Сказ о том, как Аппа всех спас (про Аватара)

Никто меня не любит. Даже Аанг. Мерзавец говорит, что я его лучший друг, и обещает быть верным мне до конца. Ха-ха, верным! Тогда откуда, люди добрые, у меня рога?
Сокка тоже меня не любит. Сердится на меня за то, что я чихнул на него именно тогда, когда он собирался в одиночку напасть на вооружённый отряд людей огня. Так я же из добрых побуждений! И Момо понятно, что живым бы он просто не вышел. Поэтому я решил его замаскировать под еду. Съеденную... Переваренную...
И даже Катара меня не любит! Прямо перед моим носом крутит романы со всякими там Джетами и Хару... А как спать пора – сразу ко мне под бок...
Все считают меня чудовищем! А на самом деле я белый и пушистый! Или седой и волосатый... Не важно...
И вообще я философ. Люблю поразмышлять на разные темы. В основном, на злободневные. Например, что было бы, если бы у людей была замкнутая пищеварительная система... Мда... Вот смеху-то было бы!
А знаете, что вчера произошло? Я ведь теперь герой, всю команду спас! Не верите? Спросите у Зуко! Только без ватно-марлевой повязки к нему не ходите. А то, понимаете, запашок-с...

Летим, мы значит над голубыми просторами океа... Стоп, это я лечу, а на хребте моём целая орава шалопаев примостилась. Примостилась и критикует. Мол, двигаемся медленно. Посмотрел бы на вас, если бы сами такое сено ели! Отдай его на экспертизу, после получения результатов поместили бы в археологический музей, замучив Аанга вопросами, где он такую древность откопал. Вот опять от этой нездоровой пищи в животе великая октябрьская революция. Белые, то есть кишки, упорно сдерживают натиск красных, и не дают им прорвать блокаду. Эх, скорее бы ближайшая остановка!
Катара опять латает штаны неразумного братца, которого застали убегающим от своры собак. Сам пострадавший мотивировал свой поступок тем, что решил проверить прочность ткани до того, как в неё вонзятся зубы какого-нибудь война огня или прочего недруга. И теперь девочка с косой (ака смерть!) устраняет последствия эксперимента.
Летим мы и видим: нас настигает корабль принца Зуко!
Принц дежурно выпустил в нас пару снарядов.
Аанг дежурно обматерил ряхнутого гада.
Наслушавшись мудростей аватара, Катара начала вдевать нитку в ножницы.
Сокка принялся конструировать бомбочки из подручных материалов, но у него получался некий плагиат на помесь протухшего апельсина с компостером.
События в моём животе развивались бурно и стремительно. Силы были явно не равны, и красные закономерно одерживали победу!
Тем временем Сокка кидал в противника самодельными гранатами, которые никак не хотели взрываться. Аанг взял одну, чтобы разобраться, чего же там нахимичил этот вундеркинд-в-конструктор-лего-недоигравший. Кажется, он понял...
Взорвалась! Да, граната взорвалась! В руке у Аанга. Надо же, теперь он стал чёрным магом!
Зуко пульнул в нас очередной огненной петардой, и я был просто вынужден совершить пируэт.
Сокка продолжал кидать свои бесовские приспособления в подгорелого урода. Парень так и не понял, как же заставить их взрываться, но это было не столь важно. Всё равно Сокка не попадал.
Попал!
Да не Сокка, а я! Мой «пируэт» угодил точно в цель!! Вся палуба вражеского корабля оказалась залитой вязкой вонючей массой. Знаете, что это значит? Красные победили!
(А что, я очень даже горжусь своей ядер... ядрёной «бомбой» - сам сделал!)
Никто из сидящих на моём хребте не ожидал от меня такого героизма. Момо от счастья тихо справил малую нужду на бумеранг Сокки. А Сокка от счастья звонко справил малую нужду на лысину Аанга. Ну а Катара вообще была потрясена настолько, что зашила-таки Соккины брюки при помощи нити, вдетой в ножницы. Получилось сносно.
Тем временем злющий принц пытался переплыть брасом то, что выделилось из-под моего хвоста, а его дядя прямыми поступательными движениями следовал за ним, пытаясь успокоить племянника и убедить его, что, мол, «это птички».
Я обложил принца ещё раз, принц обложил меня трёхэтажным матом.
Когда я понял, что бывшее сено уже кончилось, пришлось перейти на газовую атаку. Но в итоге получилась дымовая завеса. Всё равно она помогла нам уйти незамеченными.

После этого случая я стал легендой. А имя моё превратилось в нарицательное. Говорят, его часто теперь в сортирах пишут. В каком-то смысле я стал популярнее Аанга!
Но, тем не менее, в нашей жизни ничего не изменилось. Разве что некоторые вещи.
Сокка, зная среднюю высоту моего полёта, рассчитал, с какой скоростью мне нужно выталкивать «снаряд» в момент опорожнения, чтобы делать пробоины в неприятельских судах. Теперь по утрам он меня тренирует. Мне-то не жалко, пусть парень радуется! Только вот жители деревеньки, над которой пролегает наш маршрут, чего-то загрустили, и раньше, чем после заката, на улицу не выходят.
Катара отреклась от швейных иголок и прокляла их. Теперь её портняжными принадлежностями являются пассатижи, лобзик и электродрель. Ещё её мастерство мага воды достигло такого уровня, что предприимчивая девочка научилась управлять содержимым мочевого пузыря, и отныне периодически ставит недоброжелателей в очень неловкое положение.
Аанг наконец-то научился использовать стрелу на своей голове. Теперь он подрабатывает дорожным указателем, чтобы накопить денег на химчистку для одежды жителей деревеньки, замученных «экспериментами над экскрементами».
И последнее. Меня теперь кормят не разлагающимся столетним сеном, а травкой. Дают, дают её – а мне всё мало. Да уж, сена хватало и полснопа... А данная зелень... Сколько этой травки ни ешь, всё равно НЕ ВСТАВЛЯЕТ! (с)