Под сенью налившихся соком черешен,
Иду по дороге и счастлив, и грешен.
Любовь и надежды, печали и смех -
Все это и есть мой единственный грех.
И шепчут вослед озабоченно люди
Проклятия, словно не люди, а судьи,
Хотя у самих в беге жизненных лет
В шкафах не один запылился скелет.
Любовь ведь для каждого - личное дело,
Но лишь для себя, а чужая - задела.
И будучи в ложных суждениях скор,
Прилюдно ты рад огласить приговор
Тому, кто по меркам злословия грешен,
Кто дышит любовью под сенью черешен,
Любому, кто счастлив не так, как у всех,
За этот завидный единственный грех.