Мой друг Семен Уралов
С
момента возникновения нашего государства тема российско-украинской
интеграции сразу перешла в разряд нервных возбудителей. Потому что
рассматривается не в контексте экономического развития, а в качестве
политической страшилки.
Дело
в том, что любая интеграция предполагает взаимный отказ от части
суверенитета — со стороны обоих интегрирующихся субъектов. Позиция
Украины в любых интеграционных процессах напоминает позицию старой
девы, которой хочется и замуж, и невинность сохранить. При этом надо
отметить, что экономическая и политическая многовекторность имени
гражданина Кучмы — это, безусловно, результат филигранной дипломатии.
Так долго «разводить» основных субъектов (Россию, США и ЕС),
заинтересованных в Украине, мог только гений. Впрочем, этот гений так и
не смог объяснить своему народу, что и зачем он делал 10 лет, — и тем
самым довел страну до кипения.
ЕЭП
стало детищем «позднего» Кучмы, «раннего» Путина и «бессменных»
Назарбаева и Лукашенко. Если кто забыл, то в самом начале этот проект
задумывался без участия Украины. Речь шла об интеграции России,
Белоруссии и Казахстана (причем первые две страны уже по умолчанию
рассматривались как единое «союзное государство»). Уже тогда, в начале
2000-х, стало понятно, что Россия намерена по заветам канцлера
Горчакова «сосредотачиваться». Причем «сосредотачиваться» в основном
экономически. В это же время в среде евробюрократов закончились дебаты
о процессах расширения, и стало понятно, что страны Центральной Европы
станут последними, за кем закроются двери ЕС.
Примерно
в этот же период конца 90-х — начала 2000-х даже до клинических
национал-патриотов дошло, что Канады из Украины не получится. А
инфантильные советские романтики в свою очередь осознали, что в СССР
возврата нет. Стало понятно, что стране нужно самоопределяться. Именно
в этот период в украинском политическом лексиконе появились такие
слова, как «евроинтеграция», «ЕЭП», «ЕврАзЭС», «Евросоюз». В условиях
реального раскола общества и политического кризиса эти понятия стали
антонимами. ЕЭП, например, называли «тюрьмой народов», «проектом
российского империализма» и т.д. и т.п.
В
ответ власть не могла ничего возразить, потому что сторонники
вступления в ЕЭП были представлены бездушными и сухими профессионалами
с имиджем андроидов. Кучма принял правильное интеграционное решение, но
не смог объяснить его важность ни населению, ни элитам. И Анатолий
Кинах, и Николай Азаров, вероятно, являются неплохими специалистами, но
должны быть и публичные политики, которые обеспечат поддержку
населения.
Впрочем,
неумение работать в публичном пространстве является родовой травмой и
нынешней оппозиции. Все последовательные поражения начиная с 2004 года
— это результат действий роботизированных политиков-чиновников эпохи
позднего Кучмы, которые просто не понимают, что такое конкурентная
публичная политика.
Поэтому сегодня говорить о ЕЭП следует исключительно в логике упущенных возможностей.
Нынешняя
власть представлена откровенными противниками какой бы то ни было
интеграции с Россией, потому что видит в этом угрозу суверенитету.
Русофобия — это личный выбор Ющенко и Ко. Однако в ситуации, когда
добрая половина страны поддерживает идеи тесной политической и
экономической интеграции России и Украины, антироссийская политика
может стать линией разлома государства. Без кардинальной смены правящих
элит говорить о взаимовыгодной интеграции в рамках ЕЭП бессмысленно.
На
нынешнем этапе судьба интеграции Украины куда бы то ни было вообще
достаточно печальна. Нас уже не ждут в России и Казахстане, нас еще лет
30 — 40 не будут ждать в Евросоюзе.
В
лучшем случае мы обречены на догоняющее развитие по турецкому сценарию,
когда в отношении суверенной страны ведется политика откровенного
экономического колониализма. «Евроинтеграция» на условиях, предлагаемых
многочисленными еврокомиссиями и консультантами — это пошаговый отказ
от конкурентных преимуществ в пользу иностранных транснациональных
корпораций. Самое неприятное то, что нынешние правящие элиты полностью
согласны на такую модель «интеграции».
В
худшем же случае на фоне масштабного мирового экономического кризиса и
разрушения «долларовой» модели мировой экономики нас ждет коллапс.
Причем обвал будет молниеносным, потому что единственное, чем можно
хоть как-то компенсировать кризис, это доступ к сверхдешевым
энергоресурсам. Что такое экономический кризис без доступа к
энергоносителям, можно было видеть в Армении в начале 90-х.
Поэтому
самым печальным в истории с ЕЭП является то, что в силу собственной
бездарной политики мы лишились своих традиционных и естественных
союзников — в лице России, Беларуси и Казахстана.
DER SPIEGEL "ПРОФІЛЬ" в рамках совместного проекта с "Политэ"