но знание в чистом виде — морально нейтрально. Знания полезны лишь вместе с опытом гуманитарным, религиозным, со способностью и умением отличать добро от зла, что, конечно, непросто.

Высокой степени образования и просвещения можно достичь правильным воспитанием, это ясно. Образованный и искренне верующий, например, человек уже представляет собой непреходящую ценность. Но необходим третий компонент — призвание, то, что Маслоу называет самоактуализацией. Важно тут „само“, то есть реализацию способностей невозможно привить ни образованием, ни воспитанием. Они только создают условия для хотя бы маленького, в рост человека, но подвига. Однако его нельзя никакими силами внушить совершить со стороны. На него решаются изнутри, он должен вырасти в отдельно взятой душе.

Человек должен сам найти своё дело, для которого появился на свет. Он идёт к своему призванию интуитивно, и когда совпадает со своим назначением, ощущает радость, или „пиковые переживания“, по выражению Маслоу.

Но где эти люди, эти бескорыстные ангелы? Обычно стремятся просто разбогатеть, жить лучше. Но так говорят люди небогатые. А преуспевшие знают, что для достижения богатства надо стремиться отнюдь не к деньгам. Будешь сильно хотеть разбогатеть — жди неприятностей.

В конце XVIII века появилась книжка памфлетиста Мандевиля „Басня о пчёлах“. Автор утверждал, что причиной развития цивилизации являются человеческие пороки, недостатки и капризы. Стремление к роскоши стимулирует развитие архитектуры и ремёсел. Чревоугодие и женские прихоти заставляют отправляться в дальние страны за пряностями, благовониями и страусовыми перьями. Строятся корабли, гавани, улучшаются морское искусство и науки. Преступные наклонности людей способствуют развитию суда, права, полицейских мер. В результате порядок возрастает, цивилизация развивается.

Но вот недавно переведена у нас книжка Н. Розенберга и П. Бирдцелла (мл.) „Как Запад стал богатым“, где исследуется кардинальный факт XX века: развитые страны избавились от бедности. Веками даже самый добросовестный труд не приносил обеспеченности, самые большие таланты умирали в нищете. Где могила Моцарта? Сколько получил Ван Гог за свои „Подсолнухи“? Нормой была бедность. Ещё в конце XIX века бедных в странах Запада было 90 - 95 процентов. К концу же ХХ века бедных осталось 20 - 30 процентов.

И причина развития — отнюдь не стремление к наживе. Ложность марксистской иллюзии (укоренившейся в нашей стране в особенности) доказывается легко тем, что и на Востоке всегда было много стяжателей, но страны остались нищими, несмотря на баснословные состояния отдельных людей. Так же развеялись и остальные иллюзии, объявлявшие, будто источником богатства являются природные ресурсы, эксплуатация рабочих, колонии.

Источник развития один — инновация, связанная с личным риском. А рисковать всегда легче в одиночку. Общество избавилось от унизительной бедности всего лишь потому, что стало поощрять личную инициативу.

О том же свидетельствует один из главных теоретиков свободного рынка и открытого общества Фридрих Хайек. На рынке, утверждает он, мы обмениваемся не товарами, а новыми знаниями. Товар есть предложение новой формы, в которой воплотилась мысль изобретателя (вот о чём писал ещё в начале века Вернадский, который, конечно, не мог стать теоретиком рынка, но суть уловил верно). Отсюда принципиальная непредсказуемость развития, пагубность и вред централизации и планирования.

Формула либеральной демократии и её цель — не выборность управления, а обеспечение прав человека. Задача смещается с обеспечения воли народа к обеспечению прав каждого в отдельности, а не всех скопом. То есть либеральная демократия превращается в аристократию. Но не для избранных. Каждая личность становится исключением, её непохожесть и есть аристократический ценз.

Короче говоря, подозрительная ещё для многих либеральная демократия означает самоуправление, где государство есть не выборное начальство, не власть, источник престижа и богатства, как в нашей стране, а наёмная администрация для профессиональной защиты прав личности. Такое государство нет смысла захватывать, в нём никто не рвётся к власти. Это „вертикальное“ государство, вроде нашего, враждебно людям, и потому любой милиционер — лишний.

Самоуправляемые страны и населены самыми просвещёнными и наиболее обеспеченными жителями. Развитие осуществляется в интересах личности, всё остальное — средство, в том числе и экономика, и общественное устройство. Следовательно, восхождение личности, формирование личности — более мощный, космического размаха закон, который проявляется в этом развитии. Его следствия нам представить очень трудно.

Но для нас самое важное, что выясняется только сейчас, — развитие осуществляется выборочно, сугубо индивидуально. Строго по одному люди переходят от культуры вины к культуре радости. Перейти или остаться есть предмет свободного человеческого выбора. Выбор — наша божественная привилегия.

Очень ограничен и непрочен порядок под влиянием принуждения, стыда перед членами прихода, села, бригады, если человек будет поступать нравственно только под этим давлением. Ограничивает его и чувство вины. И только свободный выбор усиливает безгранично.

В душе каждого есть священный алтарь — основная ценность. Он не обязательно формулирует её словами. Мировоззрение выражается в поступках, а не в словах. Иногда это — братство товарищей по оружию, такое тёплое и верное чувство общности.

У других ценностью является семья: любовь, дружба, участие. У следующих — народ со своим славным прошлым, преданиями, вековой мудростью.

В нашей стране в силу исторических особенностей на месте алтаря у большинства стоит ещё более неопределённое понятие — государство, которое служит главным скрепляющим цементом сознания. Из него извлекаются все главные мифы, с помощью которых управляют людьми, — об особой судьбе страны, о внешней опасности и укреплении госбезопасности, о кознях врагов. Мифы живучи, как вирусы.

С культурой вины в алтаре оказалось то, чему там и быть надлежит, — понятие Бога. Как правило, принадлежащие к этой неизмеримо более развитой культуре люди — верующие, высоконравственные, более надёжные и дисциплинированные, чем любые солдаты армии стыда. И всё же чувство вины, некоторая раздвоенность души показывает, что понятие Бога для этой культуры есть нечто внешнее, находящееся за пределами самого человека.

Лев Толстой выстраивал иерархию ценностей следующим образом. Человек проходит три стадии познания Бога: сначала сосредоточивается на себе, потом понимает, что есть и другие, равные ему, то есть человечество, надо любить его, и наконец, он обретает гигантское безличное начало сущего. Итак, от эгоизма, от любви к себе — к альтруизму, к любовному общению с другими людьми и далее — к слиянию с безличным и безграничным Богом.

Переход от культуры вины к культуре радости происходит, когда надперсональный Бог становится персональным. Когда он извне перемещается внутрь не в результате логических рассуждений, а в ходе обретения своего дела. Опыт показывает, что самые сосредоточенные на себе самоактуализирующиеся люди ничего общего с эгоизмом не имеют. Они открыты и доброжелательны, из них получаются наиболее щедрые благотворители.

Выясняется также, что жить для других, ради будущего, исходя из ценностей прошлого, — вот самые коварные лозунги жестоких обманщиков всех времён и народов. Ничего кроме разочарований, душевных болезней и миллионов смертей эти лозунги не дали. Русский философ Николай Фёдоров недаром ригористски заметил, что в прошлом нет умерших, есть только убитые. И речь у него шла не только о войнах. Но и в мирной жизни действуют слабо изученные, но неумолимые законы тихого вытеснения с последующей неизбежной ликвидацией. Матери, живущие в угоду своим детям, дочери, чьи судьбы исковерканы деспотами-отцами. Ещё хуже в общественной жизни, когда экстремисты объявляют себя бескорыстными борцами за счастье трудового человечества или своего народа. Савонарола и Ленин были, в самом деле, бескорыстны, но ни флорентийцам, ни нам от того не было легче.

Человек героической жизни, русский географ Андрей Краснов написал в письме к своему другу Вернадскому замечательные слова: любовь без знания любимого предмета есть зло. Он имел в виду стремление русской интеллигенции помочь народу, исходя из чувства любви. Любовь хороша и нравственна в личной сфере, но она становится чрезвычайно опасной, как только превращается в общественное чувство. И в самом деле, основная масса несчастий на Земле проистекла от неумелого делания добра, и худшее зло есть некомпетентность при добрых намерениях.

Сегодня стало ясно, что делание добра — это профессия, его нельзя делать кустарно. И в обществе следует жить не по любви, а по договору. Так надёжнее, хотя кажется, что и холоднее.

Человек, который, по Маслоу, пришёл к культуре радости, уже начинает отдавать себе отчёт, что жить нужно для себя, вернее, воспитывать свою жизнь, делать самого себя, но упаси Бог распространять свой опыт на других. Нельзя давать советы, кроме самых простеньких, нельзя навязывать свои ценности другому, нельзя ставить свои цели перед другими. Они у другого будут свои, и никто их не сформулирует человеку, кроме него самого.

Поэтому в центре системы ценностей современного человека, достигшего берега радости, стоит он сам, потом — его близкие, затем — дальние, нация, всё человечество, а потом уж материальная вселенная, наиболее малое образование, не идущее ни в какое сравнение с внутренним миром человека.

В Евангелии Иисус называет себя Сыном человеческим. Меня это всегда озадачивало. Разве мы все не являемся чьими-то сынами и дочерьми? Если это указание на общечеловечность, то есть Он сам как бы дитя всех сразу, это тоже не вполне конкретно, тут нет отчётливого смысла, потому что каждый тоже несёт общие родовые, расовые, например, цвет кожи и далее — вообще видовые признаки, как телесные, так и духовные, способность мыслить, например, или говорить.

Теперь у меня мелькает иногда догадка, почему Он себя так назвал. Он открывает собой следующую генерацию разумных существ, идущую на смену людям. Человек есть первое разумное существо, но ведь никто не сказал, что последнее. И вот Он — второе разумное существо, неизмеримо более могущественное. Не человек, а сын человеческий.

Знание-сила