Ничего.

Опадает с очей пелена, 
но не вижу еще...ничего. 
Да, пора пробудиться от сна, 
только если поверить в него. 
Но, манит красотою мираж, 
колыхаясь небесным шатром.
Ах, мне нравится этот пейзаж, 
даже если смотреть под углом. 
Поднимается в небе луна, 
дым столбом над горящим костром, 
опадает с очей пелена, 
что слепа, я узнаю потом.

Вы все дураки!

Когда ты назовешь всех дураками, 
то многие откликнутся в ответ, 
пытаясь доказать, что дураков тут нет 
и спора жаркого ты раздуваешь пламя. 
Вот тот урод, та точно не в себе, 
а эта может и умна, но стерва 
и это так щекочет твои нервы, 
что даже пот стекает по губе. 
Забыто все, тревога и тоска 
и недостатки и к подругам зависть, 
ты в спор, как в бой, находчиво легка, 
одним лишь словом можешь горы плавить. 
Ну всё, затих последний аргумент, 
всем доказала, что они тупицы 
и можешь достижением гордится, 
хотя бы миг, хоть крохотный момент. 
Довольна? Доказательства в руках, 
но только кто остался в дураках?

Бредим.

Никого нет. Или нет никого? 
Ауу.. люди, где вы? 
Позвать, что ли, разве что одного, 
пусть сложит поэму для королевы. 
Кого, кого? А можно погромче, 
а то заложило уши и нос. 
Королева... а ну ка пониже тончик, 
надеюсь, это вы не всерьез. 
Так... кто-то с именем женским, 
особь неясного происхождения, 
желания раздуто-вселенские 
и огромнейшее самомнение. 
Куда понесло, в какие ворота? 
Не лезет в голову умная мысль, 
ползает издерганно-мелкое что-то 
и, кажется даже, про жизнь. 
Живем, точно ли? Вот наваждение, 
не зная ни даты ни времени года, 
время по часам привычно сверяя, 
просматривая прогнозы погоды. 
И веря. В то что на улице праздник, 
в то, что наступит когда-то суббота... 
А дождь пойдет, бродяга проказник, 
только вот не верится что-то.

О яйцах.


Научите яичницу делать,
Дайте рецептик ))) 



Еще могу.

Когда нибудь сломаю спину,
взвалив на себя добровольности бремя.
Но еще кураж и бездумно рискуя,
добавляю, несу...значит, есть еще время.

Вечереет.

Вечереет, любимое время,
когда сумерки нежной вуалью,
и жары ослабляется бремя,
и подернуты тайною дали.
Пусть цикады негромкое пенье
оттеняет глубины покоя.
Хоть немного и грустное время,
но приятное, тоже не скрою.
Скоро ночь убаюкает тьмою
тихий сад и дорогу и розы,
лишь зарницами дальние грозы
полыхают на  небе порою.
Может быть,как младенец беспечный
я усну, но с надеждой на утро,
позабыв хоть на миг, на минуту,
что за тьмою скрывается вечность.

Степь.

В поле брошен колчан со стрелами,
конь стреножен и без седла,
где полынь поднималась белая,
нынче черная проросла.
Ну а лучник уснул под явором,
сном тяжелым, как водопад,
а цыгане бродяги табором
в опустевшей степи стоят.
Жгут костры и поют надрывное,
с перебором гитарной струны,
песня лентою непрерывною
завернулась в клубок тишины.
И туман вперемешку с вечером
наползает, стирая свет...
Поиграемся в прятки с вечностью,
только правил в тех играх нет.

Подмена.

Вырви сердце и выбрось прочь,
все равно от него нет толку,
уходя горизонтом в ночь,
пусть заплачет оно втихомолку.
А на место, где билась дрожь,
положи лучше камень черный,
не возьмет его острый нож,
не склюет даже ворон упорный.
И не будет тогда тоски,
что сжимала живое жадно...
Камень взят из забвенья реки,
твердый, матовый и прохладный.

Верю я.

Верю я, что не все в этом мире туманно и серо, 
верю в то, что за тьмой наступает рассвет. 
Может в чем то наивна, моя эта вера, 
но другой у меня, к сожалению, нет. 
Или к радости, мне это больше по вкусу, 
к чистой светлой, как незамутненный родник, 
и вот это считаю огромным немыслимым плюсом, 
чтобы счастье взахлеб, словно в детстве, 
от добрых прочитанных книг. 
Да живем, как умеем мы жизнь проживаем, 
кто получше, а кто-то, ну словно в горячем бреду, 
за себя говорю, за других я почти что не знаю, 
верю я, что ответ на вопросы найду.

Перегрелась.

Сиеста, летняя жара, расслабленная отрешенность,
пришла горячая пора и солнечная опаленность.
Ступаю по густой траве и впитываю жар полдневный
и вопреки людской молве почувствую себя царевной.
А мозг, вскипая намекал о том, что надо бы прохладу,
я понимаю, точно надо,найти пещеру между скал.
А в ней бы горный ручеек, стремительный и ледянистый
и свежий легкий ветерок, глоток воды хрустально чистый.
И птиц чарующий дуэт за скалами, в кустах акаций...
Такой вот фантастичный бред в потоке странных аберраций.