Волчья ягодка. Ниночка.

Ниночка прислушалась к голосам, доносившимся из гостиной и сделала звук телевизора погромче. 

-- Ты опять отправил Катю за продуктами на рынок?

Вилен обречённо вздохнул и привычно проглотил резкий ответ. Он, конечно же, найдёт что ответить, и тон ответа будет соответствующий, но не сейчас. Пока ещё существует надежда, что скандал не разгорится, нужно попытаться спустить тему на тормозах.

Как же он устал от всего этого. От постоянных допросов, объяснений и извинений. От этих бесконечных разговоров об экономии. От этого обвиняющего тона. И от самого себя, вынужденного лавировать и уворачиваться, продумывать и маневрировать. Его жизнь напоминала передовую, на которой было неясно, где свои, где чужие, и откуда в следующий момент выскочит писец.

-- Ты что, не слышишь меня? Я спросила, когда, наконец, прекратится неразумное транжирство?  -- Рита, Маргарита Вадимовна Кучина, в замужестве Рощина, с неприкрытой ненавистью сверлила взглядом мужа. – Или ты забыл, что обещал моему отцу, когда выпрашивал у него разрешения на наш брак?

Вилен поморщился, как будто у него внезапно разболелись все зубы. Молчать, только молчать, пока ещё есть надежда. Он глубоко вздохнул:

-- Да, я тебя слышу. Да, я отправил Катерину за продуктами на рынок. – Вилен наступил на горло раздражению и старался говорить спокойно. – А что, собственно, тебя возмущает. То, что мы хотим есть, или то, что нашим питанием занимается Катерина?

-- Меня возмущает, что ты тратишь деньги совершенно не на то. Мы должны жить на строго определённую сумму в месяц, а остальное складывать, что бы как можно скорее продать эту ненавистную трущёбу и купить приличный дом.

-- А тебя не смущает, что это, всё таки, мои деньги, а я не готов питаться бумажной колбасой и полуобморочными анемичными овощами?

Но Рита уже оседлала любимого конька и не желала с него слезать:

– Ты клялся папе, что мы с Ниночкой ни в чём не будем нуждаться, и уровень жизни будет, как минимум, не ниже, чем в его семье. Это ведь ты обещал?

-- Я. -- Вилен предпочитал не отрицать очевидное.

-- Ну и? Где собственный дом, о котором я мечтаю? Я уже не знаю, что говорить знакомым при встрече. У меня все причины закончились.

-- А ты попробуй не обсуждать эту тему. – Огрызнулся Вилен и тут же пожалел о собственной несдержанности, но было поздно. Джин вырвался на волю и в бешенном вихре закружился по гостиной, звеня децибелами и путаясь в хрустальной люстре. Вилен застонал.

Телевизор грохотал на пределе возможного в тщетной попытке заглушить страсти, бушевавшие за стенкой, рекламируя то ли новое пиво, то ли экзотическое средство для укладки волос. На экране мелькали загорелые ноги, запотевшие ёмкости и призывные улыбки. Если бы кто-то спросил Ниночку, что именно ей пытаются продать, она бы затруднилась ответить, потому как в данный момент была занята сложным и абсолютно нелогичным действием: стараясь отгородиться от родительских разборок, прислушивалась к разговору.

Ей было почти десять, когда Вилен женился на Рите. Он был вполне удачлив финансово, и до недавнего времени их семья была составляющей элиты города.

Ниночка слушала и думала, что Вилен всё таки прав, повторяя маме, что это его деньги и он не позволит никому ими распоряжаться, даже собственной жене и её дочери. Она, конечно же, была нормальной девочкой, которой хочется красиво одеться, хочется с шиком подкатить к институту на дорогой машине, хочется слетать на уик-энд в Париж, в конце концов, хочется просто не работать. Она элементарно привыкла ко всему этому. Но мировой кризис не счёл нужным согласовать свои последствия ни с Ниночкой, ни с Виленом и в данный конкретный момент финансовые дела семьи обстояли не лучшим образом. Дом пришлось сменить на, в общем-то, просторную по меркам простого человека, квартиру в спальном районе. Вместо штата прислуги по утрам к ним приходила добродушная Катя, которая полностью взвалила на себя обязанности по обслуживанию их небольшой семьи. Вилен с утра до ночи пропадал на работе, поставив Ниночке условием оплаты обучения в престижном  вузе обязательное трудоустройство. Больше же всех пострадала Рита, которой в одночасье пришлось отказаться от богемного образа жизни.

«Неужели мама не понимает, что у Вилена есть цель – вернуть всё утраченное? – Ниночка мысленно удивлялась, куда подевалась хвалёная Ритина прозорливость. – Он от этой цели не отказывается. Он отказывается умирать на пути к цели. Неужели это так ужасно – продолжать жить? Нормально жить. Покупать вещи, хорошо питаться, отдыхать, пусть не на шикарных курортах, но отдыхать. Нельзя впасть в летаргический сон в ожидании светлого будущего, отказывая себе абсолютно во всём. Однажды цель окажется достигнутой, но мёртвым героям не нужны награды, и на то, что бы радоваться и наслаждаться не останется ни сил, ни здоровья. Какой смысл в красивой машине и дорогом доме, если столько лет прошли мимо тебя, не оставив ничего, кроме морщин».

Вряд ли, глядя на Ниночку, кто-то заподозрил бы подобные мысли в её хорошенькой голове. Ещё несколько лет назад она и сама удивилась бы их наличию. Но крутой вираж  удачи, закинувший её на работу в библиотеку, существенно сместил центр тяжести в её сознании, разбудив привычку думать и научив получать от этого удовольствие.

Гроза в гостиной сменилась отдалённой канонадой, и Ниночка приглушила телевизор.

-- Нет, если ты так хочешь, то вполне можешь взять обязанности по хозяйству на себя. Мы можем завтра же отказаться от услуг Катерины, и ты получишь возможность экономить на продуктах, химчистке и прачечной, вспомнив, заодно, как выглядят утюг и пылесос.

По тону забормотавшей что-то Риты было понятно, что к настолько радикальным методам экономии она явно не готова. От такой перспективы у неё сели батарейки и скандал сам собой пошёл на убыль.

-- Ты можешь предложить мне свой план. Я с удовольствием обсужу его с тобой. – Вилен устало потянулся к бутылке минералки и жадно глотнул прямо из горлышка.

Этот разговор был далеко не первым, и, как понимал Вилен, не последним. С каждым разом гасить пожар становилось всё труднее и труднее, и он с опасением  подумал о том, что запас его терпения может закончиться раньше, чем план по восстановлению благополучия увенчается успехом.