Нарисуйте мне город словом. Послевкусие.

Третий решительно придвинул стопку бланков и вытащил именной "Паркер".

ОТЧЁТ. Красивенько и витиевато легли буквы. 

"Довожу до вашего сведения, что никакого дуэлянства из этой глупой затеи, разумеется, не получилось. Каждый поёт то, что хочет видеть и видит то, что просто хочет. При этом одни чему-то радуются, другие -- ищут виновных. Стабильное равновесие с небольшим креном в сторону радующихся даёт повод в ближайшее время не беспокоиться о судьбе Города и его населения. Точка. Дата. Подпись. Факсимильный оттиск..."

Третий аккуратно сложил лист, вложил его в конверт, запечатал и прогулялся к ящику по сбору важных донесений и доносов. Его конвертик сиротливо упал на дно и это то же было показателем стабильности. Населению стало не только лень нести, но и доносить.

"Свободен, селянин -- Третий дурашливо подоткнул шутовскую мантию и заскакал дуриком по кромочке льда -- Птичка божия не знает не забот и не хлопот..." На "хлопотах" Третий споткнулся и грохнулся в сугроб. Из сугроба послышалось явственное угрожающее бормотание, похожее на нецензурщину.

Пятый выпрямился, отряхнул снег с плащ-палатки, грустно проводил взглядом последние струйки молока из разбитой крынки, проверил целостность Розы и оглянулся. Третий сидел рядом и мотал головой.

"Зашибся -- подумал Пятый, поднимая Третьего зашиворот".

"Зашибись -- подумал Третий, услышав треск ворота и снова приземляясь".

"Да, это вам не Рио-де-Жанейро...-- Пятый привычно прицепил копипастик к ближайшему кусту и не к месту процитировал профессора Выбегалло".

Третий проникся. Сознание постпенно возвращалось в стукнутую голову. Сотрясаться там было нечему, а мысли сами скоро набегут. Третий с достоинством встал на четвереньки и попытался выровняться. Со второго раза ему это удалось и он смог наконец рассмотреть Пятого.