А у кого-то были праздничные дни..

Праздничные дни для спецбригады оказались интересными и увлекательными. Особенно последний. Денису Анатольевичу и его орлам достались аж два запоминающихся вызова.

На первом пришлось действовать сообща с милицией и МЧС: наша давнишняя пациентка наотрез отказалась кого-либо пускать в свою квартиру. Вот ещё! Мало того, что всех нормальных соседей вокруг подменили агентами ZOG, так ещё и ударную группу насильников вызвали!

Взаимоотношения с оккупационным сионистским правительством у Ларисы (назовём её так) испортились давно и бесповоротно, вот уже лет восемь. Вначале те склоняли её к сотрудничеству — то шёпотом через розетки и вентиляцию, то обрывками фраз, оброненных как бы невзначай на улице. Потом поменяли планы и вместо сотрудничества стали склонять к сожительству — видимо, так надёжнее. Теперь к розеткам и вентиляции добавились взгляды и перемигивание соседей. Некоторые, что понаглее, приходили ночью, делали своё чёрное дело, пока она спала, и бесследно исчезали. А потом, встречаясь с ней в подъезде или на улице, ВОТ ТАК ВОТ смотрели.

Лариса не сдавалась. Пила противозачаточные таблетки и трихопол, писала на стенах подъезда гневные послания, забросала письмами и заявлениями прокуратуру, а на двери каждого из соседей-оккупантов приклеила по листочку с распечаткой всех его преступлений. И по предупреждению на каждом почтовом ящике — мол, в этом подъезде установлен сканер мозга. Гласность — вот оружие российской демократии! Прокуратура с мэрией оказались филиалом всего этого кагала, поскольку вместо помощи прислали группу захвата. И сексуально озабоченный спецназ в белых халатах — тоже мне, символ непорочности!

Промучившись с входной бронированной дверью, группа захвата всё же проникла на суверенную территорию. И тут же оказалась перед баррикадой из мебели. Разобрали баррикаду — и обнаружили дверь в спальню. БРОНИРОВАННУЮ. С этой дверью тоже пришлось возиться долго. За ней был ещё один заслон из мебели, из-за которого доносились лозунги и призывы защитить отечество в целом и отдельно взятую девичью честь. Когда рухнул последний заслон, Лариса применила биологическое оружие: в захватчиков с истошным мявом полетели метко брошенные кошки. Пять штук.

Это задержало оккупантов, но ненадолго, и Лариса сдалась: мол, так и быть, я вся ваша, согласна на оргию. Денис Анатольевич окинул взглядом руины и сказал, что ему вполне хватило этапа предварительных ласк, но в приёмном покое имеются такие шикарные апартаменты...

Второй вызов был в отделение полиции. Там чудил товарищ, которого задержали за попытку стащить из магазина бутылку водки и за рукоприкладство — уж очень он обиделся на не в меру бдительную продавщицу. Давать объяснения полиции тот отказался, сославшись на пятьдесят первую статью, заявил, что сейчас свяжется со своим астральным адвокатом, залез на стол в комнате дознаний, уселся в позе лотоса и накрыл голову корзиной для бумаг.

Так он и просидел до прибытия спецбригады. Когда санитар подошёл и постучал по корзине, задержанный подскочил, увидел тех, кого так долго дожидался и устроил представление. Спрыгнув со стола, он одним рывком перевернул его и вцепился в столешницу зубами. Поточив зубы, он присел, спустил штаны и на глазах у онемевших от такой наглости полицейских облегчился, после чего метнул в них каловой гранатой.

- Забираете клиента? - спросил, снимая уделанный китель, офицер.

- Этого симулянта? - отозвался Денис Анатольевич, - Ну уж нет! Плохо его в лагере учили косить. ОН ВЕСЬ ВАШ.

Полицейские расплылись в в улыбках и дружно обернулись к просветлённому стологрызу-каломётчику, который в ужасе попытался мимикрировать под интерьер. В первый раз Дениса Анатольевича горячо благодарили за то, что клиента НЕ ЗАБРАЛИ. (Максим Малявин. Россия)