Птичий двор

Три курицы разлюбили собственного петуха. Причем взаимно. За что его было им не любить - не знаю… Наш петух во сто раз красивее соседского. Сосед – простецкий, рыжей масти птица. А наш – блондин (ничего личного). И не просто блондин, а - ослепительный белый с черными крапушками. Хвост - зелеными искрами. Гребень мясистый, в плечах широкий… Какого черта тем троим несушкам надо было – ума не приложу. Бегали к рыжему, как только калитку откроешь… Рыжий – он так себе, мелковат, и собаки боится. Вы нашу собаку видели? Нечего там бояться, шесть килограмм всего и нос любопытный… Но – трое выбрали рыжего…

Одна из трех куриц, с белым подпушьем на попе – вообще! Белопопая - мы её так называли. Не то что бы белая, а – кремовая, пушистое перо, тушка упитанная, справная, неслась каждый день, все – при ней… Так она всё свободное от жрачки и насеста время проводила у забора (он – цельный, металлический, только внизу просвет небольшой, у земли). Как часовой – курица бегала вдоль от края до края туда и сразу же обратно. Клювом в землю, глазом – на улицу – где там милый-рыжий-суженый – высматривала, тропинку натоптала даже вдоль забора, вот чудо такое… Белый эту курицу и остальных двоих – клевал, щипал, к кормушке не подпускал, в топтании отказывал…

А самое что удивительное – остальные курицы, всем гаремом, – те тоже с петухом заодно – ни в пыли с ними рядом бывших подруг покублиться не подпускали, ни на насест ночевать… В последнюю очередь после всех в курятник заходить разрешали… И те курицы на крайних сквозняковых местах ютились… Причем, петухи между собой никаких вопросов не решали, хотя я ждала, что по идее подраться бы должны, порешать вопрос по-мужски... Но рыжий прятался за кустом бузины, кукарекал с белым по очереди в прениях (через забор, не видя) - и всё. Пришлось зарезать троих страдалиц: они худели и нестись перестали.

Как жестоки куриные сообщества… Средневековье, блин… Но и сердцу – не прикажешь, да…