Песок 1-4/6

1.
Песок был мелким, сухим и безмерно накаленным. Такой песок встречается только в пустыне в местах отдаленных от оазисов и прочих признаков жизни. Встретить здесь не то что человека, но и вообще живое существо было бы полной неожиданностью. Однако иногда люди приходили на этот песок, выполняли свои нехитрые работы и растворялись в миражах дрожащего воздуха. Редко бывало, что оставался один из них для продолжения начатой деятельности, и тогда его ожидали долгие бесконечные дни наедине с песком, чему песок, впрочем, особо и не радовался.

Антрополог Дмитрий Иванов выбрался из укрытия в самый полдень, чтобы посмотреть на песок. Последние дни песчаный покров пустыни перестал быть для него примелькавшимся естественным фоном и вызывал не только некоторый интерес, но даже весьма тревожные опасения. И тому были причины.
Сначала появлялись неуверенные штрихи и разводы, на которые Дмитрий долго не обращал внимания. Невнятные контуры обступали место укрытия и сопровождали пути передвижения. Изгибы, казалось случайно созданные ветром, вели себя мирно, лишь только демонстрируя свое наличие, однако, даже такие мелкие детали подсознательно проникали в мозг, рождая неприятное чувство неуверенности.
Первым проявлением, которым песок обратил на себя внимание, была глубокая борозда, тянувшаяся от входа в укрытие к месту расположения регистрирующей техники. Пятьдесят шагов извивающейся линии познакомили песок и Дмитрия. Песок отрекомендовался хитрой завитушкой возле дислокации научной аппаратуры, Дмитрий ответил только удивленным взглядом. И пока специалист снимал показания и проверял приборы, песок смущенно стер следы проявления своей индивидуальности и вновь превратился в пустыню.
Вечером того же дня песок устроил "солнышко" у входа в укрытие, а на утро представил картину "все дороги ведут в Рим", соединив укрытие и техническую площадку множеством песчаных дорожек, паутиной расходящихся от входа.
И вот сегодня песок снова проявил себя. Вся поверхность пустыни, на сколько хватает глаз, была покрыта аккуратными маленькими выемками размером с чайное блюдце. Дмитрий недовольно усмехнулся и собрался вернуться в укрытие, чтобы в приятном полусне переждать полуденный зной, но на краю его зрения возникли очертания непонятного объекта. В уголке глаза выемки на песке складывались в контуры, которые растворялись когда взгляд фокусировался на них, но боковым зрением можно было уловить неясные фигуры, возможно, изображавших животных. У Дмитрия создалось впечатление, что он разглядел пантеру и антилопу, хотя точно и не был уверен. Постояв немного под солнцем, ему стало казаться, что фигуры приходят в движение, и угрожающе надвигаются на него. Дмитрию стало немного жутко, и он решил срочно вернуться в укрытие. Там, улегшись на раскладушке и проглотив пару таблеток снотворного, Дмитрий уснул, а песок остался снаружи ждать следующего визита.

2.
Когда Дмитрий проснулся был поздний вечер и солнце уже клонилось к закату. Надо было выбираться наружу - размять тело, проверить приборы, можно даже приготовить наверху ужин, а когда станет темно то и разжечь костер. Про песок уже не вспоминалось, подозрительные контуры, казалось, растаяли вместе с недавним сном. Дмитрий открыл люк наружу и выбрался из укрытия на песок. Пустыня выглядела обыкновенно и безопасно.
Проделав несколько гимнастических упражнений, молодой специалист направился к площадке с измерительными приборами. Дмитрий отсчитал пятьдесят шагов и привычным движением смел песок с крышки регистратора, открыл створку и посмотрел на шкалу. Показания выглядели вполне среднестатистическими. В этом же отсеке находился и журнал куда он аккуратно записал показания. Включив режим проверки, Дмитрий убедился, что техника работает нормально и нажал на кнопку радиомаяка. Ежедневный сигнал сообщил его коллегам в лаборатории, что станция наблюдения "Бархан-34" работает в нормальном режиме. Дмитрий закрыл регистратор и пошел к хранилищу, где находилось множество полезных и не очень вещей, в том числе и провизия.
Песок тихо скрипел в такт шагам Дмитрия, нервно проседал и слегка придерживал ноги. Весь путь к хранилищу песок подрагивал и, казалось, немного волновался. Дмитрий обратил на это внимание и был слегка встревожен. Постепенно изнутри стала подниматься волна липкого беспокойства.
Возле самого хранилища песок замер и в воздухе повисла свинцовая тишина. Дмитрий слышал, как колотится в его груди сердце, а легкие совершают глубокие вдохи-выдохи.
Из песка была видна ручка люка, защищавшего вход в хранилище. Рука уже потянулась, чтобы открыть люк, но зрение ученого заметило темное пятно в нескольких шагах с левой стороны. Дмитрий посмотрел в направлении нового объекта. В десятке метров от него в песке была довольно большая яма. Низкое солнце вскользь касалось ее краев, не проникая вглубь.
Несомненно, это была новая проделка песка и ничего хорошего она не сулила. Слегка подрагивая от страха, Дмитрий неуверенными шагами направился к яме. Песок притих, но в его недрах ощущались равномерные пульсации первородного страха.
Дмитрий подошел к краю ямы. Диаметр ее был около двух метров, а глубина примерно метр. На дне ямы просматривалось темное пятно. Остатков вечернего освещения уже было недостаточно для того, чтобы разглядеть окраску и фактуру пятна, поэтому молодой специалист полез в карман за фонариком, уже догадываясь, что это такое.
Светлый круг выявил бордовый цвет запекшейся крови. На дне ямы было небольшое озеро густой и вязкой жидкости. Дмитрий взял ее на пальцы, попробовал на язык, даже размазал по своему лицу. По всем признакам это была кровь, она уже пролежала некоторое время на воздухе, но еще не вся ушла в песок. Крови было около литра. Дмитрий достал из кармана валерьяновый пузырек, выпил остававшуюся жидкость и сколько смог набрал туда крови вместе с песком.
Он вернулся к хранилищу, извлек банку соевых консервов и поспешил к укрытию. Закрывшись от внешнего мира, Дмитрий сразу принял несколько таблеток успокоительного, съел консервированную сою и решил, что надо ждать утра. Ожидать в таком состоянии было невозможно, спать совершенно не хотелось. Дмитрий развел в стакане апельсинового сока снотворную смесь, залпом выпил и лег на раскладушку, ощущая, как волны теплоты окунают его тело, сам он тает в липком сахарном сиропе и сознание растворяется в приятном сне.

3.
"Бархан-34" представлял собой станцию наблюдения, расположенную в пустыне. Сердцем станции была площадка с измерительными приборами. Фактически это был большой бронированный ящик с прорезями для воздуха и открывался он ключом, который специалист должен был всегда иметь при себе.
Внутри ящика находился регистратор - прибор, который снимал показания, и ради которого была создана станция. Регистратор имел шкалу, с которой снимали данные, а также блок проверки, который по эталону проверял правильность работы прибора. Показания регистратора заносились в журнал, который также находился внутри бронированного ящика. После заполнения журнала и проверки прибора обычно подавался радиосигнал нормального режима работы (зеленая кнопка). Если показания регистратора существенно превышали среднестатистические, и режим проверки отклонений в работе аппаратуры не выявил, то нажималась красная кнопка, при получении значений значительно ниже средних требовалось нажать синюю кнопку. В обоих случаях на станцию наблюдения высылался вертолет с внеплановой экспедицией и на многие дни "Бархан" превращался в научный оазис. Десятки ученных устанавливали сотни приборов и датчиков, снимали показания, спорили, зондировали глубинные слои акустическими и радиоволнами. После такой суеты обычно на месте станции создавалось небольшое поселение с филиалами нескольких институтов, так как параметры снимаемыми регистратором редко возвращались к норме (на месте таких аномалий уже было основано более десятка поселков, среди них и широко известный ныне научный центр Карсаклай).
Но наиболее важны были первые сутки начала изменений, именно в эти моменты по кривым, выдаваемым многочисленными самописцами, можно было предсказать будущее нашей планеты.
Однако "Бархан-34" считался малоперспективным местом, отклонения в этом районе были зафиксированы на начальном этапе изучения пустыни и вполне могли оказаться ошибочными, но, несмотря на это станция продолжала функционировать уже в течение пятнадцати лет.
Примерно в тридцати метрах южнее измерительной площадки находилось укрытие - непосредственное место обитание наблюдателя. Укрытие представляло собой спрятанный в песке бетонный бункер, закрываемый бронированным люком. В стены бункера была вмонтирована универсальная система терморегуляции и водообеспечения, таким образом жить в этом укрытии можно было практически вечно, несмотря на тяжелые климатические условия пустыни. Энергия аккумулировалась при помощи термодатчиков, а вода накапливалась капиллярной сеткой. В жилом пространстве бункера находилось спальное место (раскладушка), рабочий стол с раскладным стулом, шкаф для повседневных вещей и одежды, холодильник для скоропортящихся продуктов, душевой отсек и туалетная комната. Желтый свет создавался вмонтированными в стену светильниками, над рабочим столом из стены выступал кран для питьевой воды, на столе присутствовал граненый стакан. В целом в укрытии было довольно уютно, хотя и немного тесновато.
Третьей составляющей станции являлось хранилище. Оно находилось к востоку от линии "укрытие - рабочая площадка" таким образом, что все три объекта образовывали почти равносторонний треугольник. Хранилище по своей конструкции весьма напоминало укрытие - тот же бетонный бункер с бронированной дверью, но все его внутреннее пространство было заполнено различными вещами. Прежде всего, это были продукты питания долгосрочного хранения, также там находились медикаменты, некоторые предметы быта, научное оборудование, горючие вещества, экстремальный запас питьевой воды и много прочее. Тетрадка с перечнем хранимых предметов находилась в нише сразу справа от входного люка, и с ее помощью самый мелкий нужный предмет можно было извлечь в считанные минуты. По мере надобности некоторые пункты вычеркивались из тетради и когда Дмитрий в первый раз открыл ее, то список был почерканным уже на треть. Канули в лету не только цветной телевизор со спутниковой антенной, но почти вся бытовая электроника вплоть до носимых светильников, зато до сих пор сохранялся широкий выбор меблировки - тумбочки, полочки, навесные шкафчики и прочее. Впрочем, обширным оставался запас продуктов в хорошем ассортименте.
Вот в таком месте нес месячную вахту молодой специалист Института Проблем Исследования Пустыни Дмитрий Иванов. Неделю он уже успешно пережил, но перспектива следующих трех удручала его с каждым днем все больше и больше. Особенно Дмитрию не нравился песок.

4.
Дмитрий проснулся после продолжительного сна, он грустно лежал на койке и смотрел в цементный потолок, который освещался грязным желтым светом дежурной лампы. Вставать абсолютно не хотелось, еще более не хотелось выходить в пустыню и идти к приборам. Дмитрий некоторое время почти бездумно валялся на раскладушке, потом невольно стал вспоминать свой жизненный путь, приведший его к двадцати пяти годам в столь безрадостное место.
Еще в детском саду маленький Дима выделялся среди сверстников своими умственными способностями. Он лучше всех считал палочки, заучивал стишки и даже самый первый в группе научился читать по складам. За это многие малыши его недолюбливали и иногда с детской непосредственностью слегка колотили. Но Диме было приятно ощущать себя немного умней других, поэтому он не таил обиды на своих более глупых товарищей.
Школьная учеба давалась ему легко. Еще в начале учебного года, получив учебники он в течении недели прочитывал их, а после читал книжки вне школьной программы. Дима был победителем районных и городских олимпиад по математике, истории, географии, биологии. На конкурсах он приобрел множество интеллектуальных друзей, с которыми можно было летним вечером в парке под бутылочку лимонада порассуждать об общей теории относительности, путях происхождения человека из животного мира и даже о демократических порядках Древней Греции. Школу Дмитрий закончил с золотой медалью, кучей грамот и огромным для подростка его возраста запасом различных познаний.
Он без особых усилий поступил в университет на факультет антропологии. Дмитрий также факультативно изучал биологию и химию. Не смотря на бурную студенческую жизнь, получение знаний стояло у него на первом месте. Университет Дмитрий Иванов закончил с красным дипломом и почти автоматически был зачислен в аспирантуру, где должен был получить дополнительные знания и изучать физиологические, биохимические и генетические факторы, влияющие на развитие человека.
В аспирантуре молодой специалист столкнулся с первыми значительными трудностями как в научной так и в личной жизни. Дмитрий понял, что все те знания, которые он смог получить уже давно являются достоянием мировой науки, а все новые направления разрабатываются исключительно в закрытых НИИ. В университете готовился в основном преподавательский состав для областных учебных заведений, а спускавшиеся разнарядки на научные исследования распределялись среди старших кадров, для которых давно уже настала пора защищать кандидатские и докторские диссертации, но даже тематики этих изысканий были весьма малозначительными и явно неактуальными. Единственной интересной перспективой для молодого ученого в этом заведении была возможность перехода в одно из закрытых НИИ, что влекло за собой переезд в какой-нибудь далекий Академгородок (чаще всего в основе такого поселка был лишь один филиал с сотней башковитых индивидуумов). Однако такую возможность существенно снижали результаты психологических тестов и (что никогда вслух не упоминалось) некоторые антропологические характеристики Дмитрия. Иногда он даже подозревал, что последний фактор и был причиной провала психологического тестирования. Таким образом, ментальное развитие Д. Иванова перешло в стадию анабиоза на весьма неопределенный период (о вечности Дима предпочитал не думать).
Также для Дмитрия настала черная полоса и в личной жизни. Друзья резко поменяли свои интересы на неизвестно какие и практически перестали с ним общаться. Девушки исчезали после непродолжительного общения (максимальным срок сосуществования с одним человеком, которого достиг Дмитрий, составил десять дней и все закончилось практически сразу, без выяснения причин и как всегда навсегда).
Дима стал выпивать. Сначала со своими коллегами, потом с разными неквалифицированными работниками, после вообще вышел в народ. Он регулярно посещал самые отвратительные питейные заведения. На душе стало легче, жизнь казалась уже не такой угрожающе серой, особенно в контрасте с представителями городского дна. Однако в один холодный дождливые день, когда вино-водочной смеси не удалось восстановить душевное равновесие Дмитрий осознал, что он безвозвратно глупеет. Ему стало страшно, да так страшно, что он бросил пить.
Пить Дима бросил, но образовавшуюся пустоту надо было чем-то заполнить, а чем он не знал и поэтому стал пробовать все, что встречалось ему на жизненном пути. Вступал в различные религиозные секты, распространял неизвестные чудо-продукты, собирал марки и тусовался среди меломанов, но, казалось, интерес к жизни был потерян навечно.
И вот в одно весеннее утро наступило двенадцатое апреля - день космонавтики. Во дворце культуры был организован семинар, на котором Дмитрий должен был выступить с кратким докладом на банальную для такого дня тему "Антропология и космонавтика". Дмитрий открыл последний номер "Вестника антрополога" и кратко (минут на пятнадцать) законспектировал себе в тетрадку обширную статью с названием полностью совпадавшим с темой его доклада. Немного подумав, Дмитрий изменил название своего выступления на "Космонавтика и антропологи" и со спокойной совестью закрыл тетрадку.
Перед началом семинара он прогуливался по университетскому парку, вдыхал весну. Купив мороженного он сел на одну из скамеек, стоявших вдоль аллеи и решил перечитать текст своего доклада. Меньше чем через минуту рядом на скамейку подсел человек, которому за несколько часов суждено было концептуально изменить направление течения жизни Дмитрия.