Все для тебя        Стас Михайлов   

Ефрем Амирамов   "Аленка".

Дмитрий Василевский  "Одинокий мужичек за 50"

Гарик Кричевский  "Календарная осень".

Гарика Кричевского любителям жанра особенно представлять не надо. Автор «Киевлянки», «Мой номер 245», «Привокзальной» и других шлягеров шансона, проживающий сегодня в самом сердце Украины, в Киеве, не любит особенно распространяться о себе, так что это интервью стало настоящей удачей.

Гарик, сегодняшнее интервью имеет две цели – оно попадет и на страницы журнала и в уникальный проект издательства «Амфора» - книгу «Легенды и звезды шансона»… Да? Как, интересно. Вы знаете, я тоже с недавних пор стал писателем. Начал записывать те истории, которые обычно рассказываю друзьям в компаниях. Это реальные случаи, происходившие со мной или моими знакомыми. Я изменил имена, фамилии, явки, потому что участники событий, слава Богу, живы, но они занимают разное положение в обществе, и я не могу их где-то скомпрометировать. В каждой из новел я присутствую хотя бы как один из персонажей. С этим литературным замыслом получилось как с песнями когда-то. Творил в стол, не думая, что из этого что-то получится и только благодаря тому, что друзья теребили: «Запиши! Запиши!» Мне удалось раскачаться. Может и с книгой так случится? Кстати о песнях, я много слышал о том, как вы записали первые альбомы и уехали в Германию, уже там узнав о своей популярности на родине. Как же все это было хронологически выдержано? Я учился в музыкальной школе по классу фортепиано, но за полгода до диплома бросил, заявив, что не намерен заниматься нелюбимым делом, и отныне буду играть на гитаре. Мои родители - врачи, но помимо этого они еще прекрасные музыканты. Всю жизнь папа с мамой очень мягко ко мне относились и не стали настаивать. Я потом ставил им это в упрек: «Как же вы не настояли? Я же был совсем молодой. Ну, пришел к вам юный идиот, и заявляет - Не хочу учиться. Вы должны были сказать – будешь! А они, наоборот - Не хочешь – не надо. Мои родители абсолютные либералы. Выросший на их опыте, я со своими детьми веду себя иначе, где-то умею проявить жесткость и требовательность. Я – строгий отец. Вы были единственным ребенком в семье? Да.   А сколько сейчас вашим детям? Дочке 11, а сыну 7.

Первые песни вы стали писать еще в юности? Первые песни стали появляться, когда я собрал свою первую группу. Я тогда жил во Львове, и мы играли только англоязычный репертуар. Все остальное считалось отстоем. Я абсолютно не знал и не интересовался тем, что происходило на советской эстраде. Когда мне говорят сегодня, услышав дискотеку 80-х, а помнишь…? Я говорю - Нет, не помню. Из отечественной музыки я знал и уважал только Высоцкого. И сегодня я абсолютно не переношу, когда его перепевают. Не терплю! Считаю, никто этого не сделал хорошо и никогда не сделает. Да, я слышал хорошие аранжировки на песни Высоцкого, но исполнения – нет.  Так вот, советские песни мы не слушали. Это считалось дурновкусием. Но вдруг появилась «Машина Времени» и, не смотря на то, что это на русском – это не раздражало, это оказалось клево!  Я тогда достал из стола два своих детских еще стихотворения, написанных лет в 13-14 и на них мы сделали песни. Все, конечно, было вторично, я это понимал и долго шел к тому, чтобы создать собственный стиль. Но музыка еще не стала профессией. Я пошел по стопам родителей: закончил львовский медицинский институт. Мечтал стать гастроэнтерологом, но, волей случая, стал рентгенологом. Отработал, правда, по специальности всего год. Когда я поступал в институт, написал в анкете, что играю на инструменте. Мне тут же позвонили и сказали, что вы обязаны взять гитару и явиться в общежитие №1 репетировать с институтским ВИА. От одного словосочетания «вокально-инструментальный ансамбль» со мной чуть истерика не случилась. Я к тому моменту активно работал с одной командой – зарабатывал деньги на танцах и свадьбах, а с другой играл для души, экспериментировал. Времени на учебу не оставалось, пришлось выбирать один коллектив, и я выбрал ВИА с его комсомольским репертуаром, где были цензурные рамки: столько-то песен советских, столько-то стран социалистической демократии и одна (!) на английском. Мы играли вещь из репертуара Сантаны, говоря со сцены, что это песня про угнетенных негров Америки.  Бред полный! А в стол я писал то, что сейчас зовется шансоном. Я исполнял эти песенки, но только в компаниях. Многое теперь забыто, утеряно, часто я ленился записывать, или делал это на клочках бумаги, салфетках. Недавно в Америке мне принесли кассету с таким полупьяным домашним концертом. Там оказалось пара неплохих вещей, но много и ерунды. Я уже заканчивал институт, когда друзья сказали мне: «Гарик, а чего ты не запишешься?!»  В 1989 году у меня мысли не было о профессиональной сцене, были мысли быстрее свалить из страны, поняв только куда, пока не захлопнулся железный занавес. Но видимо на Альфа Центавре в отделе по надзору за планетой земля, на мой счет были планы, и, хотя все мои близкие отнеслись к этой затее скептически, у меня все сложилось: нашлась студия и местная рок-команда «Город», имевшая репутацию креативной.  Я приносил им песню, прямо на ходу мы делали аранжировку и тут же записывались. За неделю сделали десять композиций. Тогда подобное творчество расходилось через кооперативы музыкальные, и я помню, как бобину от магнитофона «Юпитер», на который мы писались, запирают в сейф на студии, а на следующий день приходим - он вскрыт. Я жутко расстроился тогда и только через много лет выяснил, что это сделал один из музыкантов. Он продал ее местному кооперативу «Лира». Я так разнервничался, что выкуривал тогда по восемь пачек сигарет в день и потом бросил курить раз и навсегда. В общем, обломался конкретно и воспрял духом только, услышав, что песни с украденной пленки зазвучали в городе. Ко мне эта кассета так и не вернулась, но зато я увидел интерес людей.  Вот тогда и возникла идея сделать профессиональный проект.  Я приехал в Киев, где знакомые ребята из группы «Братья Гадюкины» нашли студию, но на запись нужно было потратить 1500 долларов. Представляете такие деньги в 1990 году! Это как сейчас, наверное, 1, 5 миллиона (смеется). Я пошел к своему «чисто знакомому пацану» с этой просьбой. Он говорит: «Нет вопросов, брателла! Но когда станешь великим, вспомни обо мне». Я сказал, - ок, - и работа началась. Мы писались на Киевском радиозаводе, а в комнате напротив тусовались лабухи из похоронных оркестров. Они каждый день травили какие-то кладбищенские истории. Вот на таком фоне, под «аккомпанемент» «баек из склепа» записывался альбом «Привокзальная», куда вошла песня «Киевлянка». С ней произошла забавная история. Приехав в Киев, мы остановились в гостинице, где кроме нас все остальные постояльцы были, скажем так, далеко не славяне. Буквально через пару дней, вернувшись со студии, мы увидели, что нас обворовали. Милиция только руками развела: «Вы что, не видите, где поселились? Надо было охрану оставлять!» С горя мы с нашим аранжировщиком сели пить водку, и я решил написать песню про этот случай, но почему-то получилась «Киевлянка». На следующий день я ее записал в сыром виде, без бэк-вокала, с недоделанными аранжировками. Помню, звуковик сказал: «Песня просто никакая! Не включай ее в альбом!»  Я согласился и, откровенно говоря, по сей день так же считаю. Наконец, весь материал был записан и парень, который составлял окончательную компиляцию случайно, не зная о нашем разговоре, приклеил «Киевлянку» к остальным песням на альбоме. Мы отдали ленту распространителям. Прошло три дня и случилось чудо: на каждом перекрестке, из каждой машины зазвучала… именно «Киевлянка».  Но в это же время у меня уже была открытая виза в Германию, простая туристическая виза. Я не выезжал как эмигрант. Друзья встретили, нашли адвоката, объяснили, какую легенду рассказать, чтобы остаться в Германии о том, что я поэт, преследуемый КГБ (смеется). В общем, меня оставили. Я жил в лагере для переселенцев. Нары, как в тюрьме, какие-то полу-уголовники со всего света вокруг, но, наконец, я получаю вид на жительство и еду обратно на Украину, где у меня уже назначена дата свадьбы…

-А как вы познакомились со своей женой? Случился банальный служебный роман. Анжела работала в той же клинике, где я. У меня тогда были «Жигули» «восьмерка», честно заработанная выступлениями на свадьбах, что, наверное, не сравнится сегодня даже с обладанием «Мерседесом» последней марки, и мы с другом ездили на ней по городу кадрили девчонок. Однажды едем, смотрим, девушка симпатичная идет, мы пристроились рядом, ползем вдоль обочины. Товарищ говорит - Смотри какая симпатичная. И вдруг я вижу, что это девушка с моей работы, говорю - Я – пас, она у нас работат. Друг обрадовался - Тогда мне. Я ее окликнул, предложил подвезти, она меня узнала, поэтому не побоялась сесть в машину. Мы начали общаться и буквально за несколько секунд какая-то искра проскочила, и я понял, что друг должен отдохнуть. Не отдам. А правда, что ваша супруга - племянница Юрия Башмета и благодаря этому вы знакомы со многими музыкантами, играющими классику, а далеко не шансон? Да, моя жена Анжела — родная племянница Юрия Башмета. Мы довольно часто с Юрой встречаемся по-родственному. Кстати, он абсолютно не заморачивается по поводу музыки и слушает все, что ему нравится... Я и с покойным Мстиславом Ростроповичем был знаком. Однажды он попросил меня прислать сборник своих песен. Я очень ответственно к этой просьбе отнесся, выбрал лирические композиции и отправил ему. А он в ответ: «Старик, зачем мне этот бред? Пришли блатные!». Выяснилось, что Ростропович «блатняк» любил... Мне потом общие знакомые говорили, что слышали, как у него в машине играли мои песни. Приятно, черт побери (улыбается). Но, извините, я вас перебил и мы чуть-чуть отклонились от темы… Ничего… Так вот вывезти Анжелу в Германию оказалось непросто. Мне по наивности казалось, что если у меня есть вид на жительство, то я сделаю это без проблем, но нет. Мне, оказывается, надо было оставаться, и вызывать ее уже оттуда. В итоге нам пришлось задержаться на Украине, а тут путч. Папа мне тогда сказал: «Вернулся? Молодец! Поздравляю! Твои друзья будут ездить там на «Мерседесах», а ты будешь петь песни на Колыме». Но все в итоге утряслось, я записал еще один альбом и мы с женой уехали на ПМЖ в Германию. Чем там занимались? Как все. Планировал пойти на курсы по изучению языка, начал потихоньку заниматься бизнесом (продавать машины), а потом меня позвали на работу музыкантом в русский ресторан «Здоровье». Ресторан был хоть и русский, но ходили туда немцы. Я выбрал наиболее мелодичные песни из своего репертуара, поскольку немецким не владел, и пел их там под гитару, к месту и не к месту выкрикивая: «Перестройка! Горбачев!» (смеется). Так прошло месяцев семь, с деньгами, честно говоря, было не очень, а тут вдруг раздается звонок из Киева, который поменял всю мою жизнь: «Мы предлагаем вам 25 концертов по всей Украине. Первый – в Киевском дворце спорта на 3.5 тысячи человек!» Я подумал, что это розыгрыш и даже не стал продолжать разговор, но на следующий день опять позвонили. Мы с женой посоветовались, и я говорю: «Анжела! Ну, не совсем же они идиоты? Ну, пусть не двадцать пять, но пять-то концертов будет?!» И поехал. Всю дорогу сомневался, правильно ли сделал, но едва сошел с поезда, увидел вокзальные киоски (теперь вокзал перестроен и их нет), где буквально из каждого неслись мои песни. Тогда я поверил. Но это было только пол-дела. У меня не было группы, были только фонограммы «минус один». Пришлось нам буквально за пару дней собрать музыкантов. Я не знал как вести себя на сцене – опыт ведь тоже отсутствовал. Настает день первого концерта, - зал на 3.5 тысячи мест, - я выглянул из-за кулисы, а в зале не то что аншлаг, а люди аж в проходах стоят! Меня обуял самый настоящий ужас: слов толком не знаю, репетиции не проводились. В общем, это была колоссальная авантюра, хотя вообще я человек прагматичного склада и если бы не воля обстоятельств, сам в жизни бы на такое не решился. Я от страха выпил тогда бутылку коньяка на голодный желудок, но мандраж не прошел. Страх отпустил только ко второму отделению, когда зал стоя пел со мной «Мой номер 245». Естественно, к третьему концерту я сорвал голос, потому что не имел элементарного навыка, как распределять нагрузку на связки. Всему приходилось учиться. Мне же было всего-навсего 26 лет. Каков ваш статус на Украине, как артиста сейчас? Вы часть местной эстрады или все же артист шансона со всеми вытекающими последствиями – эфир только на профильном радио, по телевизору не показывают… Конечно, я – шансонье. Но если говорить о разнице между Москвой и Киевом, то на Украине меня часто показывают по ТВ, публикуют материалы в прессе, крутят песни на радио, причем на всех волнах. Там я, действительно, часть местной эстрады, «персона грата» (смеется). С одной стороны это облегчает жизнь, с другой – усложняет. Сегодня в Киеве в общественных местах мне появляться сложно. В Москве я получаю удовольствие от того, что могу свободно гулять по улицам, хотя большая часть работы происходит именно здесь, здесь мой офис и мой директор. Это обратная сторона популярности, конечно, мы, артисты ее хотим иметь, но с другой, ты получаешь такое количество неудобств в нагрузку. Когда я готовился к интервью, мне знающие люди говорили: «Кричевский – национальный герой Украины, он знаком со всеми, начиная от президента до…» Я бы сказал не так, - знаком со всеми президентами…(смеется) Кстати, и с президентом России знаком лично тоже, мы познакомились в Киеве. Когда поете на официальных мероприятиях, ваш репертуар проходит цензуру? Я расскажу вам такую историю. Не так давно в Киеве проводилось одно важное мероприятие. Прибыли многие президенты разных государств. Пригласили артистов из Москвы, Питера, Киева, была даже одна зарубежная звезда из стран НАТО. Музыканты расположились в небольшой комнате, и каждый ждал своего выхода. Я все думал, что же спеть. Никто мне ничего конкретного на этот счет не говорил. Выбрал нейтральные песни: «Осенний вечер», «О любви не говорят», «Львовский дождь» и успокоился. Пошел посмотреть расписание, вижу - мой выход через 2.5 часа. Находились мы далеко, в загородной резиденции, в 250 км от Киева. Деться некуда, оставалось только ждать. Потом нас пригласили спуститься вниз покушать. Для артистов специально накрыли столы. Мы пришли в ресторанный зал, а там просто нереальные блюда: и дичь, и рыба, и фрукты... Только сели. Вдруг вбегает распорядитель и ко мне: «Кричевский ваш выход!» Я говорю: «Как? Мне же еще 2.5 часа?» «Нет» – отвечает. – «Гости заскучали, просят вас». Я заспешил на сцену и буквально в последний момент он меня догнал и говорит: «Не пойте никакой лирики, никаких медляков, только веселые песни!». Я в таком взбудораженном состоянии вышел, и, увидев публику, просто лишился дара речи. Взял себя в руки кое-как и говорю: «Господа президенты! Поймите меня правильно, столько первых лиц государств вместе и сразу я вижу впервые в жизни. Мне страшно и хочется водки». Они засмеялись, и тут встает Владимир Владимирович Путин, (встает, представляете!) за ним естественно встали все остальные присутствовавшие, и ЛИЧНО наливает мне водки. Я подошел к столу, принял у него бокал и выпил ее как воду. Потом поворачиваюсь к музыкантам и говорю: «Давай! «Плавают кораблики», «Киевлянку», «Мой номер 245»». В итоге, вместо трех песен, я спел десять. Оказалось, Владимиру Владимировичу нравится моя песня «Осенний вечер», но он не знал, что я ее автор. Гарик, а как вы отдыхаете? У меня растут маленькие дети, и раз в год мы с женой обязательно увозим их на море, в Италию. Я большой поклонник этой страны. Мне нравится все: одежда, образ жизни, климат, кухня… Особенно люблю бывать в Риме и Венеции. Это, буквально, музеи под открытым небом. Можно подробнее про образ жизни? Итальянцы, как и я, больше любят отдыхать, чем работать, но когда работают, то работают хорошо. Единственное, что мне в них не нравится - непунктуальность. А что-то из блюд итальянской кухни сами готовите? Конечно, мой фирменный рецепт - паста с базиликом и креветками. Надо отварить спагетти, но сделать это «эльданто», т.е. оставить чуть недоваренными. Затем в оливковом масле обжарить на сковороде чеснок, креветки, чищенные томаты, добавить соль, перец, чуть белого вина, специи (они продаются, называются «для рыбных блюд»), листья базилика, петрушку и все это залить пастой, а сверху пармезаном. Да, важная деталь – базилик ни в коем случае нельзя резать, надо только отрывать листья. Наверное из-за вашей любви к Италии, стране с богатыми праздничными и карнавальными традициями, в аранжировках последних альбомов зазвучали танцевальные ритмы? Уходите от шансона? Я не ухожу от жанра, усложняя аранжировки, а развиваю его. Мне нравится драйв, присущий шансону, сохранившаяся энергетика и ореол запретной песни, но, с другой стороны, не нравится искусственный примитивизм, с преобладанием песен на уголовную тематику и трех аккордовыми мелодиями. Мне бы хотелось не уходить в попсу, а чуть приджазовывать шансон, именно этим я и занимаюсь. Скоро выйдет новый альбом и ДВД-диск, так что увидите и услышите все сами. Из книги «Легенды и звезды шансона. От Вертинского до Шуфутинского»  

Г.Кричевский и В.Снежная   "Играем в молчанку".

				: Геннадий Тимофеев
				Хозяйка бара Автор плэйкаста: Bora > Создан: 17:41:41, 27.07.2008 Посмотрет

налетела грусть...Александр Розенбаум Тема: Города и страны Автор плэйкаста: allena Создан: 25 июля 2008 года, 3:29

Стас Михаилов   -"Половиночка"