Чухонцев Олег

… и дверь впотьмах привычную толкнул –
а там и свет чужой, и странный гул –
куда я? где? – и с дикою догадкой
застолье оглядел невдалеке,
попятился – и щёлкнуло в замке.
И вот стою. И ручка под лопаткой.

А рядом шум, и гости за столом.
И подошёл отец, сказал: - Пойдём.
Сюда, куда пришёл, не опоздаешь.
Здесь все свои. – И место указал.
- Но ты же умер! – я ему сказал.
А он: - Не говори, чего не знаешь.

Они сидели как одна семья,
в одних летах отцы и сыновья,
и я узнал их, внове узнавая,
и вздрогнул, и стакан застыл в руке:
я мать свою увидел в уголке,
она мне улыбнулась как живая.
……………………………………..
И я сказал: - не ты со мной сейчас,
не вы со мной, но помысел о вас.
Но я приду – и ты, отец, вернёшься
под этот свет, и ты вернёшься, мать!
- Не говори, чего не можешь знать, -
Услышал я, - узнаешь – содрогнёшься.

И всех как смыло. Всех до одного.
Глаза поднял – а рядом никого,
ни матери с отцом, ни поминанья,
лишь я один, да жизнь моя при мне,
да острый холодок на самом дне –
сознанье смерти или смерть сознанья.

И прожитому я подвёл черту,
жизнь разделив на эту и на ту,
и полужизни опыт подытожил:
та жизнь была беспечна и легка,
легка, беспечна, молода, горька,
а этой жизни я ещё не прожил.

Чухонцев