Оправдание (Даниил Хармс)

Не хвастаясь, могу сказать, что когда Володя ударил меня по уху и плюнул мне в лоб, я так его схватил, что он этого не забудет. Уже потом я бил его примусом, а утюгом я бил его вечером. Так что он умер совсем не сразу...
Это не доказательство того, что ногу я отрезал ему ещё днём. Тогда он был ещё жив... А Андрюшу я убил просто по инерции, и в этом я себя не могу обвинить. Зачем Андрюша с Елизаветой Антоновной попался мне под руку? Им было ни к чему выскакивать из-за двери. Меня обвиняют в кровожадности, говорят, что я пил кровь, но это неверно: я подлизывал кровяные лужи и пятна, - это естественная потребность человека уничтожать, следы своего, хотя бы и пустяшного преступления.
А также я не насиловал Елизовету Антоновну. Во-первых, она уже не была девушкой, а во-вторых, я имел дело с трупом, и ей жаловаться не приходиться. Что из того, что она вот-вот должна была родить? Я и вытащил ребёнка. А то, что он вообще не жилец был на этом свете, в этом уж не моя вина. Не я оторвал ему голову, причиной тому была его тонкая шея. Он был создан не для жизни сей.
Это верно, что я сапогом размазал по полу и собачку. Но уж цинизм - обвинять меня в убийстве собаки, когда тут рядом, можно сказать, уничтожены три человеческие жизни. Ребёнка я не считаю.
Ну, хорошо, во всём этом (я могу сознаться) можно усмотреть некую жестокость с моей стороны. Но считать преступлением то, что я сел и испаражнился на свои жертвы, - это уж, извените, абсурд. Испорожняться - потребность естественная, следовательно, не преступление отнюдь...
Таким образом, я понимаю опасение моего защитника, но всё же надеюсь на полное оправдание.