Вот увидел как девушка стоит грустная, вроде даже тихонько плачет. Не мог пройти мимо, значит вновь остановка в пути, так до дома мне не добраться.

- Девушка, отчего вы в печали? Такое ощущение, что вам необходимо поделиться своими переживаниями с таким случайным прохожим как я.

- У вас своих дел наверно полно...

- А может я как раз для этого и шёл по улице, чтобы вы встретили меня и излили душу. Честное слово, у меня именно такое чувство.

- Знаете, я сегодня утром... потеряла всех своих близких друзей...

- Это печально, но как так могло произойти?

- Ещё печальней, что я кажется теперь припоминаю, что так бывало уже много раз, возможно именно из-за этого я по утрам почти всегда чувствую себя так грустно.

- Так что же случилось?

- Случилось, что я легла спать, а когда проснулась - вышла из густого тумана прямо к городу готической архитектуры. У городских ворот меня встретила добрая женщина и объяснила, что этот туманный град - пристанище одиноких заблудших душ, которые находят в нём отдохновение. И действительно мне там очень понравилось, в городе жили прекрасные добрые люди, готовые всегда помочь тебе, пообщаться и поддержать морально. Многие из них стали моими самыми лучшими друзьями. С Гандиславом, помнится, мы проводили бесчисленные длинные вечера в философских беседах о вечных скитаниях души. С Вербеной мы стали лучшими подругами и постоянно обсуждали жизнь города. Селена сочиняла удивительно душевные романтические стихи и поэмы. С Ишет я познавала радости и тайны телесного взаимодействия. А Навка... Навке спасибо, что она просто была, согревая наши души теплом своего внутреннего света. Ну а потом я стала замечать, что некоторые жители таинственно исчезают. Людей не становилось меньше - из тумана появлялись новые пришельцы. И вот нас покинула Навка - я тогда очень опечалилась и долго вспоминала о ней. Потом об уходе заговорила Ишет, а вскоре и растворилась как лоскут утреннего тумана. Я об этом долго говорила с Гандиком, пока сама не поняла, что я тоже временно нашла здесь пристанище. Так, в один день я почувствовала, что сегодня покину город - я прощалась со своими друзьями и плакала, понимая, что наше расставание навсегда. И когда вечером отошла ко сну, то проснулась уже здесь, в этом настоящем мире, а готический город был лишь приятным сном. И что самое печальное, я сейчас ощущаю, как воспоминания о нём уходят из моей памяти и быстро растворяются. Ещё несколько часов и я, возможно, уже совсем забуду об этом городе, о своих лучших друзьях и том времени, которое я провела с ними. Это так печально...

- Да... есть повод для грусти... Но не забывай, что впереди у тебя новая ночь и, возможно, она будет не менее приятной.

- Так это будет уже другая ночь, а прошлого не вернёшь.

- Да, не вернёшь. Другая ночь - другая жизнь, новые люди, события, впечатления. Может в этом и не смысл жизнь, но её канва - это точно.

- И что мне теперь делать?

- Пойдём, я провожу тебя домой.

Минув автомобильную развязку и свернув в сторону центра возле огромного здания с угрожающей овальной пристройкой, я присел на уютную скамеечку на которой кто-то оставил довольно толстую газету. "Мир криминала" был наполнен красочными репортажами о всех пороках человечества. Моё внимание привлекла статься с изображением электрического стула рядом с фото вполне приличного мужчины (должно быть типичный серийный маньяк-убийца).

"На прошлой неделе в техасской тюрьме казнен на электрическом стуле Джон Сейнтмарк, который шесть лет назад холоднокровно расстрелял из легально приобретенного полуавтоматического оружия тринадцать своих сослуживцев - работников консалтинговой компании по предоставлении финансовых услуг на рынке недвижимости. Причиной кровавой бойни, как заявил Джон, было сознательное решение совершить массовое убийство, а не предполагаемый нервный срыв вызванный ссорой с непосредственным начальником."

Далее следовало живописной описание преступления, рассказ о судебном разбирательстве и реакции общественности. Самое интересное было в конце - последнее слово осужденного перед казнью. Оно меня весьма озадачило, вместо традиционных слов о Боге и приветов родственникам, импульсивный убийца развёл философскую бодягу, якобы в своё оправдание.

"Они казнят меня, но не смогут наказать меня, потому что я не чувствую вины за содеянное и во мне нет раскаянья. Многих интересует вопрос о причинах моего поступка. Перед тем как снова уйти в пространство вечности, я попытаюсь их кратко изложить. Будучи ещё подростком я часто задумывался об истоках появления моего самосознания и о том, что с ним произойдёт после смерти, но тогда так и не пришёл ни к каким окончательным выводам. Во время учёбы в университете, после чтения философских трудов по этому вопросу от античных времён до наших дней, а также изучения основных религиозных концепций, у меня сформировалось мировоззрение основанное на тождестве всех живущих и живших личностей. Единственный самоосознающий субъект, многие называют его единым Богом, это и есть я и все вы, все люди прошлого и будущего, все возможные разумные существа мироздания. И с такой весьма эмпатичной точкой зрения я прожил многие годы, будучи весьма добрым человеком и примерным гражданином. Но однажды октябрьским вечером, глядя на мерцающую звезду на тёмно-фиолетовом небосклоне, я спросил себя - почему всё-таки Я это Я, который именно здесь и сейчас смотрит на одинокую звезду? Тут я осознал, что научного решения этого аспекта никогда не будет, а вопрос о самосознании - чисто философский и наукой быть решён не может. Никакой суперкомпьютер не объяснить мне, конкретному Джону Сейнтмарку, почему Я смотрю именно из этих глаз и нахожусь именно в этом теле, а не какой-то хренов Дик Смит, и я сейчас нахожусь именно здесь под осенним небом, а не в садике на детских качелях и не на смертном одре, который непременно когда-либо случится, ха! И вот тогда я понял, что меня нет, как нет и всех остальных, и смерти нет, и прошлого нет и будущего. И я почувствовал какую-то внутреннюю всеобъемлющую свободу, будто проснулся от долгого липкого скучного сна, и понял - вот то состояние, ради которого сознание проявляет себя - чтобы получить и почувствовать эту свободу. На следующий день я пошёл на роботу, чтобы разбудить своих друзей и коллег. Я им говорил, но они не понимали меня, и тогда я подарил им эту свободу от себя, которую сейчас вы благостно подарите и мне. Спасибо за внимание и прощайте!"

После этих слов Сейнтмарка поджарили, уже посмертно признали спятившим и теперь Голливуд собирается экранизировать историю его жизни.

Задумавшись над прочитанным, я свернул газету, сунул её в урну и размышляя о разнообразии проявления такого рода озарений у разных субъектов, сутуло побрёл дальше вдоль оживлённой дороги.

Ко мне подошёл милиционер. Видимо дежурный по станции метрополитена. Попросил документы (их не было) и повёл в станционную милицейскую комнатку. Там обыскал карманы и весьма расстроился почти полным отсутствием денег (мелочь одна осталась). Потом разрешил мне сесть на стул, сам же за столом размышлял вслух о моей дальнейшей судьбе.

- Протокол что ли составить на тебя?.. Или отправить в участок для выяснения личность?.. Вид у тебя подозрительный, да и денег нет. Странно всё это.

- Я - рабочий, маляр. Еду со смены. А деньги только к концу месяца обещали, если не обманут.

- И как же ты живешь тогда без денег?

- Так и живу на бич-пакетах да дешёвых макаронах.

- Вот от тебя перегаром несёт, да и вид помятый. На выпивку деньги, небось, нашлись!

- То у Андрюхи днюха была. Он то ли водку палёную то ли спирт разбодяженый притаранил - отрава жуткая, до сих пор мутит.

- Ну и что мне с тобой делать?

- Отпустить...

- Что, просто взять и отпустить? Нет, так дело не пойдёт... Посмотри на стену, что там видишь?

На стенке мрачными пятнами темнела запекшаяся кровь. Мне стало не по себе.

- Отпустите... я Вам историю занимательную расскажу.

- Не, не отпущу. А историю давай, рассказывай, а то скука здесь! И если не интересной окажется - по другому с тобой развлекуся!

- Значит так, дело было летом, во время школьных каникул. Мне тогда только шестнадцать стукнуло, так что я иногда уже позволял себе расслабится - газу поддать, да с девками зависнуть. Ну вот, в одну тёплую июльскую ночь возвращаюсь уже почти под утро домой. Иду под шафе в хорошем настроении, наполненный эндорфинами, как вдруг на встречу мне гоп-компания. Блин, поздно заметил, ретироваться уже некуда - окружили гопнички меня. Шуганули за деньги - а у меня ноль. Разозлило это их, стали решать что со мной делать - отпиздить или опустить. Я тогда им предложил рассказать занимательную историю. Они поржали надо мной, но согласились послушать - а потом, уже после решить как со мной поступить. Я им рассказал историю из времён средней школы, когда за баловство на уроке учитель истории затащил меня в подсобку и там собирался надрать мне уши или чего ещё со мной сделать. Я ему предложил рассказать интересную историю про то как первоклашкой нечайно разбил стекло в окне у соседа и тот меня заловил и уже собирался вести родителям или накостылять хорошенько, как я сказал, что могу рассказать ему интересную историю про то как в детском садике я обгадился и воспитательница решала как меня наказать - обмазать фекалиями или заставить их съесть, а я стал рассказывать ей интересную историю, как я, будучи ещё младенцем...

Тут на моё счастье в комнатку забежала работница метрополитена и истерически закричала, что на перроне началась драка с поножовщиной, милиционер начал вызывать по рации наряд и, махнув мне рукой, побежал на станцию. Я, пользуясь моментом, по тихому смотался из метро подальше от этих страшных пятен на стенке. Выйдя на свежий воздух я вспомнил, что остался даже без мелочи и до дома мне идти придется пешком через весь город несколько часов.

Спустился в метро, зашёл в вагон, сел. Поезд мерно раскачивался и меня немного укачало, замутило так, что не сдержался и вывалил закуску из себя прямо посередине вагона. На полу - картина маслом из плохопереваренной еды, пассажиры поглядели на меня осуждающе и без капли сочувствия, но никто не сказал ни слова. Так проехали до остановки, там все вышли и я тоже. Они дождались следующего поезда и уехали, а я остался на станции, опустился на скамью перевести дух и тут меня снова накрыла дурнота, да так, что почти потерял сознание.

Очнулся в пассажирском самолёте, который, судя по всему, терпел крушение и стремился к земле в плоском штопоре. Люди в салоне в основном истерически кричали, некоторые тихо молились, готовясь к смерти. Старик рядом со мной что-то тихо рассказывал мне, видимо про свою жизнь. Я прислушался. Сквозь окружающий шум и заложенные уши до меня доходили лишь отдельные фразы.

- ...меня тогда сильно подрезали, но выкарабкался, слава советским хирургам!.. потом буквально через год - фактически утонул, ушёл под лёд - вылавливали баграми почти час, но вот ведь как-то ж отошёл, завели мотор... после в армии - попал в бой на китайской границе, вся застава полегла, меня тяжело раненного на вторые сутки в окопе откопали... в семидесятом в автоаварии...

- Дед! - не выдержал я - А сейчас, как думаешь, выживешь?!

- Думаю выживу, хоть это кажется невозможным. Я как полагаю - из всех возможных вариантов будущего моё сознание остаётся в том, где жизнь сохраняется. Там где тело мертво - и сознания нет, но если есть хоть один шанс, что можно остаться в живых, он реализуется в реальность и воспринимается потом мной просто как везение или удача. Знаешь сколько раз я почти наверняка должен был погибнуть пока дожил до таких седин - десятки, если не сотни! По всем вероятностным раскладам я должен уже быть в могиле, но вот до сих пор копчу небо!

- Не долго осталось!

- Да, всяко бывает! Я вот надеюсь, но даже если надежды не сбудутся - об этом уже некому будет судить, а если всё может сложиться так, что можно выжить - я обязательно выживу!

- В этом аспекте мне гораздо легче!

- В каком это смысле?!

- Мне достаточно открыть глаза и я тут же окажусь вне самолёта в безопасном месте!

- Позвольте, но ведь глаза у вас и так открыты!

- Мои открытые глаза - это лишь моё представление об открытых глазах, через секунду я открою глаза в реальности - и весь этот кошмар вместе с вами исчезнет.

- Какая у вас интересная защитная реакция! И где же вы окажетесь, открыв свои настоящие глаза?!

- В столичном метрополитене, сидящим на жесткой деревянной скамье. Я и сейчас прекрасно ощущаю своим задом всю её твёрдость и чувствую как вот этими руками прямо сейчас сжимаю свою голову!

- Постойте, но как же тогда я, со всей своей долгой жизнью? Если вы откроете глаза - я исчезну или продолжу падение к земле?

- Я надеюсь, вы спасётесь, хотя прекрасно понимаю, что Вы, со всей своей жизненной историей возникли в моём воображении только несколько секунд назад и там же канете, как только я о вас перестану думать.

- А кто тогда, молодой человек, думает о Вас в падающем самолете и сидящем в метро?

- Некоторые считают, что это Бог нас всех думает, но я предпочитаю называть сего субъекта истинным Я - вечным и непреходящим.

- И откуда же Ты такой взялся?

- Я был всегда, когда хоть что-то было и всё происходящее было со мной.

- Ха, а я думаю, что всё происходящее случается со мной!

- Но вот тебе, дедок, и путь к спасению - открывай глаза вместе со мной и ты через секунду будешь совсем в другом месте, далеко от этой отказавшей машинерии.

- Как-как?!

- Давай же, вон земля уже под носом!

- Ё-моё! Забирай скорей меня отседава!!

И дед открыл глаза вместе со мной. Его ещё некоторое время колотило от стрессовой ситуации, но вскоре он удостоверился, что снова выжил, успокоился, и тихо растворился во мне. А мне надо было ехать дальше.

 

Вышел из автобуса и после дорожной растряски с облегчением опустился на неподвижную лавочку. Солнце светило прямо в глаза, в голове было ватно и я, не то чтоб задремал, а как-то соскочил во внутреннюю грёзу, понимая где я нахожусь, но при этом мысленно провалился в совсем другое время и пространство.

Неглубокий окоп, руки сжимают рукояти пулемёта. В щелевой прицел наблюдаю как приближаются враги. Ещё пару минут и они достигнут дистанции обстрела - вот тогда начнётся! Рядом замполит Щирый, тоже напряженно всматривается в даль, сжимает реликтовый маузер. Я заметно нервничаю.

- Вова, не ссы! Щас поближе подпустим - и всех положим двумя-тремя очередями.

- Шота многовато их, не управимся, задавят массой. Да гранатомёты...

- Хер задавят! На-ка вот глотни для храбрости! - Протягивает мне плоскую черную комсоставскую флягу. Я глотаю, вязкая жидкость обволакивает горло и через пару секунд мандраж проходит.

- Щир, а они понимают, что через пару минут почти все полягут?

- Вряд ли. Мы ж в засаде. Вот когда начнётся нелёгкая, тогда думаю очконут.

- А вот я думаю, как они - идут ведь на верную смерть. Что они чувствуют? Что ощущают за минуту как пропадут навсегда?

- Да то же что и ты. Смерти по сути дела нет, есть только биологическая её боязнь, связанная с инстинктом выживания. Не будь такого врожденного безусловного страха смерти, эволюция б и не развилась толком - застряли  бы где-то на ранних стадиях амёб да растений. А так могучий страх смерти заставляет нас выживать - сохранять и развивать жизнь. Но новый человек - он сильнее бессознательных природных инстинктов!

- Ага, ведь у него есть волшебная чёрная фляжечка!

- И не только поэтому, то есть как раз не поэтому. Это - так, борьба с рудиментами. А новый человек - силён своим сознанием, понимает, что живёт не сам по себе, а вместе со всей страной и особенно её будущими поколениями!

- Это что - переселение душ?

- Типун тебе на язык! Никакого религиозного мракобесия тут нет - голый логический материализм.

- Ну-ка объясни.

- Я конечно не дипломированный философ материализма, но тему вполне понимаю. Вот ты сейчас за пулемётом и ощущаешь себя собой, а не, допустим, мной или, не дай бог, одним из тех вражин. Но ведь и я также ощущаю себя именно собой, а не тобой. Наши ощущения тождественны, но при этом Я - это Я, а ТЫ - это ТЫ. Также тождественны тебе будут и наши потомки - поэтому защищая их, ты сражаешься и за себя, который будет ощущать в них собой. Понятно.

- Не очень. Вот если я погибну, пропадёт мой мозг - носитель личности, меня же ведь не станет.

- Это верно, но ничего страшного в этом нет. Исчезнет эта твоя личность, все твои воспоминания, но твои поступки навсегда останутся в истории, и уже другая личность в светлом завтра, читая про тебя в повестях героических лет будет немножко тобой.

- Так, а как я возникну в этой новой личности?

- Да ты не возникнешь. То ощущение себя, которое ты испытываешь, оно никуда не девается, просто это ощущение себя будет испытывать уже другая, новая личность - со своим личным опытом и воспоминанием. Вот это как будет на примере фантастического допущения - представь, что можешь путешествовать во времени и ты в 16 лет сел на красную скамейку в сквере возле дома, потом уже 30-летним вернулся в прошлое и сел на эту же скамейку рядом с собой 13-летним, и в 60 лет тоже сел на неё рядом с двумя своими прошлыми личностями. Кем из них будешь ты? Всеми троими одновременно, при этом каждый из них будет ощущать только себя одного, сидя на скамейки рядом с двумя другими. А теперь представь, что 30 и 60 летние просто забыли об этой встречи в свои 16 лет - получается, что они все отдельные автономные личности не связанные общим воспоминанием, но при этом все они - ты. Вот где-то также выходит с тобой и со всеми грядущими поколениями. Теперь понял?

- Вроде понял... Эх, пора уже врага бить, который тоже где-то как я, верно?

- Враг - это плохой ты, твои пороки и недостатки с которыми необходимо бороться, так что давай, начинай!

Тут грёза рассеялась. Я сидел на лавке у столичного автовокзала, на асфальте возле меня воробушки чирикая прыгали по земле и клевали кинутый хлебушек, а мне нужно, судя по всему, идти домой.

Я тихо трясся в неспешном автобусе пока слегка не задремал. Но дрёму мою прервал пассажир вошедший на одной из остановок и усевшийся возле меня. В реальность моё сознание вернул необычный запах исходящий от гражданина - едва уловимое сладковатое зловоние, скорее ощущавшееся сознанием, чем носом. Я демонстративно отвернулся к окну, но, как и опасался, незнакомец заговорил со мной.

- Зря нос воротите, я не виноват, что должен был тут появиться.

- А что такое?

- Похоже, молодой человек, Вы окончательно заблудились и даже не понимаете что происходит с Вами.

- Всё нормально, я домой еду.

- Все мы движемся домой - к могиле, и в этот раз Вы как никогда близки к дому.

- Так что же случилось?

- А Вы ничего необычного не замечаете вокруг? Какую-нибудь нелогичность событий в окружающей действительности или странных попутчиков в Вашей "дороге к дому"?

- Да всё нормально. Разве только, что вот Вы.

- А что я?

- Неадекватный какой-то. Зачем-то подсели ко мне и завели шизофренический разговор. Вы вообще кто?

- Я - посланник Вашего подсознания к Вашему разуму. Когда сознание затемнено из глубины личности всплывают такие вот типчики, чтобы предупредить.

- О чём предупредить?

- Что домой ехать не надо, там Вас ждёт духовная могила, но есть возможность её избежать.

- И как же?

- Очень просто - сойти на ближайшей остановки и разорвать порочный круг предопределённости.

- И что мне там делать в незнакомом месте?

- Да всё что угодно. В том-то и дело, что для Вас будут открыты все пути непредопределённые. Вот истинная свобода выбора, которой наградил Господь своё амбициозное создание.

- Но куда-то мне же нужно будет идти?

- Зачем куда-то? Например, там недалеко есть чудесный монастырь "Дубовое дупло", он действующий. Церквушку видно прямо от остановки, можно туда идти, я знаю - там Вас примут. Жизнь на свежем воздухе, физическая и духовная работа, будет время разобраться и в себе и в окружающем мире, что в конце концов спасёт Вас от могилы и подарит жизнь вечную. Вот у меня с собой брошюрка есть - почитайте, там хорошо написано. И смотрите какие фотографии - места чудесные, а вот монахи - гляньте, какие у братии добрые хорошие лица!

- Ах вот оно что?! Вы меня неожиданно спросонья застали и я не сразу въехал... Сначала подумал даже что-то мистическое, хех... Знаете что - нет. Мне это не надо, идите агитируйте кого-то другого, вон мужик в фуфайке сидит - попробуйте его, а меня - увольте. Я лучше поеду в свою городскую могилу со всеми удобствами и буду растить свой дух в комфортной обстановке... Всё, до свиданья, папаша!

Я отвернулся и закрыл глаза. На остановке, судя по всему, монастырский рекрутер сошёл, а я опять задремал до самого города... или это я дремал всё время, а незнакомец лишь привиделся мне во сне?..

Городская автостанция встретила меня тяжелыми техническими запахами мазута, машинного масла и бензина, к которым примешивались нотки бомжатского зловония. Из расписания я узнал, что экспресс в столицу отправляется через полчаса, так что оставалось еще время погулять в округе. В помещении вокзала народа было немного - пара затхлых бабок да алкоголик спящий на лавочке. Я вышел на свежий воздух, его чистоту отравляла находящаяся неподалеку общественная уборная. Возле входа в туалет стоял и обнимал дерево приличного вида мужчина. Заметив меня, он приветливо помахал свободной рукой. Я подошёл и поздоровался.

- Добрый день, товарищ! Помочь чем?

Мужчина сокрушительно потряс головой и промычал:

- Н-н-нет... с-спасибо... мне... сейчас-с-с-с...

- Что?

- Поговорить... тут такое дело...

- Какое дело?

- Я, понимаете, вчера... с друзьями... а потом - р-р-раз и здесь! Где я?

- Как мне сказали - это Нижнесельск. А Вы откуда?

- Из Бобрицы, но мне в столицу надо ехать - у меня работа.

- А как Вы здесь оказались?

- Вчера с друзьями встретились, в парке возле яра на свежем воздухе. Ну отметили немного, душевно беседовали, а потом всё как в тумане и вдруг - р-р-раз и я уже здесь на этой остановке. Понимаете?

- Понимаю, знакомая в общем история. И что же Вы теперь?

- Теперь назад буду возвращаться. Только знаете, у меня такое чувство нехорошее, что это уже всё случалось со мной, хотя я в этом Нижепердюйски в первый раз.

- Дежа вю?

- Вроде как, только ещё острее, реальнее. Будто я так же вот когда-то стоял, обнимая дерево в незнакомом посёлке на безымянной улице.

- И что, как Вам кажется, случится потом?

- Потом не помню, но вот пока стоял - точно помню случилось что-то очень важное.

- Может Вы меня встретили?

- Очень может! Подождите... вот-вот.. сейчас начнётся... Да-да, вот сейчас Вас прорвёт как плотину...

Из моего нутра к голове подкатила сладковатая удушливая волна, мои глаза закатились, а разум погрузился в какое-то исступлённое состояние и полилось:

- Основным постулатом при создании континуума была возможность диверсификации в массиве исчерпывающих вероятностей. В результате чего, проскакивание пункта восприятия сквозь поле возможностей создавало траекторию изолированно ряда, выдаваемою генератором в виде готовой к использованию последовательности для загрузки в дивертисмент. 

- Вот оно! Я всё понял! Спасибо тебе, уважаемый прохожий. Это то, чего я так ждал! Ради этого, выходит, мне и нужно было сюда попасть. Теперь всё. Теперь всё будет по-другому!

Меня попустило. Голова слегка кружилось и смысл только что произнесённого мной в ней не укладывался. Я спросил мужчину:

- Ну и что же Вам стало ясно? Это же белиберда. То я так, просто машинально произнёс, просто накатило. Уверяю Вас, никакого особого смысла я в свои слова не вкладывал. Оно само пришло и неизвестно откуда... Постойте! Вы куда?.. Подожди... те...

Но мужчина, отпустив дерево, неуверенной походкой направился в уборную и быстро скрылся в тёмном её смраде. Зайти туда я не решился. Прослонявшись ещё некоторое время вокруг автовокзала (постоянно кидая взгляды в сторону туалета - но оттуда никто так и не вышел) я дождался своего автобуса и с пятерыми унылого вида пассажирами поехал в свой город.
 

Улицу застилал  туман, так что было практически всё равно в каком направлении идти. Промеж двух отдельно стоящих тополей я заметил мерцающую точку - в мутном мареве едва светила утренняя звезда, и я пошёл на её свет. Вскоре вышел к дороге и пошёл вдоль улицы. И пока я шёл, день вступал в силу, влажная дымка улетучивалась. Потом у дороги нарисовалась кафешечка с выносными столиками, за ними уже сидели и кофейничали ранние посетители. Возле заведения прямо на газоне расположились как на отдыхе несколько молодых людей, на вид будто хиппари  времён Вудстока, что-то вяло обсуждали, а мне надо было найти путь домой.

- Доброе утро, молодые люди. Не подскажете, что это за место? - обратился я к ним. К нормальным гражданам с таким вопросом мне было подходить не удобно, а к этим вполне комфортно.

Мне ответил юноша с христовой бородкой: - Это у нас место общения, мы всегда тут собираемся, да и хозяин кафе не против, иногда подсаживается с нами потрендеть, бывает кофием угостит...

- Нет, вы не поняли. Меня интересует что это за улица и, извините, город.

Хиппари состроили удивлённые гримасы и со мной заговорил полноватый буддобразный парень: - Город... да, это теперь город - Нижнесельск, а это главная улица, как во всех подобных нижнесельсках носит имя дедушки Ленина, хоть его давно уже нет в живых, даже в виде воодушевляющей парадигмы.

- А Нижнесельск далеко от столицы?

Теперь мне ответила хиппарка в псевдоиндуском облачении: - До столицы мы не ездим, нам и тут весьма хорошо, но в конце улице - вон там, находится автовокзал, оттуда всегда можно уехать в столицу, всего час езды.

- Спасибо. А можно с вами тут немного посидеть, передохнуть, а то голова с утра кружится и мутит.

Четвёртый хиппатый товарищ кошерной наружности принял эстафету общения и пригласил в их круг: - Присаживайтесь, милчел, отдыхайте в своё удовольствие. Я - Мося.

- Вов.

- Каля - представилась девушка.

- Сид - отозвался пухлый парень.

- Егор - сказал плследний.

- Да, очень приятно. А то тут такая ситуация - утром проснулся и не знаю где я.

Егор: - Бывает, по синьке небось?

- Ну да.

- Знакомо, у меня раньше так тоже бывало - накидаешься за воротник, а потом на утро не помнишь где и что было. Да и кореша те - всё одна дрянь, ни совести, ни осознания. Долго я с ними тусовался, пока поперек горла такая житуха не стала. Тогда я травы перешёл - это совсем другое дело - умиротворённость, радость жизни, все друзья добрые и отзывчивые, пока трава курилась, а в нормальном мире их уже не было, так и жили как овощи окуриваемые. Мне такая нирвана вскоре приелась, отошёл я от них и стал сам по себе. А после увидел зеркало в себе и многое понял, потом появились новые знакомые, теперь часто тут тусуюсь...

Каля: - А я сразу после школы с ними сошлась. Думала в институт поступать, в Нархоз, но добрые люди мозги вправили и я стала творчески развиваться - пишу стихи, картины, прозу тоже, даже фильм вот начала снимать - такой молодёжный эмбиент, как люди находят себя, а многие, наоборот, теряют. Мне тут хорошо.

Сид: - Да, у нас так - там хорошо, где мы есть. Главное - отказаться от стереотипов, выпасть из социальной роли и тогда, возможно, обретешь себя. Живя в регулируемом коллективе, ты становишься не собой, а его органом. Может это и хорошо для социума, но убийственно для личности. От того нам мозги так усиленно промывают, чтоб многие не находили себя, а жили в парадигме общества. Лишь не многие способны осознать свою внутреннюю свободу, но их так мало, что социуму это совсем не мешает и даже делает его более адапционным, привлекательным, а на контрасте с нами ещё более сплачивает его члены.

- А вот Мося с тобой не совсем согласен. Сид, твой социум - это та лодка на которой плывем мы, осознавшие креативный замысел всего сущего. Если б не этот социум - не было бы ничего этого, ни кафешки, ни кофия, ни одежды на тебе, ни этой улицы, ни этого города. Жили бы мы с тобой аки животные, как Адам и Ева в саду Эдемском до вкушения плода самоосознания. И никогда бы ничего не поняли. А пока корабль плывет, всегда есть возможность подняться на верхнюю палубу и окинуть взглядом весь горизонт.

От таких разговоров меня стало мутить ещё сильнее и я понял, что пора отваливать: - Ребята, спасибо за поддержку и информацию про автовокзал... и... тут у меня только пару рублей осталось... как доехать...

Мося: - Понятно, денег просишь

Егор: - А ведь пропьешь же, не дойдя до автобуса.

Сид: - До столицы и пешком дойти можно!

Каля: - Ребята, что вы? Давайте выручать чела?

Сид: - Ты что ль выручать будешь? У тебя самой никогда больше рубля отродясь не было!

Егор: - Можно водилу упросить, может за так возьмёт. Или автостопом. Я вот когда-то автостопом пол страны объехал...

Мося: - Ладно, на двадцатку, вроде должно хватить.

- Спасибо, люди дорогие. Позже буду здесь - отдам и пивом, или кофием, но самым лучшим, всех вас угощу.

Мося: - Чего уж там... бывай, милчел!

Егор: - Давай, двигай в стольный град.

Сид: - Да прибудешь ты с собой!

Каля: - Извини, если что, мы люди своеобразные, каждый со своей особой индивидуальностью и личными закидонами.

- Ну, до свиданья!

Я побрёл вдоль по улице Ленина к автовокзалу.

Я с трудом открыл глаза. Из тяжёлого тумана окружающей действительности едва проступали неясные контуры. Интуитивно проследовал на кухню к крану и жадно припал к холодной струе водопроводной воды. Освежил лицо, потом сунул свинцовую голову под мокрую прохладу. Через минуту немного прояснилось.

Я стоял один в неприбранной кухне, но на что она была похожа?! Полный разгром: накиданные мимом банки бычки, на столе, на полу, везде - грязная посуда и остатки еды, на подоконнике в ряд стоят стаканы и чуть недопитая бутылка с водкой, старый линолеум залит чем-то липким. Загаженная плита... Стоп! Это не моя плита! Это не моя кухня!

Выглянул в окно - из него открывался вид на типовой двор, который я, однако, не узнавал. Где я? Видимо в гостях. Но у кого? Я ничего не помнил со вчера.

Квартира какая-то бомжацкая. Старая разваленная мебель и почти нет вещей. В помещении стоит вонь табачных смол и несвежей пищи. Как я сюда попал?

Ё-моё! От мыслей острой болью свело мозги. Очень тошно. Где-то я видел остатки водки. Выпил полстакана, обильно запил водой. Чуть не блеванул, но удержал. Сейчас попустит...

Уф... уже легче. Надо бы выбираться от сюда. Но в каком я виде! Откуда на мне эти гангренозного цвета треники с пузырями на коленях? И чья это болотного цвета футболка? Бля... и нихуя нет - ни денег, ни ключей... Что ж мне делать?

Произвёл в квартире беглый обыск, нашёл в прихожей под ковриком двадцатку. Уже кое-что! Отпер входную дверь и попал в сумрак общего коридора. На двери криво висит номер два и наличествует неясный след от другой цифры. В конце коридора тускло светят мутными стёклами двери на лестничную площадку. Ну всё, спасибо этому дому (что хоть жив остался), пойду искать путь к себе.