Новые требования "Оскара": может ли Маннергейм быть чёрным

Исторический пример иногда уместен в качестве аналогии или метафоры, а иногда аллегории. Последнее, весьма подходит для иллюстрации новых требований Американской киноакадемии для фильмов, претендующих на категорию Best Picture премии "Оскар".

Нововведения, предусматривающие обязательное соблюдение квот в кадре и за ним для расовых, гендерных и ЛГБТ+ групп, напоминают средневековые цеховые практики. Когда гильдии художников заботливо пеленали мастеров в различные рода статуты и освящённые традицией регламенты.

Но, ныне времена не возрожденческие, а потребленческие, и от появлений ограничений да Винчей с Микеланджелами вряд ли прибавится. А регламентируя наличие в фильме представителей тех или иных недопредставленных, "оскаровский" комитет как бы обязывает игнорировать принцип достоверности.

В связи с этим возникает ряд вопросов о природе творческого и человеческого, а также о просветительской миссии киноискусства в целом.

Достоверность & интерпретация

А вообще, стоит ли искусству придерживаться принципов достоверности, когда результатом творчества является интерпретация? Когда процесс художественного осмысления априори никогда не становится зеркалом объективной реальности. Когда фактам, согласно Дж. Свифту, не рекомендовано стоять на пути хорошего рассказа.

В чём тогда не права критик сериала "Чернобыль", обвинившая сценаристов в отсутствии чернокожих актёров? Ведь прототипы персонажей не говорили на английском, а если так, значит действительность можно игнорировать.

Поэтому и "Маршал Финляндии" Карл Маннергейм вполне может быть афроамериканцем или бисексуалом, европейке Элизабет Тейлор позволительно играть древнюю египтянку "Клеопатру", а британцу Лоуренсу Оливье — мавра "Отелло".

И вообще, что такое действительность в изложении, допустим, Феллини или Дель Торо? Поэтому, если нельзя объективизировать содержание, можно формализировать критерии.

Если сложно по сути, тогда лучше о понятном: сексуальности, гендере, расе. А новые правила для претендентов на "Оскар" финализируют темы желательного актуального обсуждения.

Но всё это стремление модернизации киноиндустрии может привести не к повышению, а к снижению зрительского интереса. А если фильмы снимаются не для того, чтобы их смотрели, зачем они нужны?

 Переработанная история 

Что есть кино-творчество, как не продукт, состоящий из переработанной истории – прошлого или настоящего? Где, чем далее от нас отстоит событие, тем искажённее наши представления о нём, тем кажется ниже планка точности, которую мы готовы предъявить. А чем ближе к настоящему, тем выше требования к достоверности, тем тоньше настройки "камертона Станиславского" – верю/не верю, как эталонной единицы измерения степени таланта.

Нам решительно всё равно, что тридцатисемилетняя Алессандра Ферри играет четырнадцатилетнюю Джульетту, но до хрипоты будем спорить об уместности полиэтиленовой шторки в советской ванне в "Дорогих товарищах".

Да что там говорить о времени "тактильной памяти", в котором мы живём, которое мы помним и которое стоит от нас на расстоянии дедушкиного рассказа. Немую сверку с подсказками жизненного опыта проходят продукты творчества из сфер абсолютной выдумки.

"Могла ли удержаться на спине дракона Визериона Дейнерис во время его реактивных взлётов и падений?" – шепчет на ухо рациональный предок охотников и собирателей. "А ушки не заложило?" – добавит голос современности.

С другой стороны, следует ли ожидать иного от человека, реальность которого состоит из множества "бесценных мелочей", где мысли и идеи передаются вовсе не через эфирные волны.

Флоберу, чтобы передать чувственную атмосферу свидания мадам Бовари и Рудольфа требуются предметы материального: клочковатый пар, цветущий вереск, белый чулок, чёрный ботинок.

И чем больше деталей, тем выше достоверность восприятия, а чем выше точность, тем больше подсказок в поиске смыслов.

Джеймс Камерон доводил до белого каления съёмочную группу "Титаника", добиваясь максимальной аутентичности мебели, ковров, посуды, одежды. Требовал, чтобы каёмки на тарелках были того же цвета и с тем же узором, что и в ресторане настоящего лайнера.

Постановщики мини-сериала "Чернобыль" заставляли перешивать пуговицы и погоны на военной форме, чтобы автомобили, одежда, прически и интерьеры соответствовали 1986 году и не годом раньше.

И что принесло это внимание к деталям? "Титаник" побил все мыслимые и не мыслимые "оскаровские" рекорды – наград, сборов и проката, а "Чернобыль" возглавил рейтинг сериалов всех времен.

Ну а если заглянуть на сайт Information Is Beautiful, который провёл анализ соответствия фильмов реальным событиям, то из 19 "оскароносных" лент только 4 получили индекс достоверности ниже 70%.

Если действительность можно игнорировать, тогда это даже коммерчески не выгодно.

Природа зрительского и человеческого

В сухом остатке составляющая рецепта успеха и признания – уважение к реальности и её подробностям. Чем более убедительную атмосферу создаёт автор, тем выше зрительский интерес к продукту его творчества, тем точнее и всеохватнее донесение его послания. Или это не обусловлено природой человеческого? За тысячи лет вопрос выживания зависел от верности полученной информации, и задачу сканирования пространства никто не отменял.

Не поэтому ли так царапают несуразности, ляпы и ошибки даже в любимых лентах, создавая помехи и шумы, отвлекая от восприятия авторского замысла.

Или в конце концов зря 600 тысяч человек посмотрело видео, где вспотевший археолог целый час пилит гранит медной пилой, доказывая, что древние египтяне могли это делать? Кто его знает, какая информация полезного характера может в дальнейшем пригодиться.

Важность достоверности

Конечно, процесс художественного осмысления не является объективным отражением реальности и опирается на факты, поддавшиеся авторскому истолкованию.

Нолан может проигнорировать роль индийских матросов-ласкаров в дюнкерской операции, а Гибсон приписать Уильяму Уоллесу любовную связь с принцессой Изабеллой, которой в реальности исполнилось десять лет на момент восстания в Шотландии.

Но новые "оскаровские" правила предлагают перенести сексуальную ориентацию и расово-гендерную структуру современного американского общества на любой временной период: от шумеров до Шумахера. И если даже американский президент интересуется, является ли Финляндия частью России, то и без того провальная миссия исторического культпросвета самообнуляется.

Массовый потребитель формирует ложное представление о прошлом, которое диктует его поведение в настоящем.

В таком случае война между Остазией и Океанией кажется не такой уж невозможной, когда история — это свободно моделируемая конструкция, спроектированная конъюнктурой.

В качестве робкой надежды можно сделать допущение, что, если необходимо разговаривать с современниками о вчерашнем, следует использовать понятный для них язык сегодняшнего, применяя знакомую систему знаков.

Однако, если судить по популярности ролика TikTok, где девушка, просто покачивая головой в ритм музыки, набирает 317 миллионов просмотров, то зрительский интерес, скорее всего, будет развиваться от простого к примитивному.

https://life.pravda.com.ua/columns/2020/10/12/242638/

Андрей Демартино, историк, публицист, политтехнолог, специально для УП.Жизнь

Титульное фото AndrewLozovyi/Depositphotos