Мифы Древней Греции

После этого мне сначала бывает холодно, а потом жарко. Именно в этой последовательности, а не наоборот. Читала, что организм в таких случаях пребывает в смятении от ощущений, и посылает противоречивые приветы мозгу. Витёк к моим приветам еще пока не привык, поэтому удаляется из спальни, стыдливо сверкнув в дверном проеме незагорелой попой. Я нагребаю на себя одеял, прихватив и клетчатое покрывало. Укрываюсь с головой, кажется, одеяло поперек легло – в ноги дует, но переворачивать одеяло лень, поэтому я подтягиваю к себе колени повыше, умащиваюсь, стараясь надышать под одеялом побольше тепла, пережидая локальный приступ ледникового периода… Вот всегда холодно, даже летом. А потом снова жарко. Прикольно…

«Витёк». Как можно про себя так. Хорошее же имя, популярное и понятное во многих странах мира – Виктор, победитель… так нет же, «Витёк»! Так и живут некоторые до старости… Вот, в деревне на бабушкиной улице жил Петечка. Старику за 70 было, а все его звали Петечкой, жил Петечкой, Петечкой и умер. Загадываю про Витька: «Принесет воды – поставлю четверку, не принесет, пусть ходит троечником!». И где он вообще так долго... Чтобы проверить, согрелась я или нет, высовываю из-под горы одеял сначала ноги. Потом голову. Телевизор у Витька висит на стене на кронштейне, блестит на меня кнопками строго, как будто осуждает. Рассматривая потолок, слышу звуки из кухни: «Ковть, ковть!». Витёк пьет воду.

Сейчас принесет холодную, а стакан будет мокрый и скользкий. Я укрываюсь поплотнее, по шею, ежась от мокрости и скользкости еще не увиденного мной стакана, и тут неслышно является Витёк с большой белой кружкой. На кружке маячит половина красного сердца, остальную часть рисунка не вижу. Хороший Витёк, красивый – голый, с кружкой. Я замираю… Витёк кружку сразу не отдает, как-то странно всматривается в меня, и произносит, чуть запнувшись: «Ты как Иродиада». Витёк знает, что я начитанная, но сам тяжело выдает свои знания. Я внутренне ахаю, и мгновенно строю цепочку ассоциаций: Иродиада – Саломея – голова Крестителя на блюде – я лежу головой на белой подушке, линия отреза – пододеяльник... Тут же представляю прямо на себе татуировку «линия отреза» - пунктир по окружности шеи и маленькие ножнички, как на цветном картоне для детского творчества.