Верните нам самих себя;
возьмите то, что в нас вложили,
себе в карманы не зажилив,
по долгу службы, не любя.
Глядите по`д ноги, ребят
земли не втаптывайте ниже,
Сатурн их на шампур нанижет,
эринии оттеребят. 
Позвольте нам уйти, сперва
цветы болотные сорвав,
от вас, привычных, отвернувшись,
оставив писарям рефлекс,
наставникам-- уютный секс
и настороженные уши. 
Ревнители "державной мовы",
спустите яд из дутых щёк.
Чего вам надобно ещё,
коли владеете вы словом?
Поддержки ищет инвалид,
старик подачки ждёт от мiра--
вам привилегий надо? Лира
одна вас сможет исцелить:
напойте, что на ум придёт.
Не выйдет песни-- значит, сплюньте.
Пусть ругань, мат, проклятья, слюни--
но чтоб от сердца. Идиот--
творец средь вас, он простодушен.
Но паразит на "мове"-- хуже.
Завистники в посконных тогах,
о, цицероны из низов,
вы снова вскинулись на зов
фортун чужим, вас слишком много,
вам не устроили трибун--
вы ищете свободных ушек,
ах! не сенаторские тушки--
себя вы видите в гробу.
Однажды рухнет этот мир,
стихии ль, варварам поддавшись,
накормлен вашей кислой кашей
филиппик, гимнов и сатир--
просторно станет головам
кружащимся в чудесном танце.
Мы сбросим в прах предчувствий ранцы
чтоб волю дать своим горбам.
Когда вас станет есть тоска,
тряситесь всё припоминая:
вам внемлет поросль молодая
в хуленьи ищущих куска.
Служение
Благочестивые вожди сначала
У смертных были. Меру, чин и лад
Они блюли, когда, творя обряд,
Благословляли поле и орала.
Кто смертей, жаждет справедливой власти
Надлунных и надсолнечных владык,
Они не знают смерти, зла, несчастий,
Всегда спокоен их незримый лик.
Полубогов священная плеяда
Давно исчезла. Смертные одни
Влачат свои бессмысленные дни,
Нет меры в горе, а в веселье лада.
Но никогда о жизни полноценной
Мечта не умирала. Среди тьмы
В иносказаньях, знаках, песнях мы
Обязаны беречь порыв священный.
Ведь темнота, быть может, сгинет вдруг,
И мы до часа доживем такого,
Когда, как бог, дары из наших рук,
Взойдя над миром, солнце примет снова.
перевод Соломона Апта , см. по ссылке http://www.hesse.ru/books/poems/?t=apt
Сперва рядили те, графья честн`ые,
добро давали плугу в пашню, право
на жертву, ну а всем "некрайним"--
служить для мiра, что горбатил выи,
властителя незримого взыскуя,
что Солнце и Луну едино ценит,
чьи в нимбах вековечные явленья
не зная Мира Смерти, не тоскуют.
Давно угас ряд божьих сыновей--
и человечество осталось в одиночку:
в беде и в неге нет исконной мочи,
добра и меры-- лишь бы посытней.
Но всё живёт предчувствье жизни истой,
и мы обязаны в упадочное время
намёками, иносказаньем, пеньем
хранить в веках порыв блаженства чистый.
Быть может, тьма однажды пропадёт;
быть может, времена оборотятся--
и Солнце-Бог властитель нам взойдёт,
из наших рук да примет жертвы-яства.
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
Dienst
Im Anfang herrschten jene frommen Fuersten,
Feld, Korn und Pflug zu weihen und das Recht
Der Opfer und der Masse im Geschlecht
Der Sterblichen zu ueben, welche duersten
Nach der Unsichtbaren gerechtem Walten,
Das Sonn und Mond im Gleichgewichte haelt,
Und deren ewig strahlende Gestalten
Des Leids nicht kennen und des Todes Welt.
Langst ist der Gottersohne heilige Reihe
Erloschen, und die Menschheit blieb allein,
In Lust und Leides Taumel, fern vom Sein,
Ein ewiges Werden ohne Mass und Weihe.
Doch niemals starb des wahren Lebens Ahnung,
Und unser ist das Amt, im Niedergang
Durch Zeichenspiel, durch Gleichnis und Gesang
Fortzubewahren heiliger Ehrfurcht Mahnung.
Vielleicht, dass einst das Dunkel sich verliert,
Vielleicht, dass einmal sich die Zeiten wenden,
Dass Sonne wieder uns als Gott regiert
Und Opfergaben nimmt von unsern Handen.
H. Hesse
http://blog.i.ua/community/53/554489/
В тёмном парке надежды сухие
тихо падали, громко звеня;
то спускала на ветер грехи я--
осень поздно трепала меня.
Уж стою голяком, замерзаю;
некто рядом, молчащий... бревно?
Мне, зайчихе, дождаться Мазая--
или кану на хладное дно?
Если деревом стану, то срубят.
Если мая дождусь-- расцвету.
Если выдюжу медные трубы,
то от рома сгорю во порту.
Улетели весёлые птички;
короедов тошнит от меня...
Верещу и хватаюсь за спичку.
Зайцы мне: "Не кричи как свинья!"
Всё Любовь с нами делает шутки?
Нет, наверно, дурачимся мы:
пожелтевшей листвою попутке
отмахав, плачем в донце сумы.
Со древа жизни мне лист
падает, снова один,--
мир пёстрокрылый, ты
сытости господин,
сытости и усталости,
как ты поишь!
Алость пылает--и стих
пепел, глядишь.
Скоро ветру звенеть
гробом над серым моим,
Матери детку смотреть--
клонится над своим.
Очи её мне б увидеть снова:
звезда мне -- их взгляд,
всё умирает, погибнуть готово,
всё остальное отдам не любя.
Лишь вечная мать пребудет,
от ней мы пошли,
перст чей играющий будит
прозвища наши в зыбкой пыли.
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
Verganglichkeit
Vom Baum des Lebens fallt
Mir Blatt um Blatt,
O taumelbunte Welt,
Wie machst du satt,
Wie machst du satt und mud,
Wie machst du trunken!
Was heut noch gluht,
Ist bald versunken.
Bald klirrt der Wind
Uber mein braunes Grab,
Uber das kleine Kind
Beugt sich die Mutter herab.
Ihre Augen will ich wiedersehen,
Ihr Blick ist mein Stern,
Alles andre mag gehn und verwehn,
Alles stirbt, alles stirbt gern.
Nur die ewige Mutter bleibt,
Von der wir kamen,
Ihr spielender Finger schreibt
In die fluchtige Luft unsre Namen.
H. Hesse
Бренность
С дерева жизни моей
Лист за листом облетает,
О пестрый мир,
Как же он пресыщает,
Как пресыщает и утомляет,
Как он пьянит!
Что сегодня еще цветет,
Скоро завянет, умрет.
Скоро лишь ветер будет
Могилу мою обнимать,
А над ребенком малым
Нежно склонится мать.
Мне б в глаза заглянуть ее снова –
В них звезда, что укажет путь,
Все остальное может навеки уйти и уснуть.
Все умирает, умирает покорно
И лишь вечная мать остается,
Что жизнь нам дает во все времена.
Словно играя, в воздухе призрачно-тонком
Пальцем пишет она наши с тобой имена.
перевод Елены Георгиевны Мюнстер
Кустов темнящих тяжек дух;
гуляет ветер средь платанов.
Пестры фонарики в саду;
с крыш флагов красных ропот пьяный.
Ух-ха! Уж нега семенит
прямь в свищущее пламя.
Уж во твоей груди убит
им за`мок чудный, с нами.
Ух-ха! Уж я себя тут показал
в последий раз, токуя,
вот впляс веду сквозь светлый зал
тебя, смеясь, такую.
А утром хмель живой едва,
а вальсы стихли с тихим светом,
а наша страсть любви мертва,
а наши песенки отпеты.
перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
Das Fest
Die dunklen Buesche duften schwer,
Es wiegt der Wind in den Platanen.
Die Bunten Lampen hin und her,
Vom Dache rauschen rote Fahnen.
Juchhe! Nun lodert alle Lust
Empor in gellen Flammen.
Nun brennt in deiner schoenen Brust
Das Schloss der Liebe zusammen.
Juchhe! Nun bin ich zum letztenmal
An deiner heissen Seite
Und gebe durch den hellen Saal
Dir lachend das Geleite.
Und morgen ist der Rausch verloht
Und die Walzer sind verklungen,
Und unsre schoene Liebe ist tot
Und unser Maerchen versungen.
H. Hesse
Дождь неси, буянище зюйд-весте;
Быть певцам, гнездящимся на месте;
поребённому цветку дай грёз;
из сугроба с паром выжми слёз;
отыщи-ка бурое под белым;
не забудь вечор хоть между делом
в бане выпарить моё окно, пускай течёт,
растопи со льдом его, ручьём
растопи стекло оставь две палки,
точно крест отшельника прежалкий;
двинь рывком в пенал ко мне,
свей картину на стене,
встереби страничек шёлк,
разбросай стихи на пол,
чтоб поэт гулять пошёл.
перевод с английского Терджимана Кырымлы
The Thawing Wind
Come with rain, O loud Southwester!
Bring the singer, bring the nester;
Give the buried flower a dream;
Make the settled snow-bank steam;
Find the brown beneath the white;
But whate'er you do to-night,
Bathe my window, make it flow,
Melt it as the ice will go;
Melt the glass and leave the sticks
Like a hermit's crucifix;
Burst into my narrow stall;
Swing the picture on the wall;
Run the rattling pages o'er;
Scatter poems on the floor;
Turn the poet out of door.
Robert Frost
см. на стихах.ру явно неудачный перевод:
http://www.stihi.ru/2010/10/12/4527
Встань! друг мой, встань, довольно книг,
вот в них начнёшь двоиться;
встань! друг мой, смуту отряхни:
тревога-- на ресницах.
Созревший Солнца свежий плод
с гор к вечеру помазал
медовой сластью зелень-плоть
полей предолгих разом.
Тома?! уныл бескрайний чёс.
Идём, услышь-ка трели:
сколь сладостны! из них я снёс
премудость акварелей.
О, вот запел псаломщик-дрозд!
известный проповедник;
Смелей, к лучам вещей, в их гроздь--
корись Природы ведам.
Всем, что есть мир, она за всё
благословенье пишет:
лишь волей мудрость ум спасёт--
свободой правда дышит.
Расскажет мельком вешний смех
о зле, добре, о нас же
поболе мудрых старцев, всех:
лес молод и нестрашен.
Сласть вед-- Природы дар; умом
допытливо пронзая,
лишаем вещи лучших форм--
убийством расчленяем.
Наук довольно, впрок искусств:
смети листву сухую
Вперёд, с сердцами-- в них вся суть,
что бдит и ждёт, взыскует.
перевод с английского Терджимана Кырымлы
Up! Up! my Friend, and quit your books;
Or surely you'll grow double:
Up! Up! my Friend and clear your looks;
Why all this toil and trouble!
The Sun, above the mountains head,
A freshening luster mellow
Through all the long green fields has spread,
His first sweet evening yellow.
Books! 'tis a dull and endless strife
Come, hear the woodland linnet,
How sweet his music! on my life,
There's more of wisdom in it.
And hark! how blithe the throstle sings!
He too, is no mean preacher:
Come forth; into the light of things,
Let Nature be your teacher.
She has a world of ready wealth,
Our minds and hearts to bless —
Spontaneous wisdom breathed by health,
Truth breathed by cheerfulness.
One impulse from a vernal wood
May teach you more of man,
Of moral evil and of good,
Than all the sages can.
Sweet is the lore, which Nature brings,
Our meddling intellect
Misshapes the beauteous forms of things:
We murder to dissect.
Enough of Science and of Art;
Close up those barren leaves;
Come forth, and bring with you a heart
That watches and receives.
William Wordsworth
http://www.stihi.ru/2010/10/09/6537 см. по ссылке явно неудачный перевод,-- блоггер Elkomie Amnell, думаю, скоро сотрёт его,-- что вышел за шесть часов. Я же потратил впятеро меньше времени, --прим. Т.К.
