Небо Италии

Полный текст

Нам, несведущим иностранцам, жители Италии могут казаться каким-то монолитом. Стоит начаться поверхностной беседе — каждый участник развернёт веер навевающих скуку стереотипов в стиле «все китайцы на одно лицо». Однако обобщения говорят больше о тех, кто их делает (или повторяет), нежели о предмете суждений. Несмотря на отдельные общие черты, не похоже, чтоб итальянцы воспринимали себя единым целым. Может, разве что, во время европейского футбольного чемпионата, когда «Скуадра адзурра» играет против сборной Германии.



О культурных, бытовых, гастрономических и философских различиях между регионами Италии написаны сотни книг. Умбрия, Калабрия, Венето, Лацио, Базиликата... — всего двадцать областей, которые друг другу подчас кажутся разными планетами. Весь мир наслышан о противостоянии между севером (деловитым, рациональным, сосредоточенным) и югом (бедным, радушным и беспечным). Этот антагонизм многое упрощает и мало что объясняет. Водоразделов сотни, тысячи. «Истинная» Италия дробится на бесчисленные осколки и для отдельно взятого итальянца ограничивается пределами того населённого пункта, где ему довелось родиться. Это явление здесь прозвали «кампанилизм» (от слова «кампаниле») — каждый городок смотрит со своей колокольни. А колоколен в Италии — не счесть.

Местечковая «герметичность» не покажется столь уж странной, если вспомнить, что Италия как единое государство существует лишь с 1861 года. Долгие века полуостров составляли бесконечные герцогства, княжества, графства. Не всегда притом практиковавшие добрососедские связи. В разных концах нынешней Италии кто только ни хозяйничал — греки, этруски, финикийцы, арабы, норманны, кельты, византийцы, немцы, испанцы, австрийцы, французы... Их следы не могли не запечатлеться в искусстве, в образе жизни и нравах жителей разных регионов. И, конечно, ощутимое различие — языковой фактор: диалекты и акценты — принадлежность не областей, а городов, городков, даже деревень. Молодёжь, хоть и знает с детства говор родных мест, предпочитает всё же официальный итальянский, но жители соседних регионов — к примеру, Бари и Неаполя, — которые по старинке говорят на диалектах, всерьёз могут не понимать друг друга. Фильмы, снятые на юге, приходится дублировать для северян.

То, что принято считать итальянским языком, — на самом деле тосканский диалект, на котором писали Данте и Петрарка. Он считается наиболее близким к классической латыни, так как меньше подвергался иноязычным влияниям. После объединения Италии литературная версия тосканского (довольно отличная от разговорной) была выбрана в качестве официального языка межрегионального общения. Язык этот, правда, стал кое-как выполнять свою миссию объединения нации лишь благодаря распространению телевидения. Впрочем, к тому моменту эту почётную роль мог бы уже играть и футбол.