Украине и миру по-прежнему нужна вся правда (часть 1)

16 сентября  2015г. – дата 15-летия со дня похищения и  трагической гибели журналиста Георгия Гонгадзе. В свое время надлежащее раскрытие данного преступления было интерпретировано мировой общественностью в качестве теста для Украины относительно объективного  подтверждения ее функционирования как правового государства. К сожалению, тест оказался негативным, так как  по настоящее время данное преступление фактически не раскрыто, в частности, при отсутствии главного компонента - имени реального заказчика преступления. Последний момент нашел отражение в авторских интернет - публикациях «Дело Георгия Гонгадзе 13 лет спустя: кто виноват и что делать?» от 12 апреля 2014г. и «Тайны следствия» по делу Гонгадзе 14 лет спустя» от 17 января 2015г. (блог Игоря Недюхи). 

Серия авторских публикаций, начиная с 7 ноября 2000г., была альтернативной официальной точке зрения и  поясняла читателям суть позиции властей, фактически лишь имитировавших  расследование дела журналиста Георгия Гонгадзе. Даже на фоне  призывов к Украине со стороны мировой  общественности оперативно найти исполнителей и заказчиков похищения и гибели журналиста.

 При всем обилии журналистских версий тогдашний президент Национального союза журналистов Украины Игорь Любченко при встрече с  автором проинтерпретировал его публикацию «Беспроигрышная лотерея удалась?» ( «Вечерний Киев» от 17 ноября 2000г.) как «единственное настоящее журналистское расследование  по делу Георгия Гонгадзе». Действительно, и поныне заслуживает внимания вывод автора статьи, направленной в редакцию 30 сентября  2000г.: « В целом, дом №7 по бульвару Леси Украинки является более чем пригодным местом для проведения «похитительного эксперимента» и, судя по всему, далеко не случайно оказался в эпицентре  событий, связанных с исчезновением Георгия Гонгадзе. А тем более при проживании в нем главного редактора Интернет - газеты «Украинская правда» Алены Притулы. Ведь с точки зрения «похитительной» логики последнее обстоятельство позволяло всю подготовительную часть операции провести без лишней спешки и экспромтов с учетом всех возможных вариантов как в беспроигрышной лотерее, при полной уверенности, что «объект» рано или поздно сам появится в «технологической» зоне и окажется в заранее подготовленной западне, что,  собственно, и произошло».

 К вышеизложенному выводу уместно добавить вопрос, поставленный  в Интернет - публикации автора «Дело Георгия Гонгадзе 13 лет спустя: кто виноват и что делать?» от 12 апреля 2014г. Действительно, почему Алена Притула изменила прежние показания, выступив на судебных заседаниях в 2009г., что она с балкона своей квартиры  16 сентября 2000г. видела, как похитили  Георгия Гонгадзе на бульваре Леси Украинки. Ведь именно этот момент она ранее отрицала подчеркнуто категорическим образом (с четкой конкретизацией всей последовательности и мотиваций своих действий и поступков) в ее интервью газете «Факты и комментарии» от 21 декабря 2000г.  

Остросюжетность явного парадокса состоит в том, что ни один из сотен официально опрошенных свидетелей не видел Георгия Гонгадзе, вышедшего из квартиры Алены Притулы в 22.30  16 сентяря 2000г. Начиная с самой Алены Притулы (образца 2000г), консъержки и жителей ее дома №7 вплоть до так же опрошенной бригады рабочих, ремонтировавших в это время мостовую на бульваре Леси Украинки в непосредственной близости от указанного той же Аленой Притулой уже на судебном заседании в 2009г. места похищения  журналиста Георгия Гонгадзе.

Объектами авторской критики стал широкий круг лиц, начиная от Президента Украины Леонида Кучмы, генеральных прокуроров Украины  вплоть до одного из кураторов дела Георгия Гонгадзе -  заместителя ген. прокурора в 2002 -2003гг. Виктора Шокина - нынешнего Ген. прокурора Украины. Позиция тогдашнего зам. Генпрокурора Виктора Шокина по делу Георгия Гонгадзе отражена в авторских публикациях  «Генпрокуратура не устает имитировать расследование» («Свобода» от 17- 23 сентября 2002г., гл. редактор Олег Ляшко) и «В лабиринтах мифотворчества» («Свобода» от 16 - 22 сентября 2003г.). Тогдашняя оценка автора данных публикаций существенно отличается от нынешних официальных деклараций того же Виктора Шокина о его роли в расследовании дела Георгия Гонгадзе.

 Еще в июне 2003г. И.М. Недюха  направил в редакции 12 ведущих столичных изданий авторский материал «Кто «разобрался» и «поставил на место» Георгия Гонгадзе?», в котором был  идентифицирован наиболее вероятный заказчик преступления против журналиста Георгия Гонгадзе - бывший Председатель Службы безопасности Украины Леонид Деркач. К сожалению, ни один орган прессы не рискнул опубликовать аналитические выводы автора. Именно в данном материале  была спрогнозирована  «технология» ликвидации Георгия Гонгадзе: «Наиболее вероятно Георгий Гонгадзе  умерщвлен  «удавкой» с оставлением борозды на теле жертвы, что, в свою очередь, могло стать причиной отсечения головы с целью сокрытия обстоятельств гибели журналиста». Данная  «аналитика» была впоследствии  подтверждена уже в 2009-2010 гг. на судебных заседаниях самим исполнителем преступления Алексеем Пукачем, давшего показания с деталями «технологии» его конкретных действий в отношении журналиста Георгия Гонгадзе.

 При «безмолвии» органов прессы пришлось пойти на отчаянный шаг, направив  авторский материал в качестве приложения к заявлению от 23 июля 2003г. на имя Генерального прокурора Украины Святослава Пискуна.  На данное заявление получен достаточно обнадеживающий ответ Ген. прокуратуры Украины № 60-1241/ 1586 от 6 августа 2003г.: «Уведомляю, что Ваше письмо от 23 июля 2003г. относительно версий по криминальному делу по факту умышленного убийства журналиста Георгия Гонгадзе Генеральной прокуратурой Украины рассмотрено. Изложенные в Вашем письме предложения и аргументы будут учтены при проведении досудебного следствия по указанному криминальному делу. И.о. начальника управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления Генеральной прокуратуры Украины  старший советник юстиции Ю. Столярчук». 

 К сожалению, обещанный Генпрокуратурой Украины учет выводов заявителя по настоящее время так и остался невыполненным обещанием. Даже после последующего направления вышеотмеченных авторских материалов на имя Генерального прокурора Украины Геннадия Васильева, а затем и Президента Украины Виктора Ющенко. К последнему заявитель  обратился с просьбой выполнить предвыборные обещания относительно завершения расследований резонансных дел по убийствам украинских журналистов.  Но Президент Украины Виктор Ющенко фактически продолжил  «блокировочную» линию своего предшественника Леонида Кучмы и даже официально добавил гриф «Государственная тайна» на материалы досудебных и судебных  расследований по делу о гибели  журналиста Георгия Гонгадзе. Именно последствия данного грифа практически заблокировали рассмотрение апелляции Алексея Пукача, начиная с  28 апреля 2014г.  

 Вышеотмеченную реакцию Генеральной прокуратуры Украины от 16 августа 2003г. можно пояснить тем обстоятельством,  что заявитель уже имел  достаточно известный опыт  аналитической обработки материалов по криминальным делам, отраженных  в его публикациях. Начиная с публикации «После взрыва» («Вечерний Киев» от 16 апреля 1993г.), в которой автор с использованием физико-технических параметров опроверг официальную версию о  гибели журналиста Вадима Бойко якобы в результате несчастного случая при взрыве бензино - воздушной смеси. Альтернативный вывод автора однозначен: журналист Вадим Бойко стал жертвой преднамеренного убийства, закамуфлированного под несчастный случай. Данный вывод впоследствии был подтвержден автором путем проведенного им лично хронометража последнего пути следования Вадима Бойко от здания Постоянных комиссий  Верховной Рады Украины на ул. Банковой до его квартиры. Констатировалось, что Вадим Бойко был «нейтрализован» сразу после того, как вошел в свою квартиру № 28 дома № 14 - б по ул. А. Довженко вблизи от ст. метро «Шулявская». Авторский материал был опубликован в газете «Независимость» от 11 февраля 2000г. под  редакционным названием «После взрыва», что подчеркивало преемственную связь с первоначальной публикацией от 16 апреля 1993г. В серии из восьми авторских материалов по делу Вадима Бойко особенно характерным является опубликованный в газете «Украина молода» от 10 марта 1999г. под редакционным (а не авторским) названием  «Кто убил Вадима Бойко и криминальное дело о его смерти?». Конечный результат очевиден: вопреки  и поныне функционирующей официальной версии несчастного случая (согласно выводам экспертизы, проведенной следственной группой СБУ) имя Вадима Бойко «возглавило» список « отдавших жизнь за правду» украинских журналистов доски памяти на здании, где размещается Национальный Союз журналистов Украины (Киев, Крещатик, 44).    

 В концентрированном виде  материал по делу о гибели Вадима Бойко  изложен в авторской Интернет - публикации «Дело журналиста Вадима Бойко – «Европейский тест для ГПУ» от 16 сентября 2013г. С отметкой факта обращения автора 13 апреля 2003г. в Генпрокуратуру Украины, в частности, по поводу  «технологической» несостоятельности основного довода официального следствия: «Взрыв горючей паровоздушной среды происходит мгновенно, т.е. посторонний человек, который находился бы в квартире, не успел  бы покинуть ее пределы до начала пожара, так как был бы поражен воздействием пламени». Заявитель предложил Генпрокуратуре Украины рассмотреть возможность осуществления альтернативного варианта, наглядно продемонстрированного в апреле 1993г. на российском телеканале ОРТ при трансляции французского детектива «Кровь на банкнотах». Сюжет данного детектива  был основан на организации именно «дистанционного» взрыва бензино - воздушной среды с целью сокрытия состава преступления. В конкретном плане путем оставления очага огня  и открытого сосуда с бензином с последующим неизбежным взрывом по достижении критической концентрации паров бензина в воздухе квартиры. Трудно себе представить, чтобы сотрудники СБУ, проводившие официальное следствие по делу о гибели Вадима Бойко,  не знали, что подобный  способ расправы с  клиентом уже давно входит в арсенал апробированных средств заказчиков и исполнителей преступлений такого рода. На брифинге для журналистов, который состоялся 29 декабря 1994г. в Администрации Президента Украины и транслировался по УТ, первые должностные лица правоохранительных органов фактически констатировали полное отсутствие каких-либо конкретных данных относительно причин и обстоятельств  похищения 15 января 1994г. прямо из центра Киева кандидата в народные депутаты,  руководителя секретариата Народного руха Украины Михаила Бойчишина -  де-факто правой руки лидера НРУ Вячеслава Черновола, впоследствии трагически погибшего перед президентскими выборами 1999 года. И все это на фоне опросов десятков  тысяч лиц и осмотренных мест. Недаром сам лидер НРУ  Вячеслав Черновол интерпретировал  подобную широкомасштабную деятельность как «имитацию следствия».              

Дело Михаила Бойчишина  наглядно продемонстрировало,  что при выяснении политических отношений реальные заказчики преступлений придерживаются главного правила – не оставлять следов преступлений.

В данном случае хоть каких-нибудь следов тела похищенного Михаила Бойчишина. Дело также похищенного Георгия Гонгадзе – полная противоположность делу Михаила Бойчишина. Организаторы преступления против Георгия Гонгадзе, наоборот, использовали труп журналиста, перезахоронив его рядом с проселочной дорогой в таращанском лесу с торчащей из-под земли человеческой рукой.  С достаточно очевидной целью, чтобы  «облегчить» оперативное нахождение  трупа и как можно скорее ознакомить с этим фактом украинскую общественность. Характерно, что следственная группа по делу Георгия Гонгадзе уже в начале ноября 2000г. по  различию хим. состава следов  грунта на «таращанском трупе» и  грунта самого таращанского леса со всей определенностью установила факт перезахоронения трупа  из неизвестного тогда места, впоследствии  указанного Алексеем Пукачем. Поэтому уже тогда вывод представлялся однозначным: реальный заказчик преступления – организатор перезахоронения трупа Георгия Гонгадзе с целью последующего использования уже установленного факта убийства  журналиста для 

дискредитации  своего уже «засвеченного» соперника – министра внутренних дел Юрия Кравченко. По крайней мере, в случае гипотетической  причастности к гибели Георгия Гонгадзе  Президента Украины Леонида Кучмы, руководителя президентской администрации Владимира Литвина и тогдашнего министра внутренних дел Юрия Кравченко объективно отсутствовали  какие-либо мотивации для публичной реанимации трупа журналиста Георгия Гонгадзе. Единственным, кто выиграл на первоначальном этапе, являлся  откровенный соперник Юрия Кравченко -тогдашний председатель СБУ  Украины Леонид Деркач. Именно у Леонида Деркача были все мотивации и возможности, чтобы фактически  нокаутировать  министра внутренних дел Юрия Кравченко  и вычеркнуть его из числа претендентов на пост Президента Украины после второго срока  президентства  Леонида Кучмы в 2004г.   

Судя по  всей логике тогдашних событий, вывод очевиден: что если бы не « гром с ясного неба» в виде неожиданно  опубликованного председателем Верховной Рады Украины Александром Морозом  28 ноября 2000г. содержания аудиозаписей майора Госохраны  Николая Мельниченко, то кандидатом в Президенты от власти стал бы не  малоизвестный  тогда губернатор Донецкой области Виктор Янукович, а председатель  СБУ Леонид Деркач.  Леонид Деркач  бы связан с Леонидом Кучмой  еще со времени их параллельного функционирования  в Днепропетровске. Нельзя исключать и потенциальную кандидатуру сына Леонида Деркача - Андрея Деркача, запрогнозированного  Георгием Гонгадзе в российской «Независимой газете» в качестве «украинского Путина». Имея в виду избрание в марте 2000г.  чекиста Владимира Путина Президентом РФ, сменившего  на этом посту Бориса Ельцина.

В 2003г. американская специализированная фирма «Бек Тек» полностью подтвердила достоверность фрагмента пленок Николая Мельниченко, зафиксировавшего 12 июня 2000г. разговор Президента Украины Леонида Кучмы и Председателя СБУ Леонида Деркача, касающийся содержания  вышеотмеченной статьи Георгия Гонгадзе в «Независимой газете». Лейтмотивом записанного Николаем Мельниченко разговора, безусловно, является вывод Президента («Гонгадзе…разберись с ним, как следует») и соответствующее обещание Леонида Деркача («Гонгадзе поставлю на место»). Из содержания записанного Николаем Мельниченко разговора Юрия Кравченко с Президентом от 11сентяря 2000г., (т.е. всего  за 5 дней до исчезновения журналиста Георгия Гонгадзе) непосредственно вытекает, что министр внутренних дел Юрий Кравченко, конкретно ссылаясь на обращение журналиста Генпрокурору Украины (с просьбой о защите против преследований со стороны МВД) фактически предупреждает Президента, что выходит из «игры», лишь обещая  продолжить постоянную слежку за журналистом Георгием Гонгадзе.  Предыдущая слежка,  естественно, прекратилась в связи с реакцией Генеральной прокуратуры Украины, проинформировавшей МВД о поступлении в  ГПУ «антимилицейского» заявления журналиста Георгия Гонгадзе. Как настоящий профессионал,  Юрий Кравченко 11 сентября 2000 г. не мог поступить иначе, будучи уже «засвеченным». Кроме того, он  безусловно знал о параллельно задействованных по тому же делу журналиста Георгия Гонгадзе и сидящих у него на «хвосте» сотрудниках своего «заклятого друга» председателя СБУ Леонида Деркача. Ведь еще до событий, связанных с Георгием Гонгадзе, в опубликованном интервью журналистке газеты «Зеркало Недели» Александре Примаченко Министр внутренних дел Юрий Кравченко фактически обратился к общественности с информацией об установленной за ним слежке со стороны сотрудников СБУ при фактическом «нейтралитете» Президента Украины Леонида Кучмы. 

 После похищения журналиста Георгия Гонгадзе 16 сентября 2000г. украинские СМИ информировали общественность о звонке неизвестного в грузинское посольство (в 17.45 18 сентября 2000г.), который сообщил о якобы причастности Юрия Кравченко и киевского криминального авторитета «Киселя» к похищению журналиста. Кому-кому, а Юрию Кравченко было известно, что контролируемая  сыном председателя СУ Андреем Деркачом телекомпания «Эра»  незадолго до этих событий транслировала сделанные сотрудниками СУ  видеосъемки, в которых министр внутренних дел Украины Юрий Кравченко был представлен в компании именно с тем же киевским  авторитетом «Киселем». Поэтому у Юрия Кравченко  уже не могло быть никаких сомнений в «первоисточнике» нанесенного ему удара 16 сентября 2000г.  в виде похищения заранее «привязанного» к нему журналиста Георгия Гонгадзе. Не имея каких-либо личных претензий к Георгию Гонгадзе, министр внутренних дел Юрий Кравченко  автоматически стал главным  объектом критики со стороны встревоженной общественности Украины  при наличии такого «ориентира» как вышеуказанное первоначальное обращение журналиста Георгия Гонгадзе к Генпрокурору Украины Михаилу Потебенько.

 Так что действительно достоверной является именно вышеотмеченная «перезахоронительная» версия. В этой связи следует особо отметить, что согласно информации бывшего полковника СБУ  Григория Омельченко  перезахоронение трупа Георгия Гонгадзе в таращанский  лес было тайно проведено по указанию тогдашнего председателя СБУ Леонида Деркача. Поэтому закономерными представляются вопросы автора вышеотмеченных интернет – публикаций от 12 апреля 2014 г.  и 17 января 2015г. к исполнителю преступления Алексею Пукачу: кому Алексей Пукач передал информацию о месте первичного захоронения уже обезглавленного им лично трупа журналиста Георгия Гонгадзе  и снятых с него украшений, затем обнаруженных  на «таращанском  трупе» и послуживших изначальным средством  его идентификации? Ведь не мог же тот же Алексей Пукач, засвидетельствовавший, что отрезав голову журналиста  и захоронив ее отдельно от трупа с  целью сокрытия следов преступления, одновременно оставить на трупе личные украшения  Георгия Гонгадзе. К сожалению,  данные «фундаментальные» моменты почему-то оказались вне поля зрения официального следствия. Практическая актуальность ответов на заданные вопросы состоит прежде всего в том, что они логически должны вынудить Алексея Пукача пояснить суду и общественности, почему он фактически в интересах СБУ «сдал»  свое  «родное» Министерство внутренних дел, которое до обнаружения «таращанского трупа» в начале ноября 2000г. отстаивало основную версию добровольного исчезновения журналиста Георгия Гонгадзе, наподобие Одиссея, сбежавшего от жены и детей. Вопрос и в том, присутствовал ли сам Алексей Пукач при «эксгумации» трупа Георгия Гонгадзе  и  последующей передаче его для транспортировки в таращанский лес  для повторного захоронения. Известно, что  лишь с помощью  Алексея Пукача удалось  в 2009г. разыскать место и откопать глубоко зарытый им в землю череп журналиста Георгия Гонгадзе. Но в любом случае «первозахоронитель» Алексей Пукач наверняка знает лиц из команды «перезахоронителей».

 В этой связи следует особо отметить резонансное обращение СБУ, которое в сентябре 2000г. объявило о выделении 100 000 грн. за информацию о местонахождении журналиста Георгия Гонгадзе. Данное обращение СУ, конечно, явно  имело чисто «камуфляжное» назначение, чтобы исключить Председателя СБУ Леонида Деркача  из списка подозреваемых по делу Георгия Гонгадзе. Но лишь определенно зная о гибели журналиста Георгия Гонгадзе 16 сентября 2000г., руководство спецведомства  не рисковало изъятием такой достаточно крупной на то время суммы из довольно ограниченного премиального фонда  официального ведомственного бюджета. Ведь на подобный «эксперимент» при куда более значительном ведомственном бюджете не рискнула пойти МВД, на которое было возложено проведение официального расследования по делу  журналиста Георгия Гонгадзе. Но Алексей Пукач вполне мог претендовать на вышеотмеченную  «премию», указав сотрудникам  СУ местонахождение Георгия Гонгадзе  хотя бы в виде его трупа. Отсюда вытекает возможность «премиальной» версии убийства журналиста Георгия Гонгадзе Алексеем Пукачем  в расчете на стандартное  для заказных преступлений материальное вознаграждение, например,  из не подотчетного фонда неофициальных статей расхода СУ. Согласно аудиозаписям Николая 

Мельниченко в июле 2000г. Председатель СБУ Леонид Деркач доложил Президенту Леониду Кучме, что журналист Георгий Гонгадзе и его окружение находится под неусыпным наблюдением спецведомства. Естественно, что контроль за проведением подобной слежки осуществлял не сам Председатель СБУ Леонид Деркач, а наибоее вероятно его заместитель Генерал-лейтенант Юрий Землянский. На практике это означало и обладание всей информацией о  характере слежки за журналистом Георгий Гонгадзе, параллельно осуществлявшейся командой генерала МВД  Алексея Пукача. Именно на основе этой информации и было положено начало сценарию «нейтрализации» Министра внутренних де Юрия Кравченко руками сотрудников возглавляемого им ведомства с подключением лиц из ближайшего окружения журналиста Георгия Гонгадзе.

То есть без какой-либо формальной привязки непосредственно к СБУ.

Кроме наиболее вероятных посулов материального вознаграждения о характере мотивации проведенной вербовки наглядно свидетельствует тот факт, что, практически ничего не зная о журналисте, Алексей Пукач тем не менее на судебных заседаниях постоянно накладывал на личность Георгия Гонгадзе ярлык «американского пиона» явно чекистского происхождения. Судя по всему, это была отместка СБУ за опубликованный в российской «Независимой газете» материал Георгия Гонгадзе, фактически перекрывший  сыну Председателя СБУ Леонида Деркача Андрею Деркачу возможность восхождения на вершину официального политического олимпа Украины. При ревностно-подозрительном отношении тогдашнего Президента Украины Леонида Кучмы ко всем, рвущимся к «трону». А тем более, когда еще не потеряла своей привлекательности и возможности реализации идея третьего срока президентства Леонида Кучмы. В   августе 2000г председатель СБУ Леонид Деркач договаривается с Президентом о снятии со спецведомства  проведения слежки за журналистом Георгием Гонгадзе как не отвечающей специфике сферы деятельности СБУ с поручением ее целиком МВД. Таким образом, формально будучи официально не «засвеченным» (по журналисту Георгию Гонгадзе),  Председатель СБУ Леонид Деркач обеспечил себе полную свободу рук, как только Президент Украины Леонид Кучма 11 сентября 2000г. возложил на Министра внутренних дел Юрия Кравченко (в ответ на откровенный саботаж о стороны последнего) всю ответственность за проведение «профилактических» мероприятий в отношении журналиста. С последующим нокдауном от 16 сентября 2000г., нанесенным  Председателем СБУ Леонидом Деркачем своему «заклятому другу» Министру внутренних дел  Юрию Кравченко в виде похищения журналиста Георгия Гонгадзе, его убийства и запланированного перезахоронения трупа в таращанском лесу. С участием уже ставим «спецкротом» генералом Алексеем Пукачем.

В настоящее время о странностях действий начальника Департамента внешнего наблюдения МВД Украины генерала Алексея Пукача и реакции на них министра внутренних дел Юрия Кравченко (при отсутствии последнего) вполне может поведать  первоначальный куратор официального следствия по делу  Георгия Гонгадзе тогдашний заместитель министра внутренних дел генерал-полковник Николай Джига. Именно он организовал запросы о пропавшем Георгии Гонгадзе в Интерпол и Европол. И более того, направил специальную оперативно-следственную группу МВД в Грузию для поисков Георгия Гонгадзе на его этнической родине. Как официальный куратор следствия генерал-полковник Николай Джига должен был  прежде всего допросить начальника Департамента внешнего наблюдения МВД генерала Алексея Пукача. А тем более после обнаружения  таращанского трупа, что наглядно продемонстрировало полную несостоятельность, а фактически откровенный блеф постоянных деклараций Николая Джиги по части «оживления» журналиста Георгия Гонгадзе. Именно «волевая» трактовка генерала-полковника Николая Джиги факта исчезновения журналиста Георгия Гонгадзе стала объектом внимания направленного 28 сентября 2000г. в редакцию авторского материала  «Результат милицейских усилий предсказуем» («Вечерний Киев» от 7 ноября 2000г.) с  конкретным вопросом к шефу оперативно-следственной группы МВД Украины  по делу журналиста Георгия Гонгадзе Николаю Джиге: «В этой связи хотелось  тому же первому заместителю министра  МВД Украины  Николаю Джиге задать вопрос: а смог   бы он сам так просто сбежать, в крайнем случае, не впустив сначала  жену и малолетних детей в квартиру? Ведь достоверно известно, что они оказались поздно вечером на улице без ключей, что, собственно, и стало причиной срочной поездки Георгия Гонгадзе  домой из дома по бульвару Леси Украинки, чтобы как можно быстрее впустить семью в квартиру по ул. Московской»

Сам Алексей Пукач вновь предстал перед официальным следствием  уже после того, когда при Президенте Викторе Ющенко в 2005г. по официальной версии покончил жизнь самоубийством главный фигурант по делу Георгия Гонгадзе  Юрий Кравченко. Альтернативная «убийственная» версия о гибели находившегося под круглосуточным наблюдением СУ  Юрия Кравченко представлена в вышеупомянутой  авторской Интернет-публикации «Дело Георгия Гонгадзе 13 лет спустя: кто виноват и что делать?» от 12 апреля 2014г. Аналогичную точку зрения недавно высказал журналист Алексей Подольский на судебном заседании по апелляции Алексея Пукача. Та же СУ незамедлительно разыскала Алексея Пукача,  как только у Президента Украины Виктора Ющенко появилась оперативная необходимость ответить на критику общественности Украины по части невыполнения  его предвыборных обещаний  завершить расследования  резонансных дел о гибелях украинских журналистов. В этом контексте судьба главного фигуранта рассматриваемого дела была фактически априори предопределена. Можно не сомневаться, что  при живом Юрии Кравченко его бывший подчиненный генерал Алексей Пукач наверняка продолжал  бы пребывать на воле под постоянным контролем СУ, как это уже имело место в вышеупомянутом 2003 году. Действительно, только после гибели Юрия Кравченко у  Алексея Пукача, пребывающего в СИЗО СУ,  появились  все возможности заинтересованным образом монопольно интерпретировать себя лишь как исполнителя указаний Министра внутренних дел Юрия Кравченко. И вообще представлять позицию последнего по делу Георгия Гонгадзе. У Алексея Пукача уже был опыт подобного рода интерпретации.

16 сентября 2000г. начальник департамента внешних наблюдений МВД Украины генерал Алексей Пукач лично возглавил спецоперацию по очевидно заранее разработанному сценарию. Конкретной целью данной спецоперации, судя по заготовленному полному комплекту соответствующего похоронного инструментария, априори были ликвидация и захоронение «клиента». Алексей Пукач проинформировал  в общих чертах трех отобранных  «надежных» офицеров, что им предстоит выполнить приказ Министра внутренних дел Украины Юрия Кравченко, но «забыл» добавить такую важную деталь, что имеет полномочия от министра лиь на проведение слежки за журналистом Георгием Гонгадзе.  То есть согласно вышеотмеченному обещанию Юрия Кравченко Президенту от 11 сентября 2000г. Подобная «забывчивость» Алексея Пукача вполне понятна, т.к. для проведения 16 сентября 2000г. лишь слежки за Георгием Гонгадзе достаточно было одного «филера» и отнюдь, не в чине генерала. Так что рядовые участники фактически личного «эскадрона смерти» Алексея Пукача в принципе не могли знать утаенное от них имя реального заказчика преступления, сделавшего их настоящими заложниками своего непосредственного шефа. 

 Обязательными условиями «успешной» реализации данной спецоперации являлись 2 основных момента: гарантированное пребывание Георгия Гонгадзе в доме №7 по бульвару Леси Украинки и время выхода (или эвакуации) журналиста из здания  именно вечером в 22.30 16 сентября 2000г., синхронизированное  с приездом туда команды Алексея Пукача. Отсюда естественный вопрос к Алексею Пукачу: на основании каких источников информации  у последнего была априори уверенность в том, что Георгий Гонгадзе покинет дом №7 по бульвару Леси Украинки именно вечером 16 сентября,  а не например, утром выходного дня 17 сентября 2000г. В рамках классического следовательского постулата «шерше ля фам» (ищите женщину) гарантировать ( для «ожидавших» Алексея Пукача и компании) время выхода Георгия Гонгадзе из здания 16 сентября 2000г. в 22.30 в конкретном плане  имели возможность лишь Алена Притула и жена журналиста Мирослава Гонгадзе. Как известно, последняя вызвала Георгия Гонгадзе из квартиры Алены Притулы путем неожиданного для него телефонного звонка. С фактически обязательной для оперативного реагирования информацией о потере ею ключей от квартиры и невозможностью впустить туда  детей уже в ночное время  после спонтанного приезда их всех с дачи.

В газете «Сегодня» от 22 февраля 2002г. автор «Бандитского Петербурга» и руководитель Санкт-Петербургского Агентства журналистских расследований (АЖУР) Андрей Константинов привел результаты проведенного по заказу украинской стороны  расследования Агентством дела о гибели журналиста Георгия Гонгадзе. В частности, им было отмечено, что похищение журналиста в принципе не могло быть проведено без хотя бы косвенного участия редактора Интернет – газеты «Украинская правда» Алены Притулы. Правда, в рамках версии  о существовании бытового любовного треугольника, где Георгий Гонгадзе мог быть третьим лишним.   Вопрос в том, почему в ответ на столь экзотическую публичную версию Андрея Константинова  та же Алена Притула уже тогда  самым естественным образом не противопоставила в качестве контрдоказательства вышеотмеченную информацию, изложенную ею на судебных заседаниях в 2009г.  В той же мере это касается  и поведения Алены Притулы в ходе первоначального официального расследования  дела Георгия Гонгадзе, проводимого следственной группой МВД Украины. Ведь в тогдашнем фактическом отказе Алены Притулы сообщить следствию, что она является свидетельницей похищения журналиста Георгия Гонгадзе,  сотрудникам МВД  пришлось даже провести 

биологическую экспертизу для идентификации следов гипотетического преступления в квартире Алены Притулы и офисе руководимой ею Интернет- газеты. Алену Притулу не остановило тогда и фактическое ее попадание под сферу статуса подозреваемой по делу Георгия Гонгадзе. Но кого Алена Притула опасалась больше, чем следственные группы МВД, если только не конкурирующей  с ним СБУ? В данном контексте чего только стоит фрагмент вышеотмеченного интервью Алены Притулы от 21 декабря 2000г.: «Всегда, когда он уходил, я выглядывала с балкона, провожая его глазами. 16 сентября 2000г. было так же, но Георгия я не увидела. Подумала, что просто пропустила, стала ждать его звонка». Затем она стала ждать привычного звонка Григория Гонгадзе (о его приезде домой) и не дождавшись, позвонила судя по всему на домашний телефон, Мирославе Гонгадзе, выходит, уже находившейся дома. И лишь после этого начала обзванивать всех знакомых, подняв настоящий переполох по поводу тогда  непонятного ей самой причины исчезновения журналиста. В свете информации Алены Притулы о ее постоянном контроле за выходами Георгия Гонгадзе из здания на троллейбусную остановку, остается совершенно непонятным, почему Алексей Пукач  и компания решились  на фактически демонстративное похищение журналиста, а тем более со смертельным финалом, наверняка понимая из опыта  прежних наблюдений, что будут находиться  под визуальным контролем Алены Притулы. И вообще, как много «втихую»  произойти похищение журналиста, будучи 

незамеченным со стороны опрошенных милицией таксистов, водителей троллейбусов и  др. свидетелей вблизи заявленного Алексеем Пукачем места инцидента. В целом, картина похищения журналиста Георгия Гонгадзе прямо с бульвара Леси Украинки около дома №7 , изложенная на судебных заседаниях обвиняемым Алексеем Пукачем и фактически подтвержденная свидетельницей Аленой Притулой, представляется (по меньшей мере), неубедительной. Создается впечатление, что судебные показания Алены Притулы понадобились прежде всего для того, чтобы «подкрепить» фактически аналогичные показания обвиняемого Алексея Пукача, насколько понятно,  оказавшиеся недостаточно убедительными для суда. Отсюда вытекает главный вопрос к Алене Притуле: когда она говорила правду по делу Георгия Гонгадзе - до 2009г. или после? Действительно, Алена Притула пояснила на суде вышеотмеченную смену ее показаний первоначальной боязнью за свою жизнь, но кого та же Алена Притула могла опасаться после гибели 4 марта 2000г. Юрия Кравченко, если только не Леонида Деркача. 

Лишь только чрезвычайные (вплоть до смертельно опасных) обстоятельства, в принципе, могли заставить Алену Притулу выступить в 2009г.на судебных заседаниях как непосредственной свидетельницы похищения журналиста Георгия Гонгадзе 16 сентября 2000г. с бульвара Леси Украинки. Ведь это было равносильно признанию Аленой Притулой, что она, выходит, спокойно наблюдала с балкона своей квартиры, как «вяжут» Георгия Гонгадзе, даже не издав элементарного (естественного в спонтанных условиях) крика о помощи, который мог бы наверняка спасти журналиста и вынудить его «оппонентов» убраться восвояси. В самом деле, вышеотмеченная бригада ремонтников не зафиксировала тогда какого-либо необычного нарушения тишины, а тем более в виде крика о помощи!

Даже при учете  вышеотмеченного «боязливого» пояснения Алены Притулы подобный характер ее поведения 16 сентября 2000г. трудно интерпретировать иначе, если только не как банальное предательство своего шефа и друга. 

Как тут не вспомнить о вышеприведенном выводе журналиста Андрея Константинова относительно роли Алены Притулы в деле Георгия Гонгадзе? Но только не в рамках отстаиваемого им «любовного треугольника», а треугольника, в котором журналист Георгий Гонгадзе стал действительно «третьим лишним» при наличии в нем СБУ. При куда более серьезной, чем у Андрея Константинова, мотивации, хотя бы в виде того факта, что в конечном итоге  Алена Притула стала единоличным руководителем Интернет-издания «Украинская правда», которое превратилось из малоизвестного популярным лишь после резонансного похищения Георгия Гонгадзе. В своем интервью газете «Факты и комментарии» от 21 декабря 2000г. Алена Притула, в частности, описала, как именно с балкона своей квартиры она впервые обнаружила проведение слежки за Георгием Гонгадзе со стороны двух мужчин, скрывавшихся в кустах вблизи троллейбусной остановки на бульваре Леси Украинки, где находился Георгий Гонгадзе после выхода из ее квартиры. Алена Притула в июне- июле 2000г. бесстрашно прошла период жесткого психологического прессинга, когда их с Гонгадзе прямо-таки без каких-либо стеснений в упор снимали на видеокамеру и преследовали машины с милицейскими номерами. Но подобная форма запугивания, в принципе, полностью исключает  «похоронный» вариант, осуществляемый по всем стандартам «втихую». Возникает естественный вопрос к Алене Притуле, что стало причиной появления у нее боязливых настроений к 16 сентября 2000г.? 

То есть, когда прекратилась психологически-прессинговая слежка со стороны МВД и они с Георгием Гонгадзе де-юре уже находись под защитой Генпрокуратуры Украины. Как результат вышеотмеченного антимилицейского заявления журналиста Георгия Гонгадзе  на имя Генпрокурора Михаила Потебенько. Но «молчаливо-созерцательная» реакция Алены Притулы может свидетельствовать лишь о том, что  происходившая  буквально на  глазах «упаковка» Георгия Гонгадзе не стала для нее неожиданностью и, более того, морально-психологически она  уже была априори к этому подготовлена. В целом вышеизложенные  обстоятельства отнюдь не исключают гипотетическую возможность того, что Алена Притула до их пор является фактической заложницей бывшего председателя СБУ Леонида Деркача, хотя и находящегося в «тени», но при сохранении своих связей и «оперативных» возможностей его сына Андрея Деркача.