Подкуп. Технология не/управляемого конфликта

Точно не установлено, кто первым нарушил табу и вложил деньги в мозолистые ладони простого избирателя, но 14 июля 2002 года приз самого удивлённого человека по праву принадлежал Наталии Витренко.

Обладательница более 20% поддержки уверенно проигрывала выборы по 201 округу Нестору Шуфричу. Пятое место рейтинга (2%) и упорные слухи о массовой раздаче 20 гривен за голосование в пользу Нестора Ивановича – это все, что было известно о президенте "Черкасской мясной компании".

Была ещё одна загадка 30% "неопределившихся" (за неделю до выборов). Но 29,8% голосов, полученных победителем, подсказывали, за кого так упорно держались кулаки. Одним словом, "взяли и молчали" – коротко резюмировал произошедшее знакомый социолог.

В результате, то, что на первый взгляд показалось случайностью, продемонстрировало столь зашкаливающий уровень рентабельности, что вскоре незамысловатая идея "деньги в обмен на голос" была поставлена на конвейер.

История украинских мажоритарных выборов знала множество "блистательных" денежных побед, пополнивших копилку технологического опыта и "обогативших" парламент депутатами сомнительного качества.

Можно раздавать купюры из багажника, а можно осуществлять добровольное страхование, переводить деньги на карточку и заключать договоры на работу агитатором, организовывать "социологические опросы" и "биржи" по трудоустройству.

Выборы без специалистов по постройке сетей стали столь же редки, как парламентарий без миллиона задекларированной наличности.

Стабильно презентуемая безотказность модели денежной мотивации создаёт непреодолимый соблазн для основных игроков президентской кампании подстраховать риски второго тура.

Особенно, когда проблема из категории идеологических перетекает в разряд количественных, а на этом дебетно/кредитном поле наши политики чувствуют себя особенно уверено. Рецепт, лежащий на поверхности и ожидающий, кто первым попадётся в ловушку простых решений.

При таких заданных условиях возникает несколько вопросов.

Насколько применимо к масштабам президентских выборов то, что в штабных документах называют застенчивым термином "мотивация" или, другими словами, – расходы на покупку голосов? И стоит ли в таком случае овчинка выделки?

Не возникает ли опасностей более значимых, чем локальные рейтинговые риски, когда на подводные камни может налететь не отдельная лодка, а весь корабль?

Опыт президентской кампании Виктора Януковича 2005-го и 2010 годов может быть познавателен в этом плане, поскольку его штаб оказался наиболее засвеченным в реализации разного рода финансовых выборных схем.

Однако ни в "амбарной книге" Партии регионов, ни в материалах уголовных дел нет упоминаний о попытках организации массовой скупки.

"Казань брал, Астрахань брал... Ревель брал, Шпака – не брал..." – миллионные суммы на ЦИК и участковые комиссии фигурировали, "печенье" поддельных бюллетеней были, наблюдателей перекупали, а вот оптовой закупки – не было.

То ли Пол Манафорт давал толковые советы, то ли его гонорар тянул на сумму означенного проекта, то ли риски могли показаться неоправданно высокими.

В сухом остатке – отсутствие практик всеукраинской или даже локальной региональной кампании организации схемы "деньги = голос".

Но что, если отбросить опасения, поставить на "чёрное" и запустить в работу "вольных схемотехников"? Насколько вся эта операция может оказаться эффективной?

Может. При ряде "благоприятных" условий – временной, не более полугода, "самоликвидации" СБУ, прокуратуры и милиции, молчании журналистов, активистов, абсолютной индифферентности к происходящему хозяев региона и полной потере дееспособности политическими оппонентами.

При ближайшем обзоре всех трудностей "мотивационного проекта" количество минусов настолько превышает сумму возможных плюсов, что трудно найти какое-либо вменяемое оправдание попытке его применения.

При любой "скромной" задаче, "план по валу" скупки голосов будет исчисляться десятками тысяч.

Кроме банального вопроса обналичивания гривен в миллионных суммах мелкой купюрой, необходимо создать и содержать структуру, которая не единожды постучится в нужную дверь или кабинет, донесёт/не донесёт деньги, приведёт на участок и проконтролирует голосование.

Какая вероятность сохранения режима "высокого инкогнито" означенных действий при слабой структуре устойчивости? Когда несколько возбуждённых уголовных дел в состоянии одномоментно парализовать долго создаваемую и крайне дорогостоящую в обслуживании машину.

Поскольку по ту сторону закона оказывается не закалённый в противостоянии с органами правопорядка криминальный элемент, а законопослушные граждане.

В результате, у оппонентов – мощнейшее контрпропагандистское оружие и серия ярких информационных поводов.

Только представить, какую шикарную пресс-конференцию можно провести по следам расследования (журналистов или правоохранителей) деятельности "преступной организации" – слайды, расшифровки телефонных разговоров, фото-видео сьёмка, демонстрация вещдоков с приглашением дипломатов и международных наблюдателей. Бабченко отдыхает.

А поднятая информационная волна в состоянии достать и затопить любые рейтинги, какой высоты они бы ни были.

Трудно придумать более вредную для кандидата и губительную для страны идею, чем организация системы скупки голосов.

Эффект произошедшего может быть весьма схож с последствиями взорванной в 2001 году гранаты на митинге в Кривом Роге, когда обвинённый в теракте – доверенное лицо кандидата в президенты Александра Мороза – похоронил его шансы на избрание.

Кроме того, побочным эффектом становится деморализация ядра активных сторонников и колеблющихся.

Но главные риски более всеобъемлющие.

Понижается общий уровень легитимности избирательного процесса, что даёт возможность "забугорной" пропаганде придать "второе дыхание" обкатанному тезису о "незаконности киевской хунты".

Правильно сформированный и переданный по нужным каналам месседж найдёт благодатную почву у определённой части населения, повышая уровень нелояльности к власти в целом.

Результаты выборов подвешиваются на крючок постоянных сомнений в их законности с явственными судебными перспективами.

То, на что западные партнёры закрывали глаза где-то в Кропивницком или Чернигове, заставит их широко открыть на президентской кампании.

Нерукопожатность избранного главы государства, уличённого в подкупе, может стать непреодолимой проблемой.

Но самое главное – эффект искры, от которой известно что разгорается.

Причины кризиса в 2019 году могут ничем не отличаться от ситуации 2005 года. Или уровень социального напряжения упал на фоне роста доверия к власти и политикам? Возможно, экономические успехи погрузили всех в состояние равнодушного спокойствия?

В составе этого нестабильного коктейля только и не хватает информации о выборных фальсификациях, что может спровоцировать масштабный социальный протест.

Потом будет занимательно, но поздно разбираться в его характере – искусственно созданного или естественно возникшего. А сколько сторонних и внутренних игроков будут заинтересованы в третьем и, по всей вероятности, последнем варианте – Майдане – не счесть.

Если было необходимо разработать эффективный план стрельбы дуплетом по уничтожению политического оппонента и провоцированию глубокого внутреннего конфликта, лучшего предложения, чем организовать систему скупки голосов, трудно придумать.

А под такой план деньги всегда найдутся.

Андрей Демартино, для УП

https://www.pravda.com.ua/rus/articles/2018/09/12/7191754/