• • Я захожу в блоги не столько написать или прокоментировать сколько почитать и утянуть в "избранное" что то полезное и интересное. Но, к моему сожалению в последнее время ничего интересного для себя не нахожу. Сегодня обратил внимание что последнее, что утянул в избранное было 
  24.11.17.   В то же время просто удручающее количество элементарной безграмотности, невежества и хамства и что самое неприятное что этим еще и кичятся. Печально это.

День сменяет ночь.

Я наконец нашел для себя партию которая отражает мои интересы и имеет схожую точку зрения по разным вопросам. Это зарождающаяся партия  Деморда

Да и просто чел на пальцах обьясняет как все устроено

Alex Noinets

1. Меня заставили написать этот пост.

2. Смотрите. Мы, конечно же, невероятно благодарны вам всем за то, что помогаете Деморде, и с вашей помощью и поддержкой мы неуклонно движемся к капитализму и внедрению grassroots fundraising, как альтернативной форме финансирования партий, отличной от традиционной babushka fundraising.

Но возможно, у некоторых из вас, я это иногда замечаю в комментариях, хотя и нечасто, возникают некоторое недопонимание того, что именно вы так задорно финансируете, обгоняя график.

Напоминаю, дорогие друзья. Вы финансируете политическую партию. А политическая партия имеет ряд важных отличий от всего того хорошего, что вы могли бы профинансировать, вроде вечеринки в ночном клубе, девочки по вызову, хорошего стейка или Громадськой Организации.

И отличия эти грандиозны.

Природа политических партий такова, что они привязаны к электоральным циклам. Политика в демократических странах устроена по принципу электоральных циклов. Это важнейшее, фундаментальное отличие политики от вечеринки, стейка и ГОшки. Запомните его, пожалуйста. Из него всё проистекает.

ГОшка функционирует методом «соберём приятных нам людей для достижения некой узкой цели, и будем интересно и увлекательно проводить время за всё хорошее, если повезёт, подадимся на грант, проведём уличные акции в костюмах, как максимум – займёмся лоббизмом, но будем называть его адвокация, потому что лоббизм это плохо, а адвокация хорошо» (от создателей «всё, что нам нравится – это политическая необходимость, всё что нам не нравится – это договорняк»).

ГОшка не интересуется избирательными циклами, ГОшка не интересуется коньюнктурой, ГОшку одинаково интересует и результат, и процесс. Более того, в ряде случаев процесс становится настолько увлекательным, что подменяет собой результат. Примеров тому множество, но я пишу этот текст не для того, чтобы указать на проблемы. Наоборот, мне очень нравятся ГОшки, я им страшно завидую, потому что они не несут ответственности за результат. Адвокация – это когда ты стоишь под окнами и бьёшь в большой барабан, а за результат несёт ответственность тот политик, под чьими окнами ты стоишь. Принято – это ты молодец, что бил в барабан. Не принято – это политик козёл, что ничего не принял. Мы прокукарекали, а там хоть не рассветай.

У политика совершенно другой массив проблем. У политика есть свой электорат. Это не общественный активист под окнами. Это люди, которые за него голосуют. Это очень много людей, огромное количество, десятки и сотни тысяч людей. То есть это плебс, люди в большинстве своём никак не включённые в сложные политические процессы, не интересующиеся экономикой за пределами понятия «цена на картошку», крайне недовольные всем, очень легко внушаемые и постоянно находящиеся под воздействием сразу нескольких каналов пропаганды. Политик обращается не к тебе. Политик обращается к массам.

К счастью, они голосуют не каждый божий день, а только раз в пять лет, поэтому время от времени политик может себе позволить принимать и антинародные законы, идущие в разрез с требованиями электората. Это время обычно находится в самом начале после выборов, и именно в это время принимаются все те реформы, благодаря которым мы ещё не сдохли.

Но речь не об этом. Речь о том, что в голове у политика, и в штабе у политической силы, всегда имеется стратегия. Эта стратегия заключается в том, что нравиться надо в первую очередь своей целевой аудитории, а совсем не всему населению страны. Эта стратегия заключается в том, что интересами любого человека можно пожертвовать, если они вступают в конфликт с интересами целевой аудитории. Эта стратегия заключается в том, что главная задача – выигрывать выборы и получать власть, чтобы потом уже распоряжаться ею в рамках достижения конечной цели. Эта стратегия заключается в том, что время является конечным ресурсом, и часики тикают неумолимо, и колокол прозвенит в день выборов, и надо до этого времени успеть собрать все деньги мира и потратить их на всю возможную агитацию среди своей целевой аудитории, а совсем не сделать все добрые дела, которые тебе предлагают.

В этом главное отличие партии от ГОшки. Партия бессердечна и всё время ведёт войну. Она точно знает, что каждое сделанное дело – это потраченное время и деньги. И она оценивает потраченное время и деньги не по принципу «сделали ли мы этим поступком мир лучше», а по принципу «приблизил ли этот поступок нас к победе на выборах? Не было ли поступка, который мог бы обеспечить нам аналогичный электоральный результат быстрее и дешевле?»

ГОшка – это инструмент по превращению времени и денег в добрые дела.

Партия – это инструмент по превращению времени и денег в голоса.

Любая партия. Хорошая или плохая. Финансируемая одним олигархом или финансируемая ста тысячами донаторов.

Мы строим политическую партию на принципах grassroots, широкого представительства интересов донаторов в партии. Поэтому я вынужден рассказать вам, за что вы платите. Вы мой инвестор. Если бы Деморда финансировалась олигархом, я рассказывал бы это ему у него в кабинете. Деморда финансируется фейсбуком, поэтому я рассказываю это фейсбуку.

Инструментом ГОшки для изменения вселенной являются акции и адвокация.

Инструментом партии для изменения вселенной являются подача законопроектов и обеспечение достаточного количества голосов за их принятие.

Вам могут нравиться наши уличные акции. Могут нравится наши совместные пьянки. Могут нравиться наши партийцы и их деятельность. Но.

Но с точки зрения политической партии всё это просто промежуточные инструменты, которые ей нужны для того, чтобы выиграть выборы, пройти в Верховную Раду и начать подавать законопроекты. Потому что задача партии – изменять страну путём законотворчества. Подавать и принимать законы. Всё остальное – просто агитационная деятельность, призванная привлечь целевую аудиторию партии к голосованию за эту партию.

Я уверен, что вам не нравится кто-то в Деморде. Это самый частый комментарий: «там в основном хорошие люди, но я не понимаю, что среди них делает *вставьте свой вариант*». Известно, что делает. Работает с той целевой аудиторией, в которую вы не входите.

Уверен, что вам не нравятся какие-либо люди в нашей команде. Уверен, что некоторым людям в нашей команде не нравятся какие-либо другие люди в нашей команде. Но каждый человек в нашей команде – это с точки зрения политической партии не комплексная личность со своим внутренним миром, системой взглядов, цветом глаз и перхотью. Это инструмент. Я инструмент. Швец инструмент. Гудыменко инструмент. Каждый из министров инструмент. Мы собрались в механизм, понимая, что мы больше не люди, мы теперь политические фигуры, детали политического механизма. У каждого из нас есть свой комплекс задач, каждый из нас его выполняет, выполнение этих задач приводит к привлечению всё нового и нового электората и приближению того Judgement day, когда станет ясно, может этот политический механизм выполнить поставленную перед ним задачу, или не может.

Поскольку, как люди, мы видим задачу партии в изменении целого ряда принципов политического устройства в Украине, мы изо всех сил стараемся сократить влияние каждой отдельной личности на общепартийный рейтинг. Мы стараемся быть партией идеологии, а не партией личностей. Мы не пиарим верховного вождя, мы разделили ответственность между орккомитетом, мы взяли заведомо завышенное число министров больше необходимого. То есть каждый из нас яркий, как взрыв в сортире. Но мы стараемся брать разных людей, с краёв доступного нам идеологического спектра, чтобы один человек не мог переломить курс и потащить всех в свою сторону, чтобы программа была первична, а люди вторичны.

В Республиканской партии США, которая является для нас извечным примером для подражания, половина партии ненавидит президента от их собственной партии. Но он всё равно выиграл. И я вполне допускаю, что и он в свою очередь очень хотел бы вести себя гораздо отвязней, чем он вынужден вести себя сейчас. Но он не может. Его держит политический механизм. В Украине нет такого политического механизма, всё держится на доброй воле нескольких человек, если эти люди изменятся или эта добрая воля изменится – весь курс страны может развернуться на произвольное количество градусов в произвольном направлении. Нас это совершенно не устраивает. Мы пытаемся построить такую структуру, в которой воля одной личности никогда не сможет быть определяющей. Это длительный, утомительный, страшно раздражающий политический процесс.

И именно этим он отличается от процессов, происходящих в ГОшке.

В Громадськой организации всё движется туда, куда всем хочется.

В Деморде всё движется туда, куда никому не хочется, но в программе партии написано, что надо именно туда.

Но есть и хорошие новости. Мало, но есть.

Выборы – это гонка. А в гонке не надо бежать хорошо. В гонке надо бежать быстрее других. То есть перед нами не стоит задача прямо завтра построить именно ту хорошую партию, о которой вы мечтаете или мы мечтаем. Перед нами стоит задача в день выборов для избирателя в кабинке оказаться лучшими из худших. Победа не абсолютна, а относительна и присуждается относительно других участников гонки. Это наблюдение является очень важным для понимания нашей деятельности. Мы не пытаемся вам понравиться вообще. Это невозможно. Мы пытаемся вам понравиться по сравнению с остальными. А это уже вполне реально.

P.S.: Деньги сдавать сюда - https://donate.demorda.party/

Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

3 правила которым нужно следовать при пожаре и научить своих детей.

1.   Поиграйте с детьми в игру «Найди выход». Заходя в ТРЦ или другое общественное здание пусть дети найдут (покажут пальцем) выходы из здания. Привычка обращать внимание на выходы поможет сориентироваться при необходимости эвакуации.

2.   В случае эвакуации нужно двигаться в том же направлении и скоростью что и людской поток. По возможности избегайте приближаться к препятствиям к которым вас может придавить толпа (углы, колонны, стены). Руки нужно держать согнутыми в локтях перед собой. В случае здавливания толпой легкие смогут дышать. Если вы потерялись не пытайтесь искать друг друга. (Выйдя на улицу найдетесь. Полезно вообще договариваться где встретитесь если потеряетесь. Я так делаю и теперь не уповая на мобильный телефон. ). Не пользуйтесь лифтом и по возможности эскалатором. Лифт может стать западней. Эскалатор узкий и имеет высокие ступеньки что способствует давке.

  Если все же вы упали в толпе. Старайтесь как можно быстрее подняться. Хватайтесь руками за одежду идущих и карабкайтесь по ним. Возможно вы получите пару тумаков но вы должны ВСТАТЬ. Это жизненно важно.

3.   Люди редко погибают от огня. Удушье дымом основная причина гибели при пожаре.  Поэтому при сильном задымлении намочите одежду (шарф, кофту , рубашку, майку) и дышите через нее. Если нет воды намочите мочой. Да! Просто пописяйте на одежду. Не до приличий и стеснений. На кону Ваша жизнь. Моча фильтрует даже лучше воды. Пригнитесь и как можно быстрее найдите выход.

Знаменитый русский живописец и театральный художник Константин Алексеевич Коровин после революции 1917 года некоторое время прожил в России: занимался вопросами сохранения памятников искусства, организовал аукционы и выставки в пользу освободившихся политзаключённых, продолжал сотрудничать с театрами. С 1918 года он жил в имении Островно Вышневолоцкого уезда Тверской губернии, преподавал в свободных государственных художественных мастерских на даче «Чайка». В 1923 году художник по совету А.В. Луначарского выехал за границу и поселился во Франции. О времени, которое он провел в Советской России, живописец, обладавший к тому же немалым литературным даром, оставил очень живые, яркие, образные заметки в своем дневнике. Публикуем на «Избранном» некоторые из них.

Один взволнованный человек говорил мне, что надо все уничтожить и все сжечь. А потом все построить заново.

— Как, — спросил я, — и дома все сжечь?

— Конечно, и дома.

— А где же вы будете жить, пока построят новые?

— В земле, — ответил он без запинки.

    

Странно тоже, что в бунте бунтующие были враждебны ко всему, а особенно к хозяину, купцу, барину, и в то же время сами тут же торговали и хотели походить на хозяина, купца и одеться барином.

    

Один коммунист, Иван из совхоза, увидел у меня маленькую коробочку жестяную из-под кнопок. Она была покрыта желтым лаком, блестела. Он взял ее в руки и сказал:

— А все вы и посейчас лучше нашего живете.

— Но почему? — спросил я. — Ты видишь, Иван, я тоже овес ем толченый, как лошадь. Ни соли, ни сахару нет. Чем же лучше?

— Да вот, вишь, у вас коробочка-то какая.

— Хочешь, возьми, я тебе подарю.

Он, ничего не говоря, схватил коробочку и понес показывать жене.

Во время так называемой революции собаки бегали по улицам одиноко. Они не подходили к людям, как бы совершенно отчуждавшись от них. Они имели вид потерянных и грустных существ. Они даже не оглядывались на свист: не верили больше людям. А также улетели из Москвы все голуби.

Были дома с балконами. Ужасно не нравилось проходящим, если кто-нибудь выходил на балкон. Поглядывали, останавливались и ругались. Не нравилось. Но мне один знакомый сказал:

— Да, балконы не нравятся. Это ничего — выйти, еще не так сердятся. А вот что совершенно невозможно: выйти на балкон, взять стакан чаю, сесть и начать пить. Этого никто выдержать не может. Летят камни, убьют.

Учительницы сельской школы под Москвой, в Листвянах, взяли себе мебель и постели из дачи, принадлежавшей профессору Московского университета. Когда тот заспорил и получил мандат на возвращение мебели, то учительницы визжали от злости. Кричали: «Мы ведь народные учительницы, на кой нам чёрт эти профессора! Они буржуи!».

Я спросил одного умного комиссара: «А кто такой буржуй, по-вашему?» Он ответил: «Кто чисто одет».

Деревня Тюбилки взяла ночью все сено у деревни Горки. В Тюбилке сто двадцать мужиков, а в Горках тридцать.

Я говорю Дарье, которая из Тюбилок, и муж ее солидный, бывший солдат:

— Что же это вы делаете? Ведь теперь без сена к осени весь скот падет не емши в Горках.

— Вестимо, падет, — отвечает она.

— Да как же вы это? Неужто и муж твой брал?

— А чего ж, все берут.

— Так как же, ведь вы же соседи, такие же крестьяне. Ведь и дети там помрут. Как же жить так?

— Чего ж… Вестимо, все помрут.

Я растерялся, не знал, что и сказать:

— Ведь это же нехорошо, пойми, Дарья.

— Чего хорошего. Что уж тут… — отвечает она.

— Так зачем же вы так.

— Ну, на вот, поди… Все так.

Что бы кто ни говорил, а говорили очень много, нельзя было сказать никому, что то, что он говорит, неверно. Сказать этого было нельзя. Надо было говорить: «Да, верно». Говорить «нет» было нельзя — смерть. И эти люди через каждое слово говорили: «Свобода». Как странно.

Один латыш, бывший садовник-агроном Штюрме, был комиссар в Переяславле. Говорил мне:

— На днях я на одной мельнице нашел сорок тысяч денег у мельника.

— Где нашли? — спросил я.

— В сундуке у него. Подумайте, какой жулик. Эксплуататор. Я у него деньги, конечно, реквизировал и купил себе мотоциклетку. Деньги народные ведь.

— Что же вы их не отдали тем, кого он эксплуатировал? — сказал я. Он удивился:

— Где же их найдешь. И кому отдашь. Это нельзя… запрещено… Это будет развращение народных масс. За это мы расстреливаем.

Больше всего любили делать обыски. Хорошее дело, и украсть можно кое-что при обыске. Вид был у всех важный, деловой, серьезный. Но если находили съестное, то тотчас же ели и уже добрее говорили:

— Нельзя же, товарищ, сверх нормы продукт держать. Понимать надо. Жрать любите боле других.

При обыске у моего знакомого нашли бутылку водки. Её схватили и кричали на него: «За это, товарищ, к стенке поставим». И тут же стали её распивать. Но оказалась в бутылке вода. Какая разразилась брань… Власти так озлились, что арестовали знакомого и увезли. Он долго просидел.

Коммунисты в доме Троцкого получали много пищевых продуктов: ветчину, рыбу, икру, сахар, конфеты, шоколад. Зернистую икру они ели деревянными ложками по килограмму и больше каждый. Говорили при этом:

— Эти сволочи, буржуи, любят икру.

Весь русский бунт был против власти, людей распоряжающихся, начальствующих, но бунтующие люди были полны любоначалия: такого начальствующего тона, такой надменности я никогда не слыхал и не видал в другое время. Это было какое-то сладострастие начальствовать и только начальствовать.

Тенор Собинов, всегда протестовавший против директора Императорских театров Теляковского, сам сделался директором Большого оперного театра. Сейчас же заказал мне писать с него портрет в серьезной позе. Портрет взял себе, не заплатив мне ничего. Ясно, что я подчиненный и должен работать для директора. Просто и правильно.

Ехал в вагоне сапожник и говорил соседям:

— Теперь сапожки-то, чего стоят. Принеси мне триста тысяч, да в ногах у меня поваляйся — сошью, а то и нет. Во как нынче.

На рынке в углу Сухаревой площади лежала огромная куча книг, и их продавал какой-то солдат. Стоял парень и смотрел на кучу книг. Солдат:

— Купи вот Пушкина.

— А чего это?

— Сочинитель первый сорт.

— А чего, а косить он умел?

— Нет… Чего косить… Сочинитель.

— Так на кой он мне ляд.

— А вот тебе Толстой. Этот, брат, пахал, косил, чего хочешь.

Парень купил три книги и, отойдя, вырвал лист для раскурки.

Староста-ученик, крестьянин, говорил на собрании:

— Вот мастер придет в мастерскую, говорит все, что хочет, и уйдет, а жалованье получает. А что из этого? Положите мне жалованье, я тоже буду говорить, еще больше его.

Ученики ему аплодировали, мастера молчали.

В Школу живописи в Москве вошли новые профессора и постановили: отменить прежнее название. Преподавателей называть мастерами, а учеников подмастерьями, чтобы больше было похоже на завод или фабрику. Самые новые преподаватели оделись, как мастера, надели черные картузы, жилеты, застегнутые пуговицами до горла, как у разносчиков, штаны убрали в высокие сапоги, все новое. Действительно, были похожи на каких-то заводских мастеров.

 

Я увидел, как профессор Машков доставал носовой платок. Говорю ему:

— Это не годится. Нужно сморкаться в руку наотмашь, а платки — это уж надо оставить.

Он свирепо посмотрел на меня.

Был жетон: «Да укрепится свобода и справедливость на Руси».

 

Я получил бланк. Бланк этот был напечатан после долгих и многих обсуждений Всерабиса (Всесоюзный профессиональный союз работников искусств). В графах бланка значилось:

Размер.

Какой материал.

Холст, краски, стоимость его.

Время потраченного труда.

Подпись автора.

Цена произведения определялась отделом Всерабиса.

 

В Школе живописи мастера и подмастерья. Все было хорошо, но с подмастерьем было трудно. Их работу надо было расценивать. Трудно было вводить справедливость. Трудно. Кто сюпрематист, кто кубист, экс-импрессионист, футурист — трудно распределить. Что все это стоит, по аршину или как ценить? Да еще на стене написано: «Кто не работает, тот не ест». А есть вообще нечего было. А справедливость надо вводить.

 

У Всерабиса и мастеров ум раскорячивался, как они говорили. Заседания и денные, и ночные. Постановления одни вышибали другие. Трудно было, один предлагал то, а другой совсем другое. И притом жрать хочется до смерти. Вот как трудно вводить справедливость и равенство. Все ходили измученные, бледные, отрепанные, неумытые, голодные. Но все же горели энергией водворить так реформы, чтобы было как можно справедливее.

 

И их души не догадывались, что главная потуга их энергии — это было не дать другим того, что они сами не имеют. Как успокоить бушующую в себе зависть? А так как она открылась во всех, как прорвавшийся водопад, то в этом сумасшедшем доме нельзя было разобрать с часу на час и с минуты на минуту, что будет и какое постановление справедливости вынесут судьи.

 

Странно было видеть людей, охваченных страстью власти и низостью зависти, и при этом уверенно думающих, что они водворяют благо и справедливость.

* Как жаль, я Вам теперь не по карману…
* Ты шкаф большой, но антресоль пустая.
* Вы с этим умным видом даже спите?
* Гляжу, Вы лирик с матерным уклоном…

* А в письмах Вы казались мне стройнее…
* “Нахал!”- совсем не значит “Прекратите!»
* Нет, не любил… Но как совокуплялся!
* Да, ты по-крупному умеешь мелочиться…

* Наш кот не гадит в туфли – он брезгливый.
* Да, невесёлым получился некролог.
* Быть честным хочется… Но меньше, чем богатым.
* Честь девичью блюла. Но не со всеми.

* И жить не хочется, и застрелиться лень…
* К чему Вам в вашем возрасте здоровье?
* Как говорится, победителей не садят…
* Не надо инсценировать раздумья.

* Сейчас я расшатаю Вам здоровье!
* Украсьте мир отсутствием своим…
* О, как не вовремя порой приходит время!
* А быть моим врагом — врагу не пожелаю!

* Я Вас пристрою в лучший из миров…
* Хотел уж уходить, но тут опять налили.
* Ты думал? А Минздрав предупреждал…
* Ты правда глупый или это имидж?

* Я от судьбы уйти хотела. Не судьба.
* Еще вчера сегодня было завтра.
* Контрольный выстрел Вас бы не испортил.
* У нас была лишь сотовая связь.

* Я всё отдам, но где мне это взять?
* Путь к сердцу на желудке оборвался.
* Любить до гроба? Это я устрою…
* Идут года, мне все еще за тридцать…

* Я выгляжу неплохо, но не часто.
* Я стою дорого, особенно в одежде.
* Какие это деньги? Это сдача!!!
* Я сражена… Не наповал, но на пол.

* Мужчины косяком — и мимо, мимо…
* Ума палата с крышей набекрень.
* Зачем мне талия? Я замужем теперь!
* Жизнь — это дар. Но лучше бы деньгами.

* Как идиот, Вы были безупречны.
* Большому кораблю – большие в трюме крысы
* Я в браке третий раз. Опять попался брак…
* Уйду в политику. Там руки мыть не надо.

* Нет вкуса? У меня?! А вы лизните!
* Я всех умней, но это незаметно.
* Хотелось бы кому-нибудь хотеться…
* Гиппопотам – как много в этом звуке!

* Национальность у меня не очень…
* Не вас ли стриг безрукий парикмахер?
* Хотелось бы чуть-чуть всемирной славы…
* Под шубой оказалась не селедка.

* Больной, проснитесь! Вас уже вскрывают.
* “Ты действуй. Я посплю,” – сказала совесть.
* Да, я не пью, но я не пью не это.
* Всей правде обо мне прошу не верить.

* Забудь меня. Сожги мои расписки
* Люблю тебя как брата. Но чужого
* В кровати было весело и шумно…
* Напрасно я опять геройски гибну…

* Два дня не сплю, не ем уже три ночи…
* Упал кирпич на голову. К чему бы?
* Печальный взгляд… Вы не сексопатолог?
* Ну что тебе сказать о логарифмах?..

* Бежать за пивом помешали ноги.
* И все б сбылось!… Но зазвонил будильник.
* Что исправлять! Меня уже родили…
* Твои б мозги да к моему диплому!..

* Вчера лежу и думаю: “Доколе!..”
* Верна троим. Но не предел и это.
* Я проверялcя. Вы больны не мною.
* Как, Брут! И ты… в “Единую Россию”?..

* Тефтеля – это вам не фунт изюма!
* Я не умру! – Вот план на пятилетку.
* Вы идиот?! Нет, нет, не отвечайте!..
* Я честь отдам, но большего не требуй…

* Теперь о вечном. Вечно ты поддатый!
* Ребенок мой. Хотя подпорчен школой…
* При Брежневе и я была невинна…
* Вот это вот зарплата?! Не похожа…

* Да вы пьяны! Причем который месяц!
* Я ухожу! По сокращенью штатов.
* Свое еврейство доказал наглядно…
* Черт! Мы же не того похоронили!

* Хранила верность в силу обстоятельств…
* Ну, раз послали в жопу, заходите…
* Нет, что вы, я не замуж, я по делу…
* Да бросьте: “врач, не врач…” Вы раздевайтесь!

* Как вы похожи! Прямо Ленин с Крупской!
* Приму-ка я лекарство напоследок…
* Люблю детей! В хорошем смысле слова.
* Какая ночь! Пора предохраняться.

* При слабонервных я не раздеваюсь.
* Я замужем. Давно и безответно.
* Сегодня дел полно! Во-первых, завтрак…
* И в пятый раз… Так я ли всех прекрасней?

* А ты-то почему меня не хочешь?
* Сударыня!.. (Все. Дальше нецензурно.)
* И я, как все, противник конформизма!
* Любуйся мной. Правее… Вон оттуда.

* Когда умру, прошу – без ликованья…
* IQ хорош, но мог бы быть трехзначным…
* Стремлюсь к бессмертью и пока успешно.
* Чего б еще разумного посеять?

* Стихи пишу не в стол, а сразу в урну.
* Лень продолжать. Пусть будет одностишье…
* Заслушался, мадам, как вы молчите.
* Пойду-ка эрудицию нагуглю.

* О холодильник! Лидер по просмотрам!
* Коль что-то не сложилось – вычитайте!
* Всё как всегда: я, ночь и холодильник.
* Чем ближе полночь, тем вкусней еда.

* Как я смогла так точно промахнуться?
* О, сколько дел мне предстоит не сделать!
* Скорее “нет”, чем “да”, но всё возможно.
* Мечтала сдуру стать ещё умнее.

* А завтра вдруг окажется вчера.
* Продам дрова. Недавно наломала.
* Понять хочу, по ком звенит будильник?
* Как трудно быть в толпе политкорректным…

* Мечта никак в расчеты не вмещалась.
* Как хорошо пописать у фонтана!
* Насильно быть здоровым не заставишь.
* Кому бы долг супружеский отдать?

* Она была развратной старой девой.
* И рай не тот, и змеи мелковаты…
* В лягушках вы, царевна, были краше!
* Как начинать беременность приятно.

* Совсем некстати вы залезли в душу…
* Он любит борщ… Воспользуемся этим.

Автор: Haталья Резник

Речь Юлии Мостовой перед участниками 10-го Ежегодного молодежного форума образовательных программ«Завтра.UA»

У меня сейчас в Токио такое же юное чудо синтезы мутит. И я думаю: вдруг с ним тоже там кто-то чем-то поделится. Поэтому и я, старая тетя Белла, дам вам кое-какие рекомендации.

Сам факт, что вы здесь, говорит о том, что вы трудолюбивые, целеустремленные и  талантливые. И вы добьетесь успеха. Но будь это деньги, слава или признание в академических кругах, я хочу, чтобы вы летали. Не просто шли к своему успеху, а испытали чувство полета. Знаете, что для этого нужно, с моей субъективной точки зрения? Во-первых, стоит жить в ладу со своей совестью. Порядочность – дополнительный налог, который платят далеко не все. Да, будучи порядочным человеком, вы становитесь менее конкурентоспособным. Но порядочность дает вам возможность уважать себя. Дает возможность гармонии. А это очень дорого стоит, поверьте мне.

Во-вторых, не ограничивайтесь реальностью. В каком смысле? Оставьте реальные задачи ремесленникам. Вы талантливы. Поэтому ставьте перед собой нереальные задачи и дерзайте. В вашем возрасте, в первый месяц своей работы я взяла интервью у Збигнева Бжезинского. Это легендарный политик. Вторым интервью в моей жизни стал разговор с Генри Киссинджером. Когда я пришла в американское посольство и сообщила, что хочу взять интервью у президента США, думала, что буду там 586-й в очереди. Но никто не обращался до меня. У меня два интервью с президентами США. К сожалению, без английского языка и с переводчиком. Но у вас есть и этот ключ.Еще один момент, о котором я хотела бы сказать. Вы очень много знаете. Практика придет. Она необходима. Поскольку для того, чтобы что-то реформировать, нужно знать, как оно работает. Нужно пощупать это все пальцами. И только тогда вы сможете что-то менять, а не забрасывать шапками, прочтя книги. Запомните это, если мы говорим о реформировании страны. Этот предмет нужно знать досконально.

Не зацикливайтесь. Не замирайте в янтаре своих успехов, своей состоявшейся карьеры. Не оставайтесь на глобусе Украины - мир здоровенный. Читайте всегда. Интересуйтесь. Мир вкусный. Ешьте его. Никогда не останавливайтесь. Только так, только развитие принесет вам новые идеи. И только люди с новыми идеями будут побеждать в дальнейшем. В принципе, так всегда.

И четвертый маленький момент. Не бойтесь любить.

Здесь вам намекали, что вы другие, что вы лучше и сможете завтра сделать страну лучше. Если честно, я не думаю, что вы умнее или профессиональнее. И почему-то мне кажется, что вы уж точно не милосерднее нас. Но знаете, что мне кажется очень важным в вас? Мы были последним поколением, сформировавшимся в колонии. Вы – первое поколение, сформировавшееся вне ее. До нас были несоветские поколения, были века, когда велась история украинской нации, но не было истории украинской государственности. Понимаете? Вы на самом деле первые, и я надеюсь, свободные.

И главное, что из этого вытекает – учитесь доверять друг другу. Нам сложно, поскольку у нас никогда не было своего государства. Над нами всегда были чужие, мы не верили этому государству. Поэтому мы доверяли только кумовьям и родственникам. Поэтому они везде вокруг нас. В министерствах, в бизнесе или даже в редакции "Зеркала недели". У меня папа был редактором много лет. Теперь, к сожалению, этим должна заниматься я. Но если вы научитесь доверять, научитесь выходить за этот круг, такой засаленный, замусоленный, вы сможете сделать гораздо больше.

Вы должны научиться объединяться ради созидания. Мы научились объединяться ради разрушения. И вы знаете, неоднократно это демонстрировалось. Но, к сожалению, в виду отсутствия доверия мы не можем объединяться ради того, чтобы построить что-то новое. Нужны команды. Нужны новые молекулы. Нужны новые вещества, нужны новые материалы.

И еще один важный момент, который вам, свободным, необходимо понять. Когда у тебя нет своего государства веками, то каким образом ты размышляешь? Меня туда все равно не пустят. Там без меня разберутся. У тебя формируется очень узкая рамка задач, заточенная исключительно на обеспечение собственной семьи. И вот когда такие люди становятся президентами, министрами, депутатами, они тоже обеспечивают только свою семью.

Расширьте рамку задач. Расширьте ее. Замахнитесь на космос. Замахнитесь на реальные технологии, замахнитесь на модерное государство. Тем, кто привык выживать за счет своей грядки, своего гектара земли и своей семьи, это все не нужно. Когда они приходят к власти, они что делают? Зарабатывают на разрешениях на строительство, на налоговых ямах, на таможне. Они не понимают, что можно зарабатывать на космосе. Понимаете? В сфере, в которой по миру крутится 500 миллиардов долларов, у нас умирает один из самых классных заводов вместе с мозгами, которые старятся. Мы превращаемся в страну с самой узкой рамкой задач. Расширяйте ее, пожалуйста. Потому что иначе просто кранты.

Да, можно замкнуться и на своей карьере, но прожить жизнь кирпичом или даже камнем, пусть даже и краеугольным неинтересно. Интересно прожить жизнь архитектором. Просто архитектором. И не нужно замахиваться на всю китайскую стену сразу. Вы знаете, что китайская стена строилась кусочками? Потому что человек должен был увидеть конечный результат своего труда. И он воздвигал куски длиной в полжизни. И праздновал это. Понимаете? Просто лежать кирпичом неинтересно. Находите команды. Доверяйте людям. Стройте кусок стены в этой стране. Не отгораживаясь, а создавая что-то. И смотрите на конечный результат.

И последний момент, о котором я хотела бы сказать, учитывая, что мы говорим о будущем. На долю нашего поколения выпало очень много испытаний. Мы пережили застой, перестройку, распад Советского Союза, путч, мы строили свое государство, меняли полностью все формы. Мы пережили три майдана. Мы испытали три клинические смерти после каждого майдана, когда умирали иллюзии и надежды. Этих всех событий хватило бы на несколько жизней, на несколько поколений, но мы ничто. Мы маленькие мышки в сравнении с тем, что придется пережить вам.

Потому что вы попали не в местное наводнение, как мы. Вы попали в глобальное мировое землетрясение. В мире происходят тектонические сдвиги. Если мы говорим о перспективе пяти, десяти, пятнадцати, двадцати лет. Понимаете? И самое главное. Вы нигде от этого не спрячетесь. Может быть, у Штатов, Британии, Новой Зеландии или Германии сильнее жировой запас. Но, дорогие мои, это накроет всех, потому что это объективно, потому что речь о многомиллиардном мире.

Андрей Макаревич

ПАМЯТНИК

Как вы полагаете - кому человечество давно должно поставить памятник? В первую очередь? Нет, ни Богу, ни царю, ни полководцу, ни писателю, ни художнику, хотя каждый из них безусловно заслуживает памяти. Это будет памятник обыкновенному пожилому человеку. "В возрасте дожития", как это чудесно называет наша медицина.
В определенный момент этот человек замечает, что его родное, единственное и еще вчера такое послушное тело больше не такое послушное. Человек понимает, какое счастье было его не замечать, и еще понимает что счастье это покинуло его навсегда. Отныне он внутри машины, которая с каждым днем все настойчивее требует капремонта, на ближайших станциях техобслуживания очереди, причем бессмысленные, так как запчастей нет и не будет, да и мастера подразбежались. За кордоном есть и мастера и некоторые детали, но цены такие, что в случае с машиной вы бы уже плюнули и купили новую. С телом это, увы, не проходит. Вы читаете про революцию в науке, про выращенные из стволовых клеток органы, суставы и целые конечности и отчетливо сознаете, что эти чудо-технологии станут достоянием широких масс аккурат на следующий день после ваших поминок. Загибающийся автомобиль сообщает вам о своих проблемах стуками, хрипами, мигающими лампочками. Тело беседует с вами с помощью боли. Оно становится в этом плане таким изобретательным и разнообразным, что порой вызывает искреннее восхищение. И вы с этой сволочью один на один. Жаловаться бессмысленно - у детей вы будете вызывать раздражение: они просто не поймут, о чем вы, у них сейчас совсем другие проблемы. Если вы поддерживаете детей деньгами, раздражение они постараются спрятать. На время. Не все это умеют. Жаловаться товарищу своего возраста тоже глупо - у него-то как раз те же проблемы и вы в одинаковом положении. К тому же товарищей этих вокруг вас становится меньше и меньше. И не дай бог пожаловаться человеку старше тебя: он тут же намекнет на разницу в возрасте и мягко объяснит что по сравнению с ним вы еще в самом начале этого интересного пути. Можно жаловаться врачам, но мы выяснили, что это как минимум дорого.
А голова? Этот твой домик, внутри которого ты, как тебе казалось, не стареешь и привычно командуешь телом? Долгое время действительно так и было, и вот кончилось: ты по привычке приказываешь себе легко выпорхнуть из машины (она у тебя все еще молодежная, спортивная), а тело нескладно выкарабкивается, медленно перенося вес на ногу, которая, естественно болит. И это еще не основные сюрпризы: то, что ты стал хуже видеть, еще бог с ним: ты купил красивые очки и они тебе даже идут. Со слухом сложнее: красивых как очки слуховых аппаратов почему-то нет и тебе кажется, что все окружающие с брезгливым любопытством заглядывают тебе в уши, которые заткнуты чем-то вроде кусочков пластилина. А без этих затычек ты либо просишь повторить каждую обращенную к тебе фразу дважды либо сидишь в компании, глупо улыбаясь и делая вид, что слушаешь собеседника, пока не замечаешь, что он уже давно задает тебе какой-то вопрос, а ты продолжаешь благожелательно кивать.
Память начинает вытворять чудеса: услужливо вынимая из прошлого совершенно не нужные тебе фрагменты (причем украшенные микроскопическими деталями) она наотрез отказывается работать в коротком бытовом диапазоне, и скоро твой ежедневный выход из дома разбивается на несколько фаз: вышел - вернулся за очками - вышел - вернулся за телефоном - искал телефон пока он не зазвонил - вышел - вернулся за ключами от машины. Самое ужасное то, что ты начинаешь к этому привыкать. Человек быстро привыкает к хорошему.
Ты перестаешь наряжаться. Потому что дизайнеры всего мира шьют для молодых. И на молодых. И ты понимаешь (хорошо если понимаешь) что узенькие джинсики с нечеловечески низким поясом будут отлично сидеть вот на том длинном худом, молодом настолько, что он еще и с ориентацией-то не до конца определился, а твое брюшко повисает над этими джинсиками на манер второго подбородка, с которым у тебя, кстати, тоже проблемы. Можно, конечно, поискать одежду более взрослую, но она подаст тебя именно тем, кем ты стал так недавно - пожилым слегка склонным к полноте человеком, и тебе отчаянно не захочется выглядеть самим собой. Результаты этих мучений известны: либо плюем на все, донашиваем старое (если влезаем), либо последний отчаянный рывок в мир иллюзий - подкрашенные волосы, совершенно бессмысленные походы в спортзал, диеты, начинающиеся каждое утро и заканчивающиеся каждый вечер, посильное втягивание живота при приближении объекта женского пола (памяти и тут хватает минуты на полторы - потом следует неконтролируемый выдох.)
В общем жизнь ваша наполняется совершенно новыми смыслами. И если вы держите эту безостановочную серию ударов, отлично понимая, что победы не будет и задача в том, чтобы красиво проиграть, если вы не потеряли способности улыбаться, шутить и иногда даже нравиться женщинам - вы настоящий герой. И заслуживаете поклонения и памятника.
Вы думаете, я это все о себе? Да прям. Я только приближаюсь к старту. И иногда наряжаюсь. Как идиот.

Обов'язково зайдіть на сайт з інтерактивною візуалізацію загиблих військових і цивільних у WW2. Той випадок, коли статистика страшніша за персональні історії війни.