Я просто была голодна

Я молча иду по улице. Уже вечереет. Сумерки. Скоро темнота спустится на город, и улицы опустеют. Хотя меня это не волнует. Меня все равно не узнать. Я из тех, кто меняет свой облик только при виде жертвы. А моя жертва еще даже не пришла домой. У меня звонит телефон. "Да, милый. Да, любимый. И я тебя люблю. Да. До завтра. Жду тебя. Люблю." Завтра я буду уже не одна. Хотя. Он все равно не знает. Еще рано.

И я опять все так же молча иду по улице. Подхожу к дому и останавливаюсь во дворе. В нужном мне окне горит свет. Яркий, желтый, такой же, какими станут мои глаза через несколько минут. Я поплотнее запахиваю плащ и дергаю за дерную ручку. Легкий скрежет ласкает слух. Острые, как ножи, когти скользнули по металлу. Замечательно. Еще немного и я удовлетворю свою жажду. Я поднимаюсь на этаж. И одним движением прорываю дыру в двери. Какие же они глупые, эти люди. Они думают, что сталь способна остановить таких, как я, кода нами движет голод. Нет. Они определенно глупы. Все. Все, кроме одного.

Я не спеша захожу в квартиру. Она выбегает мне на встречу в домашнем халате и в тапочках на босу ногу. Волосы растрепаны, лицо искажено ужасом, глаза пустые, испуганные. Она в шоке. А я улыбаюсь. Так и должно быть. Она моя жертва. Ее место на блюде. Но блюда нет и не будет. Я не дождусь поданного кушанья. Я сделаю себе фаст-фуд сама. Тем более, что мне для этого совсем ничего не нужно делать. В один небольшой прыжок я оказываюсь нос к носу с ней. Но у нее не нос. У нее несчастные две дырочки для воздуха. Нос только у меня. Блестящий, черный, влажный. Они никогда не оценят этой красоты. Но меня это не волнует. Я слишком голодна.

Я хватаю ее за грудки, прижимаю к стенке, приподнимаю так, чтоб ножки-то ее болтались над полом. А потом даю по рылу. Вот так, чтоб аж нос сдвинулся в сторону... И течет по ее мордашке теплая, нет, горячая, такая вкусная, такая приятная, липкая и такая желанная кровь...

А потом она сползает на пол, передо мной. Я переворачиваю ее на живот, сажусь ей на ноги. И пусть кричит. Все равно ее никто не услышит. Разрываю кофту и впиваюсь когтями в эти дельтовидные мышцы на спине. Только у нее это не мышцы, а там, какие-то тряпочки... Но! И они тоже блаженно вкусные! Особенно, когда в желудке все сводит, ибо месяц походит к концу, ведь сегодня 28 день цикла, ведь луна налилась полным взглядом и теперь я голодна как никогда раньше!

Когти плавно, как по маслу, входят в тонкую кожу, разрывая ее, взрывая как на швах. Легкий скрип дает мне понять, что я коснулась ребер. Еще несколько движений, и я насыщаюсь. Насыщаюсь до сыта. Я не слышу криков, проклятий, воплей о помощи, я не ничего не слышу и не вижу кроме своего обеда. Обеда? Нет, ужина. Ужина, который соединил в себе все приемы пищи за последние 28 дней. Я насыщаюсь. Я довольна. Я сыта. Я рада. И я встаю и иду в ванную. Я принимаю душ, переодеваюсь. Выхожу из дома и молча иду по улице. Дверь в ее квартиру осталась открыта. А зачем ее закрывать? Завтра утром какая-нибудь любопытная соседка решит заглянуть туда, увидит, заорет не своим криком, вызовет ментов, они привезут с собой экспертов, а те установят, что преступление было совершено с особой жестокостью и скорее всего на ритуальной основе. Дураки. Как же они глупы, эти мелкие, ничтожные людишки. Глупы. Все кроме одного. Кроме того, к которому я сейчас спешу. Ведь уже светает, а в 8 я должна встречать поезд Луганск-Киев, 4-й вагон, нумерация с хвоста.