Как лишиться зрения "всего" за 66 тысяч гривен. Часть 1

Текст - обращение в редакции 12 киевских телеканалов. 

                 В интернет – публикации «15 лет спустя: Украине и миру по-прежнему нужна вся правда о гибели журналиста Георгия Гонгадзе» ( Блог Игоря Недюхи от 12 сентября 2015г.) особое внимании акцентировалось на тезисе, что именно безнаказанность заказчиков преступлений против журналистов и породила настоящий конвейер смертей журналистов независимой Украины начиная  с первой по «конвейерному»  счету гибели журналиста и заместителя председателя парламентской комиссии по вопросам гласности и СМИ Вадима Бойко. Уже 13 апреля 1993г. автор обратился в Генеральную прокуратуру Украины с опровержением официальной версии гибели журналиста Вадима Бойко в результате якобы несчастного случая. На основании физико-технических данных аргументированно доказывалось, что журналист Вадим Бойко 14 февраля 1992г. был жертвой преступления лишь замаскированного под бытовой вариант взрыва бензино-воздушной среды. Затем последовала серия из 8 газетных публикаций с привлечением дополнительной аргументации вплоть до проведения хронометража последнего пути следования Вадима Бойко от здания Постоянной комиссии Верховной Рады Украины до своего дома. Лейтмотив представлен в названии статьи « Кто убил Вадима Бойко? и криминальное дело о его смерти» («Украина молода» от 12 марта 1999г.) Результат достаточно очевиден: вопреки и поныне функционирующей официальной версии  несчастного случая  имя Вадима Бойко «возглавляет» список украинских журналистов, « отдавших жизнь за правду» доски памяти на здании, где располагается Национальный Союз журналистов Украины ( ул. Крещатик, 27-а)

            Как говорится, «лиха беда начало». В этом контексте фактическая нераскрытость преступления против журналиста Георгия Гонгадзе даже 15 лет спустя его гибели самым естественным образом связана с первоначальной правоохранительной  «концепцией», которую можно рассматривать как имитацию следствия вплоть до преднамеренного сокрытия состава преступлений  против журналистов Украины. Ведь как можно иначе интерпретировать правоохранительную «прыть» при игнорировании официальным следствием такого объективного показателя как отсутствие в крови погибшего Вадима Бойко бензоподобных составляющих – неизбежных продуктов вдыхания человеком паров бензина. «Бензоотсутствующий» вариант однозначно свидетельствует о том, что журналиста Вадима Бойко злоумышленники  «отключили» еще до пожара. В концентрированном виде материал по данному делу представлен в авторской интернет- публикации «Дело Вадима Бойко- европейский тест для ГПУ» ( Блог Игоря Недюхи от 16 сентября 2013г.) На подобном фоне лишь полным пренебрежением властей к мнению так называемой «четвертой власти», а конкретно к журналистской общественности, можно объяснить постоянное игнорирование протестов украинских журналистов, выражавшихся в маршах «против безнаказанности». В этом плане достаточно символично выглядят очередные перекосы судебных заседаний по апелляции  Алексея Пукача, начиная с 28 апреля 2014г. В интернет-публикации от 12 сентября 2015г. идентифицирован реальный заказчик преступления против журналиста Георгия Гонгадзе, о чем Генеральная прокуратура Украины была проинформирована автором еще в 2003г. с последующим ответом  № 60-1241/ 1586 от 6 августа 2003г.: « Уведомляю, что Ваше письмо от 23 июля 2003г. относительно версий по криминальному делу по факту умышленного убийства журналиста Георгия Гонгадзе Генеральной прокуратурой рассмотрено. Изложенные в Вашем письме предложения и аргументы будут учтены при проведении досудебного следствия по указанному криминальному делу. И.О. начальника Управления по расследованию особо важных дел Главного следственного Управления Генеральной Прокуратуры Украины, старший советник юстиции Ю. Столярчук». К сожалению, и по настоящее время это оказалось пустым обещанием. Автор интернет - публикации от 12 сентября 2015г. констатировал, что не питает иллюзий относительно адекватной позиции ни Генеральной  прокуратуры, ни украинских СМИ. К сожалении, данное предположение автора полностью подтвердилось: материал по Георгию Гонгадзе, отправленный в начале сентября 2015г. на электронные адреса десятков столичных газет и телеканалов (с указанием домашнего адреса и телефона отправителя). фактически был заблокирован редакциями украинских СМИ. Налицо прямо-таки солидарное проявление настоящей самоцензуры с выходом в эфир лишь «допустимой» информации. Словно Украине не нужна правда о гибели журналиста Георгия Гонгадзе. Но все это в полном соответствии с традициями президентской «правки», сопровождавшей все без исключения резонансные дела о гибели украинских журналистов. И в настоящее время полное завершение расследование дела о гибели Георгия Гонгадзе не представляется возможным без политической воли на это Президента Украины Петра Порошенко.  В этих условиях трудно себе представить какие-либо реальнее сдвиги в этом направлении без соответствующего воздействия мировой общественности.

            Постоянно демонстрируемое фактическое пренебрежение власти по отношению к демаршам журналистской общественности не могло не отразиться на статусе журналистского корпуса  и других сферах общественно-политической жизни Украины. Поэтому не удивительно, что на митинге памяти 16 сентября 2015г. в честь погибшего журналиста Георгия Гонгадзе украинские журналисты в очередной раз констатировали свою правовую незащищенность от преступных посягательств. 

При отсутствии реальной возможности решить данный вопрос в глобальном масштабе предлагается тест относительно проверки возможности СМИ и журналистской общественности в целом хотя бы на отдельном примере защиты автора данного обращения от противоправных махинаций и беспредела.

                    За годы своей журналистской деятельности, начиная с 1989г., автором опубликовано более 450-и материалов  в 14 столичных изданиях: «Вечiрнiй Київ», «Демократична Україна», «Всеукраинские Ведомости», «Лiтературна Україна», «Хрещатик», «Молода Гвардiя», «Республика», «День», «Независимость», «Україна молода», «Голос Україны», «Вечерние вести», «Свобода», «Погляд». В качестве иллюстрации прилагаются ксерокопии 8 авторских  публикаций по тематике резонансных гибелей  журналистов Вадима Бойко, Петра Шевченко, Георгия Гонгадзе и политического деятеля Михаила Бойчишина.

            Итоговый результат – профессиональное заболевание- глаукома с практической потерей зрения. 24 июня 2015г. на 5-ом телеканале выступили представители Центра молекулярной терапии глаза с информацией о разработке ими наиболее эффективного на настоящий момент лекарства  против глаукомы и катаракты - препарата «Карi очi». Достоверность этой информации подтверждала ведущая телеканала вплоть до призыва к телезрителям с  гарантией обеспечения полноценной жизни, если позвонить по номеру (044)585 22 23. Данная реклама на президентском телеканале сработала достаточно эффективно, если судить по тому факту, что на мой звонок от 24 июня 2015г. врач -  консультант А. Н. Нечипоренко вследствие наплыва страждущих смог ответить лишь 25 июня. Записав историю моей болезни, врач  А.Н. Нечипоренко заявил, что он берется за мое лечение при оплате за 2-х месячный курс в размере 12200 грн. с гарантией конечного положительного результата - восстановления зрения. Невозможно было удержаться от такого соблазна на фоне гарантированной перспективы возвращения зрения, а тем более при ее подтверждении 5-ым телеканалом- постоянным источником информации для автора. В тот же день после звонка представителя финансового отдела Центра ( Людмилы Николаевны) курьером были доставлены препараты «Карi очi» и «Спазмофлерон» (в расчете на месяц лечения), в получении которых автору было предложено расписаться. Взамен передана квитанция о получении Центром 12200грн.

(ксерокопия квитанции прилагается). Именно таким образом «гробовые» накопления клиента перекочевали в финансовый отдел Центра молекулярной терапии глаза. Согласно последующей информации руководителя Центра Н.Э.Мельника данное медицинское учреждение

(г. Борисполь, ул. Киевский путь, 153) структурно входит в Институт Молекулярной терапии человеческого организма. По 29 июня я принимал вышеуказанные препараты по дозировке врача А. Н. Нечипоренко. Ситуация коренным образом изменилась, когда 29 июня тот же врач А. Н. Нечипоренко сообщил мне по телефону, что моя медицинская карточка попала под шефский контроль представителей Берлинской глазной клиники «Шарите» и со мной будет беседовать ее представительница врач-офтальмолог Софии Штерн. Действительно, на ломаном русском языке указанная Софии Штерн проинформировала, что у меня есть возможность стать на учет в Берлинскую клинику «Шарите» с применением ко мне новейших европейских методов лечения. Со своей стороны я проинформировал Софи Штерн, как ранее Александра Нечипоренко, что мое глазное заболевание связано  профессиональной журналистской деятельностью при достаточно высоких показателях общего здоровья, позволяющего без каких-либо признаков одышки проводить сотни приседаний и отжиманий.

С использованием «спутниковой технологии» Софи Штерн провела дистанционную ( по телефону) диагностику и заверила клиента,  что его зрение будет восстановлено до 60-70 %. Для этого нужно лишь уплатить 3000 евро. При отсутствии у меня такой суммы Софи Штерн своим повторным звонком сообщила, ей удалось добиться для меня субсидии Германского Красного Креста и требуемая с меня сумма сокращается до критического уровня 1500 евро. В качестве дополнительной аргументации Софи Штерн заявила, что согласно результатам проведенной ею «спутниковой» диагностики  без использования предлагаемой ею методики клиники  «Шарите» меня ждет полная слепота, от которой, по ее профессиональному мнению, не спасут никакие «Карi очi». Иными словами, у клиента просто не было иного выхода, как довериться профессионалам-офтальмологам из Берлинской клиники «Шарите». А тем более  при предупреждении Софи Штерн, что я должен дать немедленный ответ, пока есть оперативная возможность использовать найденную ей субсидию в 1500 евро. Под давлением подобной  «катастрофической» аргументации уже не оставалось ничего другого как броситься за помощью  к окружению и насобирать взаймы затребованные  Софи Штерн 1500 евро – 36700 грн. Процедура передачи препаратов проводилась аналогичным образом через вышеотмеченный финансовый отдел (ксерокопия квитанции от 29 июня 2015г. прилагается). Были получены ВОСЕМЬ  10мл баночек с жидкостью без какой-либо этикетки с сопроводиловкой в виде инструкции Министерства охраны здоровья Украины от 18.10.2006г. № 05.03.02-04/49900

( ксерокопия прилагается). Согласно врачебной дозировки  жидкость должна была приниматься перед сеансом  «спутниковой» терапии из клиники «Шарите» с закреплением результата путем последующего приема пилюль препарата «ОЗОРИТ». Не успел я принять 2 сеанса спутниковой терапии с участием Софи Штерн и А.Н. Нечипоренко, как 2 июля 2015г. меня ожидала очередная неожиданность со стороны лечащих врачей: дальнейшее лечение не эффективно «без привлечения новых препаратов «Алоплант-1» и «Алоплант-2». Дополнительно требовалась лишь сумма 4000 долларов. Но с привлечением средств в благотворительных фондах (после моего заявления о неплатежеспособности) по информации врачей я должен был еще оплатить 10000 грн. ( ксерокопия квитанции финансового отдела от 2 июля 2015г. прилагается). Мне были вручены 2 распечатанные пластиковые баночки  без какой-либо фабричной  этикетки с ручным нанесением маркером обозначений АL -1  и AL-2, выходит, общей стоимостью 4000 долларов. Но вместо продолжения лечения с дополнительным привлечением выше оплаченных мною препаратов АL -1 b и AL-2 уже на следующий день Софи Штерн сообщила мне, что согласно телефонному звонку из Мюнхена «светила» офтальмологической науки из Берлинской клиники Герхарда Мюглера эффективный результат моего лечения не может быть обеспечен без дополнительного использования препарата Q 19/8.

Поэтому она (Штерн) прекращает  «сеансы спутниковой терапии» из Берлинской киники «Шарите», пока пациент не оплатит препарат Q 19/8 с дополнительной стоимостью 4000 долларов, лишь пообещав привлечение благотворительных фондов для этой оплаты.

                При отсутствии Софи Штерн, уехавшей в аэропорт «Борисполь» для получения посылки из Берлина с препаратом Q 19/8,  мне удалось уговорить уже врача  А.Н. Нечипоренко все же провести сеанс «спутниковой» терапии с препаратами, оплаченными мной согласно чекам от 29 июня и от 02 июля 2015г. Врач А.Н.Нечипоренко согласился на это лишь при условии, что за субботу и воскресенье я любым способом раздобуду требуемую сумму. Сеанс дистанционной терапии, проведенный в отсутствии  Софи Штерн, мог лишь означать, что источник передаваемой пациенту музыки находится не в Берлине, а в Киеве. Все мои попытки одолжить затребованную врачами сумму, которая в итоге конечных переговоров сократилась с 4000 долларов до 8000 грн., оказались безрезультатными. Люди, одолжившие  мне деньги на оплату чеков от 29 июня и 2 июля 2015г., прямо заявили, что, по их мнению,  я попал в руки откровенных мошенников и мне следует потребовать доказательства хотя-бы малейшего улучшения состояния своего зрения от применения уже оплаченных ранее процедур и препаратов по чекам  от 29 июня и 2 июля 2015г. В понедельник 6 июля я сообщил врачам об отсутствии у меня дополнительных средств и настаивал на продолжении уже оплаченных мною процедур. Но получил отказ от обоих врачей, заявивших, что без препарата Q 19/8 дальнейшее лечение не имеет смысла. Более того, сама Софи Штерн прямо-таки ошарашила пациента заявлением, что она «не собирается лечить бесплатно», словно оплаченные мной ранее 59000 грн.  являются чуть и не благотворительным взносом в финансовый отдел Центра. На мое законное требование соответствующей компенсации в случае одностороннего прекращения Центром процедур по чекам от 29 июня и 2 июля 2015г. Софи Штерн заявила, что такой компенсации не будет, так как, мол, Центр никаких договорных обязательств не подписывал. Попытки Софи Штерн, а затем А.Н. Нечипоренко  даже путем оскорблений в мой адрес (вплоть до обвинения в алчности) вызвать мою неадекватную реакцию  оказались безрезультатными. Поняв, что имею дело с откровенной провокацией, я  лишь заявил, что для своей защиты буду действовать только правовым образом. После подобной  «угрозы» оба врача Софи Штерн и А.Н. Нечипоренко прекратили свои функциональные обязанности по чекам от 25 июня, 29 июня и 2 июля  по отношению к своему пациенту.

           Ситуация прояснилась лишь после звонка на мой домашний телефон 10 июля 2015г. самого заведующего Центром Николая Эдуардовича Мельника, проинформировавшего меня, что уже 6 июля на его рабочий стол легла докладная врачей А. Н. Нечипоренко и Софи Штерн об аннулировании учетно-медицинской карточки больного И. Н. Недюхи в связи с отказом оплачивать свое лечение.  Я объяснил заведующему Центром Н.Э. Мельнику всю абсурдность подобного рода «аргументации» составителей данной докладной  и констатировал фактически односторонний отказ Центра, начиная с 6 июля 2015г. выполнять свои обязательства согласно вышеотмеченным чекам от 29 июня и 2 июля 2015г. Заведующий Центром Н.Э. Мельник сказал, что отныне он будет лично лечить меня при условии оплаты препарата Q 19/8, так как согласен с мнением Герхарда Мюглера, вплоть до проведения лично им дальнейших сеансов «спутниковой» терапии. В свою очередь я откровенно проинформировал  Н.Э. Мельника, что при отсутствии лично у меня финансовых возможностей мне удалось одолжить деньги с условием их использования лишь на оплату адвоката с целью защиты своих прав в суде. Ведь мои кредиторы однозначно заявили, что не располагают свободными деньгами при отсутствии возможности снятия их со своих счетов в банке до истечения срока договора. И вообще больше не собираются оплачивать явное мошенничество, жертвой которого, по их мнению, я и стал. В ответ заведующий Центром Н.Э.Мельник  четко пообещал, что дополнительная оплата мной препарата Q 19/8 станет последней до завершения курса моего лечения под его личным наблюдением. На фоне такого обещания мне уже не оставалось ничего другого, как довериться самому заведующему Центром П.Э.Мельнику и в тот же день 10 июля 2015г. оплатить за счет своих последних «адвокатских» денег  8000 гривен за препарат Q 19/8, доставленный на квартиру куръером из финансового отдела спустя лишь порядка часа после разговора с Н.Э.Мельником. Подобная оперативность объективно свидетельствовала, что препарат Q 19/8 хранится в финансовом отделе, явно расположенном в

Киеве, а не в Борисполе, где на ул. Киевский путь, 153, по информации Н.Э. Мельника, непосредственно размещается сам Центр Молекулярной терапии

глаза. Руководитель Центра Н.Э.Мельник подтвердил достоверность и правомочность ранее поученных мной чеков финансового отдела с обозначением на его печати «физiчна особа- пiдприємець Макаров Вiталiй Анатолiйович (iдентифiкацiйний номер 3246599016)». Как и в предыдущем случае с препаратами АL -1  и AL-2 на полученной из финансового отдела Центра в пластмассовой баночке с пилюлями, как впоследствии выяснилось, так же отсутствовало название препарата с официальной этикеткой, а помечено лишь ручным методом маркером. После передачи курьеру 8000 грн. с извещением об этом представителя отдела  сам заведующий Центром Н.Э. Мельник непосредственно из Центра лично провел курс «спутниковой» терапии, исключив при этом использование выше отмеченных препаратов АL -1  и AL-2 (по чеку от 2 июля 2015г.) После окончания сеанса  мне даже пришлось задать Н.Э. Мельнику вопрос, почему каждый из трех врачей использует разную по тональности «телефонную музыку», словно последнее исходит из 3 различных спутников.

                 Но забыв о своем чуть и не клятвенном обещании ограничиться моими последними «адвокатскими» 8000 грн.  тот же заведующий Центром Н.Э. Мельник уже в понедельник 13 июля 2015г. в качестве обязательного условия продолжения под его наблюдением лечения потребовал, чтобы я дополнительно оплатил использование программы, означенной им как «Евро – 3 Z», без которой мое лечение не будет эффективным.  И, как в случае с Софи Штерн, мне было в очередной раз обещано возвращение зрения после двухнедельного курса лечения. Для облегчения моих финансовых затрат мне было предложено внести первоначальный взнос 10 000 грн. и подписать долговое обязательство с рассрочкой выплаты остальной суммы.  Особо отмечалось, что мои личные расходы на свое лечение  в Центре на деле составляют не более 10%  от фактически затрачиваемых средств, компенсируемых за счет Красного Креста и благотворительных фондов. В частности, Н.Э. Мельником был упомянут Фонд «Спасение нации». Мне пришлось напомнить Н.Э.Мельнику, что я 10 июля 2015г. передал в финансовый отдел Центра свои последние деньги и по известным ему причинам у меня просто нет какой-либо возможности выполнить его «экспромтное» требование от 13 июля. Но это не отразилось на заявленной позиции заведующего Центром Н.Э.Мельника и он отказался проводить мое лечение, оплаченное в том числе уже и от 10 июля. Этому не помешало даже исключение тем же Н.Э.Мельником из процедуры препаратов АL-1  и AL-2, за которые уже было оплачено 10 000 грн. 14 июля 2015г. мне позвонила начальник контрольного отдела Центра Лидия Викторовна Юрченко, которая сообщила, что ее шеф Н.Э.Мельник бросил на ее стол мою учетную медицинскую карточку и сказал, что она может делать с И.М. Недюхой все, что угодно. При этом Л.В. Юрченко лишь повторила первоначальное требование заведующего Центром Н.Э. Мельника от 13 июля 2015г. вплоть до затребованного им моего долгового обязательства как непременного условия продолжения лечения. В свою очередь я проинформировал Л.В. Юрченко о первоначальном обещании руководителя

Центра Н.Э.Мельника от 10 июля 2015г., что ЧЕТВЕРТАЯ уже по счету сумма в размере 8000 грн. будет последней в оплате моего лечения под его наблюдением. Оказалось, что начальнику контрольного отдела Центра Л.В. Юрченко известно об этом факте, так как она перед разговором со мной прослушала записи всех моих телефонных переговоров с представителями Центра по номеру 585 22 23. Мне было отказано в какой-либо компенсации в случае подобного одностороннего прекращения лечения и предложено оплатить сумму,  затребованную Н.Э. Мельником 13 июля 2015г. Мне пришлось повторить, что у меня нет финансовых возможностей на это и, более того, для оплаты четырех предыдущих чеков на общую сумму 66000 грн. я оказался в непосильных для себя долговых обязательствах при отсутствии источников дальнейшего кредитования.