Рыбка в сеть попала.
Плачет всей душой.
Что, ей места мало?
Океан большой...

Что нам слезы эти,
Тут и сам, глядишь,
С ходу в чьи-то сети
Радостно влетишь.

Не простят ошибку,
Не заметят слез.
И сожрут, как рыбку,
Знать, для них ты рос.

Жизнь полна приманок.
Лучше обойти
Сладкий блеск обманок
И мираж сети.

Видишь это, милый, -
Знай, дела плохи...
Убегай что силы
От своей ухи.

Она в ванне из неги купалась
Без шампуней, бальзамов и мыл,
Теплой лаской смывая усталость,
Той, что милый так щедро дарил.

Эта ночь показалась ей раем,
Потому что за всю свою жизнь
Она пела душой, не играя,
Без защиты из всяческой лжи.

Он был богом, холящим богиню.
Был внимателен, ласков и смел.
Он губами. руками своими
Не ласкал, не касался, а пел.

И растаяв в столь сладостном стоне
И храня жгучих ласок тепло,
Не его задремала ладони
С мыслью, как же ей вдруг повезло...

А видавший виды казанова,
Продолжая тихонько ласкать,
Думал, кто же за этою снова
С ним разделит назавтра кровать.

Облака вчера играли
Свою лучшую из пьес,
Уплывая важно в дали
Сочной синевы небес.

То влюбленные барашки
Мирно надо мной паслись,
То с верхушек древних башен
Чей-то контур падал вниз.

Грозный слон чуть повернулся
Всею тушею своей,
А потом мне улыбнулся,
Показав язык, Эйнштейн.

Из летающей тарелки
Вышел очень крупный гриб,
Превратился тут же в грелку,
Рассосался и погиб.

Были пагоды и сакли...
Но тут ветерок-наглец
Поднебесному спектаклю
Вдруг определил конец.

Облака ушли без мести,
Что поделать, ема-е...
Ну, в другом покажут месте
Представление свое. 

День завершился.
Усталые лица
В стильных машинах
И шумном метро
Заполонили просторы столицы
Без размышлений
Про зло и добро.

Мир изменился.
От ритмов работы,
Коими город
Весь день был так пьян,
Люди спешили
Поужинать что-то
И опустить свое тело
В диван.

Это сплошная
Романтика будней.
Дней череда,
Как суровая нить.
Мы так живем,
Так и далее будем
Столь романтично
И буднично жить.

Вечер.
Диван.
Ложью пышущий ящик.
Секс побыстрей.
Крепкий сон до утра.
Снова работа.
Что может быть слаще
В мире, где жизнь
К нам так щедро добра?

На открытии Донбасс-Арены наш богоподобный Янукович даровал бессмертие донецкому поэту.

Тщательно вызубривая его стихи накануне, он забыл его настоящую фамилию - Беспомощный.

А поскольку в Украине политика с такой фамилией нет, он выбрал ближайшую по звучанию.

Таким образом в литературный пантеон великого и премудрейшего Виктора Януковича к Анне Ахметовой и Исааку Бебелю добавился и Павел Бессмертный.

А сегодня наш богопомазанник решил проведать Киевский Национальный Авиационный Университет... Хороший, однако шанс, снова спутать - национального авиаконструктора Олега Антонова с певцом Юрием Антоновым.

А что? Раз начал, марку надо держать...

Удивительные птицы
Шум подняли за окном.
Им бы в ледники стремиться,
А они стучатся в дом.

В мире столь непостижимом
Интересно мне уже:
Что же делают пингвины
На десятом этаже?

И зачем они избрали
Именно мое окно?
Из Антарктики сбежали
Только что или давно?

Как же мне теперь удастся
С этой стаей вместе жить?
И еще: где взять финансы,
Чтобы всех их прокормить?

Только вот вопрос: а кто же
Этой стае грустных птиц
Выжить в городе поможет,
В этой давке скучных лиц?

Пусть мала моя зарплата,
Пусть не буду есть рагу,
Этим славненьким ребятам
Я, конечно, помогу.

Я открыл окно пошире,
И они вошли в мой дом.
Жизнью самой лучшей в мире
Вместе мы теперь живем.

Вместе ходим на работу,
Вместе ходим в магазин.
Люди любят нас за что-то,
Мы теперь все, как один.

Открывайте больше окон
И для птиц, и для людей.
Разломайте личный кокон
И живите веселей.

Суть, конечно, не в пингвинах,
Не в собаках и котах.
Чтоб не сделаться машиной,
Страх разбейте в пух и прах.

И тогда так ярко песни
Свет зажгут у вас в груди.
Пусть наш мир довольно тесен.
Но нельзя жить взаперти.
 

У него это было не раз - 
Возвращался с работы домой,
Аккуратно исполнив заказ, 
От убийства довольный, хмельной.

Для него это было, как спорт.
И счастливый от мыслей своих
Покупал преогромнейший торт,
Чтоб порадовать членов семьи.

И за круглым семейным столом,
Глядя в лица веселых детей,
Он любил этот свой милый дом
И судьбой был доволен своей.

И к дочурке присев на кровать
Гладил шелк непокорных волос,
Так приятно ему сознавать,
Что он счастье детишкам принес.

А наутро на новый заказ
Он ушел, жизнь безумно любя.
Убивать приходилось не раз,
Но сегодня убьет он тебя.

 

Это власть.
Злая пасть.
Доползти, не упасть.
Это страсть,
Шанс украсть,
Низко пасть,
Кушать всласть.
И на счет деньги класть.
Это власть.
Супервласть.
А слабо вам попасть?

По стальным переливам луж
Под дождем из соленых слез
Возвращался с работы муж.
Он подарок любимой вез.

Но какой-то крутой позер
Форсом глупым введенный в раж
Мотоцикл свой проспектом вел,
Слившись с ним в удалой форсаж.

И на мокром асфальте вдруг
"Харлей" с маху врлетел в "Камаз".
Взмах нелепый кровавых рук
В сочлененьи застывших трасс.

Отключил город пульс дорог,
И пронзительный стон сирен
Никому так и не помог,
В мире серых дорог и стен.

Три часа лил холодный душ,
Три часа в пробке, как в стене.
Так что вместо любимой муж
Тот подарок привез жене...

Презирая гнетущую боль
И больничной палаты туман,
Он боролся с воровкой-судьбой,
Превратившей надежды в обман.

Тишина нашептала ему,
Что не стоит цепляться за свет,
Что бессмысленна жизнь, потому
В ней и веры, и радости нет.

Только боль и холодный конец
Ждут его на последнем пути.
Даже слезы любимых сердец
Его жизнь не сумеют спасти.

А ему так хотелось любить,
Созидать и творить для людей.
Он хотел и умел нужным быть.
Только рак оказался сильней.

Рак - десница бесстрастных небес,
Казнь людей за чужие грехи.
Просто выбрал его черный бес
И казнил за любовь и стихи.

И швырнул на больничный матрас,
Повидавший немало смертей.
Где же Бог? Или он любит нас,
Если льем в его адрес елей? 

Жив, кто жаден и зверски жесток,
Жив, кто сплел миллионы интриг.
А поэт, автор пламенных строк,
Сжал в зубах болью вызванный крик.

Он так много стремился сказать,
Но не смог, не сумел, не успел.
И вот эта стальная кравать
Станет финишем всех его дел.

Презирая гнетущую боль
И больничной палаты туман,
Он боролся с воровкой-судьбой,
Превратившей надежды в обман...