Профіль

Иривика

Иривика

Росія, Астрахань

Рейтинг в розділі:

Останні статті

В борьбе за Украину

  • 23.06.22, 14:46
Фильм Оливера Стоуна


интервью с Дарьей Юргенс

  • 27.05.22, 19:02
Актриса петербургского театра «Балтийский дом» Дарья Юргенс родом из Мариуполя.
В интервью «Петербургскому дневнику» она рассказала о том, почему ждала признания Россией республик Донбасса и как пыталась вывезти брата с Украины
.......
– Последние три месяца, пожалуй, ни один фильм не цитируют так часто, как «Брат 2» Балабанова?

– Да, я всегда говорила, что этот фильм – пророческий. Сколько в нем заложено смыслов, сколько нашей общей боли. Я точно знаю: если бы Сережа Бодров и Леша Балабанов сейчас были живы, они бы находились рядом с нами, со своей страной.

Все эти годы я верила, что та часть моей родной Украины, которую в 1991 году бессовестно оторвали от нас, окажется дома. Там живут наши люди, у нас один менталитет, язык, вера. Я могу об этом судить, я там провела немало времени. Мариуполь – город моего детства и юности.

Еще в советские годы разделение внутри Украины было огромным. Запад, Галичина, Волынь – это чуждая нам культура. По какому праву большевики взяли и заставили два совершенно разных народа жить в рамках одной республики?

– А если бы Украина пошла по пути той же Швейцарии, где есть «немецкие», «французские», «итальянские» регионы?

– Конечно, всё было бы нормально. Как-то бы уживались внутри одной страны и Причерноморье, и Донбасс, и Киев, и западные области. К сожалению, кто-то решил по-другому, ведь «украинизация» началась давно. Я люблю Петербург, но несколько раз в жизни я хотела вернуться в родной Мариуполь. А мама мне твердила: «Не смей! Где ты будешь работать? Русского театра скоро здесь не будет!» Это были ещё 90-е годы.

В 2013 году я увидела сон: ночь, кромешная тьма, иду по Мариуполю, а вокруг меня люди в черных камуфляжах. Я проснулась в ужасе. А вскоре начался Майдан. Я кричала, задыхалась от бессилия, не могла понять: почему его не разгоняют, почему власть бездействует? Уже тогда я знала – это конец Украины. Будет гражданская война, страшная и жестокая.

Последние три месяца я в основном молчу и просто молюсь за наших ребят. Боюсь за них. Понимаю, что идут военные действия, что потери неизбежны. Но я так хочу, чтобы они все вернулись живыми! И жду, когда свершится это великое – для меня и для очень многих людей – чудо. Тогда я точно скажу, что мы все – дома.
– Какими были для вас эти восемь лет?

– Сразу после Майдана умерла моя мама. Они с папой оба похоронены в Мариуполе. Русские люди: мама – ленинградка, блокадница, отец – из уральской глубинки. Восемь лет я не могу приехать на их могилы, мне был запрещен въезд на Украину! Конечно, я хотела, чтобы Донбасс вернулся в Россию вместе с Крымом. Но этого не произошло. Наверное тогда мы, действительно, не были готовы к полномасштабной войне – ни экономически, ни технически, ни в военном плане.

Все эти годы я жила надеждой. Многие мои знакомые уже не верили, а я твердила: «Этот день наступит». Ну не может Россия оставить своих людей, не может этого быть и всё!

Однажды вечером я включу телевизор и услышу в новостях, что мы признаем ДНР и ЛНР, берем их под свою защиту. Люди там все это время ждали, не сдавались, жили под обстрелами. Помню, донецкие артисты приехали в наш театр «Балтийский дом» на гастроли. Мне поручили вручать им дипломы. А как представить, откуда они? ДНР официально не признана. Услышав «Украина», актёры категорически заявили: «Нет. Мы – не Украина». Я в замешательстве выхожу на сцену, не знаю, что говорить. И вдруг озарение! Я сказала, что вручаю этот диплом... своим землякам. Люди в зале зааплодировали. Это было и трогательно, и очень тяжело.

– Больно видеть разрушенный Мариуполь?

– Очень. Там я провела самые счастливые годы жизни. В Донецком драматическом театре играли мои родители. До Майдана я постоянно туда ездила со своими детьми, мне не нужны были никакие заграничные курорты. А сейчас мой город стерт с лица земли, мой дом разрушен. Конечно, больно.

Главное, что я смогла вывести брата из этого ада! Он жил в Мариуполе все эти годы. Когда он приезжал ко мне в гости в 2018 году, я пошла на Смоленское кладбище к Ксении Петербургской, купила образок Богородицы и повесила ему на шею. А он у меня атеист, историк! И вот сейчас он вернулся ко мне – живой, с этой маленькой иконкой на шее.

Два месяца я ничего не знала о его судьбе. Сходила с ума, искала через знакомых, через сайты и форумы. И мне помогли. Его нашли и вывезли из Мариуполя ваши коллеги: британский журналист Грэм Филлипс и донецкий военкор Елена Бобкова. От всего сердца хочу их поблагодарить! Во время этих страшных событий для многих людей именно журналисты стали ангелами-хранителями: помогали выбраться из зоны боевых действий, найти родственников, возили гуманитарку.

У нас в Петербурге люди тоже молодцы. Сейчас мы оформляем брату гражданство. Конечно, бюрократии и разных формальностей много. Но вот я вижу как к миграционным центрам на такси привозят стареньких бабушек и дедушек – из Краматорска, Мариуполя. Многим тяжело из машины выйти. К ним спускаются сотрудники, помогают оформить документы прямо там, в такси. Важно, чтобы к людям относились с добротой.

– Что ваш брат рассказал о событиях в Мариуполе, о начале операции?

– Больше всего его поразило количество несчастных брошенных стариков! Дети уехали, а их оставили. Они бродили по городу голодные, обессиленные. Физически не могли добыть воду или дрова, чтобы что-то приготовить на костре. Выживали благодаря хлебу, который привозили наши военные.

Второе, что поразило: это люди из Львова, Ивано-Франковска, Винницы, которые войны даже «не нюхали». В самые первые дни они уехали в Польшу, Германию, Голландию, Англию – на дорогих машинах, получать статус беженца. А потом туда хлынул настоящий поток с Юго-Востока, люди бежали от военных действий! Но им в Европе сказали: всё, вас уже много, извините. Тогда «уехавшая» Западная Украина стала сдавать этим несчастным свои квартиры – за огромные деньги! И они говорят, что это одна страна?

– Хотя Украина серьезно работала с населением юго-восточных регионов, «создавая» единую нацию.

– Да, всё так. Начиная с детского возраста. Я и учебники их видела. Там написано, что украинцы воюют с Россией с 2014 года. Украина пыталась «купить» Мариуполь. Туда вкладывались деньги, город в последние годы расцветал. Некоторые люди, пережив ужас Майдана, успокоились, привыкли к новой реальности, начали отрекаться от Донбасса. Людям в Донецке это было очень больно.

Но ведь рано или поздно правду узнают. Сила же в правде!

Конечно, сложно сразу осознать и принять, что тебе так врали – тотально, на государственном уровне. Когда-нибудь люди, и я говорю сейчас о всей Украине, поймут, как гадко их использовали. В Мариуполь вернутся сбежавшие от военных действий жители. А те, кто остался, расскажут им, что творилось в городе.

Любая война закончится миром. Всё будет хорошо. Мы снова будем вместе, как раньше. И мой любимый Мариуполь будет прекраснее прежнего.

– Реакция части общества на спецоперацию стала для вас шоком?

– Невыносимо было это слышать: «Мне стыдно, что я русский!»

А мне за них было стыдно! Стыдно, что есть люди, которые могут оставить Родину, когда она в такой тяжелой ситуации. У меня был период, когда мне хотелось бежать куда глаза глядят. По одной причине – я не могла видеть уничтожение своей страны. В 1991 году ее продали за кусок бушевского окорочка, за джинсы и чипсы. Я за чипсы не продаюсь. Тогда мне было действительно стыдно. А сейчас я горжусь страной. Сейчас идет возрождение, спасение нашей совести, которую мы тогда потеряли.

– Откуда у части нашего общества эта странная нелюбовь к своей стране?

– Когда пришла перестройка, как-то мгновенно все развалилось. В одночасье растоптали то, что нам было дорого. Народы поссорили. Из великой страны мы превратились в помойку: на улицах появились наркоманы, бомжи. Это произошло так быстро, вот буквально на глазах. Как хлеб, который не убрали в пакет и он тут же заплесневел. Кто-то, хотя и выживал с трудом, смог сохранить в себе любовь и уважение к Родине. А кто-то не смог.

Если эти люди искренне считают, что где-то в мире есть прекрасное место, где им будет лучше, где им будет хорошо и легко дышать, пусть отправляются туда. Правда, зачем мучиться? Тем более некоторые из них сидят, ничего не делают, только хают Россию с утра до вечера и портят настроение окружающим. Пусть уезжают! А мы останемся здесь – зомбированные, в тельняшках. Зачем жить в ненавистной, отвратительной «этой стране», где им так плохо?

– А возможно, им здесь всё-таки хорошо? Комфортно и безбедно?

– Вот это уже другой вопрос... Страшно, когда люди, для которых всё решают деньги, учат наших детей не верить в свою страну. Не верить в своих солдат, которые идут на смерть ради нас. Знаете, к тем, кто распространяет ложь про наших военных, я чувствую даже не злость или ненависть, а какую-то брезгливость. Точно так же после Великой Отечественной пытались очернить нашу армию. Чем нелепей и страшнее ложь, тем она правдоподобнее. Всегда были герои и предатели, добро и зло, Бог и дьявол. Всегда идёт эта война.

– Что бы вы сказали нашим военным?

– Чтобы они держались. Чтобы они верили в нас. Как и мы верим в них. Они должны знать, что вся страна молится, переживает, ждёт их домой. Ждёт с победой! Я их всех одинаково люблю: российских военных, добровольцев и этих невероятных, сильных людей Донбасса. Они все сражаются за нашу большую Родину, за объединение родных, которых когда-то разлучили. Они защищают нас всех. Их родителям – низкий от меня поклон.

– Дарья, если бы вам предложили поехать в Мариуполь восстанавливать местный драматический театр?

– Если страна направит, поеду. Да, если бы предложили и «Балтийский дом» отпустил, то согласилась бы.

Это же театр, на сцену которого выходили мои папа и мама.

А надо...

  • 09.01.17, 19:09


*****
А надо, чтобы в каждом слове – Бог… 
И надо, что бы в каждой мысли – свет. 
Тогда и солнце вовремя взойдёт, 
Тогда и злиться – надобности нет… 

Бывает, очень сложно воспринять 
Чужие недостатки и грехи. 
Но стоит ли кого-то исправлять, 
Когда от Бога сами далеки? 

Не научились верить и прощать, 
И сострадать мы можем не всегда. 
А Бог умеет чудом поощрять 
Людей, в ком не исчезла доброта… 

В ком сохранились детские черты, 
Они в душе… Там искренность живёт. 
И раз не исполняются мечты, 
То Бог ещё от вас чего-то ждёт… 

Возможно, нужно просто сделать шаг… 
Из сердца удалить вагон обид. 
И Бог подаст какой-то верный знак, 
Что к счастью путь свободен и открыт… 

Я каюсь, что сама себе во вред, 
Жила в плену уныний и тревог… 
А надо, что бы в каждой мысли – свет… 
И надо, чтобы в каждом слове – Бог… 

(© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2016)

Как хочется, чтобы наступило завтра…

  • 25.10.15, 09:28



Говорят, что счастье – это проснуться и понять , что выспался. А еще проснуться – и ничего не болит. Иногда… просто проснуться. Считается, что неуспешный, несчастливый и неудачливый - это тот, кто часто использует слово «завтра». А для меня это слово – надежда, вера и оптимизм. Завтра – это значит, что все еще будет. Что все еще можно исправить, совершить, доделать. И даже отложить.
В нашей жизни все закодировано. Каждый из нас имеет свой идентификационный код, номер паспорта, номер телефона. Все это шифры. Но главный шифр - даты рождения и ухода. И если день рождения известен, то уход, как правило, непредсказуем. Эта дата всегда остается открытой. Вообще, если нашу жизнь разложить на цифры, то получится любопытная картинка. 25% своего жизненного времени мы работаем. Примерно столько же спим. 10% отпущенного срока – общаемся, 10% - лечимся. На еду и ремонт уходит одинаковое количество времени – по 5%. Оставшиеся 20% мы тратим на отдых, интернет и секс. И при этом еще 45% времени уходит на мечты. Как? А просто люди научились совмещать основные занятия с мечтами. Скажем, работают на одной работе, а мечтают о другой. Спят с одним человеком, а видят себя с другим. Статистика не учитывает время, потраченное на ссоры и разборки , обиды и интриги. Кстати, на любовь, дружбу и подвиги тоже не учитывает. А , между тем, в один прекрасный момент поставки времени прекращаются. Увы, жизнь – это то, что не навсегда. Это то, что кончается, причем независимо от нашего желания или нежелания. Мы можем улучшить ее качество, но не можем существенно продлить ее. А когда линия жизни подходит к концу, так хочется дорисовать ее, как на этой картине.
Одному миллионеру предсказали, что он умрет осенью. И с тех пор он переезжает из страны в страну - туда, где весна… Так хочется жить! Многие пробовали обмануть смерть. Например, Александр Дюма говорил: « Когда за мной придет смерть, я буду рассказывать ей мои истории, она заслушается, пожалеет меня и уйдет». Но она перехитрила романиста – он умер во сне… А Чехов встретил свой роковой час торжественно. Когда ему стало плохо, врач закричал: «Скорее кислородную подушку!» - « Не надо подушку. Шампанского ! » - сказал писатель. Выпил и умер.
Александр Македонский уходил по-мужски. Спокойно и достойно. Он приказал положить его на носилки, чтобы руки свисали, и так пронести, чтобы все видели, что человек, завоевавший полмира, уходит с пустыми руками…
Конечно, мы не должны вести себя так, словно каждый день – последний. Но если помнить, что каждый день – единственный, то лучше потратить его на любовь, чем на ненависть. « Я провел день очень плодотворно. Я жил», - говорил Ежи Лец. Пожалуй, это лучшее, что мы можем сделать. Ведь над каждым из нас висит дамоклов меч, готовый сорваться в любую секунду.
Мы не знаем, сколько раз солнце взойдет в нашей жизни. Но как хочется, чтобы наступило завтра…



Елена Рог, писатель.
Журнал «Психология и я» 10- 2015 год.
Художник Иван Судак

Бывает друг

  • 23.10.15, 22:42



Бывает друг, сказал Соломон,
Который больше, чем брат.
Но прежде, чем встретится в жизни он,
Ты ошибёшься стократ.
Девяносто девять в твоей душе
Узрят лишь собственный грех.
И только сотый рядом с тобой
Встанет - один против всех.

Ни обольщением, ни мольбой 
Друга не приобрести;
Девяносто девять пойдут за тобой,
Покуда им по пути,
Пока им светит слава твоя,
Твоя удача влечёт.
И только сотый тебя спасти
Бросится в водоворот.

И будут для друга настежь всегда
Твой кошелёк и дом,
И можно ему сказать без труда,
О чём говорят с трудом.
Девяносто девять станут темнить,
Гадая о барыше,
И только сотый скажет, как есть,
Что у него на душе.

Вы оба знаете, как порой
Слепая верность нужна;
И друг встаёт за тебя горой,
Не спрашивая, чья вина.
Девяносто девять, заслыша гром,
В кусты убечь норовят.
И только сотый пойдёт с тобой
На виселицу - и в ад!

Редьярд Киплинг

Все покрыты ранами

  • 20.10.15, 23:27



Несмотря на то, что все мы уязвлены, все покрыты ранами и поражены грехами, но все равно осуждаем других. В больнице все люди болеют, но ведь ни один больной не осуждает другого. Никто не пеняет соседу: "Ты - больной!" - потому что человек видит, что и сам болен. А мы, хотя все равно больны душой, - уязвляем друг друга. Это все равно что у кого-то болел бы глаз, а он стал бы осуждать того, у кого болят легкие. Вот что делаем мы, несчастные, и ведь и сами того не замечаем.

Покрой недостатки другого, чтобы и твои недостатки покрыл Бог. Принимай несправедливость по отношению к себе, но сам не поступай несправедливо. Побеждай зло добром, потому что в этом состоит Евангельский Закон.

Старец Ефрем Филофейский (Мораитис)

Выбирайте того...

  • 11.10.15, 11:45



Выбирайте того, кто показывает, что ему больно, если вы причинили ему боль. И также наоборот. Выбирайте того, кто причинив боль вам, тоже видит вашу боль и сожалеет об этом. Это очень важно. Существует много способов, которыми люди выражают свою боль - кто-то уходит в себя при малейшей проблеме. Особенно экстравертов очень раздражает, когда их партнёр замыкается в себе, но нужно понимать, что это просто способ выражения боли и пока человек готов что-то делать и постепенно выходить из этого состояния в какие-то разумные сроки — то всё будет в порядке. То, что по -настоящему должно вызывать беспокойство - это отсутствие реакции, если вы поступили недобро или как-то неправильно по отношению к партнёру. Это означает, что или что-то не в порядке с функциями чувств у этого человека, или то, что он уже отказался от вас и поставил крест на ваших отношениях и что он больше не позволит себе быть живым и настоящим в вашем присутствии. Из-за того, что многие из нас проходят через разные отношения до того как мы найдём того, с кем хочется быть до конца жизни — многие из нас уже травмированы предыдущими отношениями, которые начинаются с высоких ожиданий и заканчиваются разочарованиями. Так что очень высока вероятность встретить того, кто уже травмирован предыдущим негативным опытом отношений в той или иной степени. И из-за этого так важна способность показывать свою боль и способность чувствовать чужую боль. В природе отношений не обойтись без периодов, когда люди создают напряжение или даже ранят друг друга. Этого невозможно полностью избежать. Но это не должно быть постоянными ударами по одному и тому же больному месту снова и снова. В предыдущих отношениях люди иногда накапливают много злости, у которой не было возможности проявиться и иногда их потребность ранить или причинить боль новому партнёру может быть повышенной. Но они должны быть способны остановить себя, когда видят что это причиняет боль другому человеку.

К.П. Эстес

Я видела осень…

  • 05.10.15, 14:13





Я видела осень… Она целовалась с дождём…
В объятиях нежных друг друга они дополняли…
По парку вечернему шли беззаботно вдвоём.
Дыханием ветра листву шаловливо срывали…

Десятки прохожих бежали с зонтом от дождя,
А он улыбался любимой единственной леди,
Что золотом мир украшает, к нему приходя,
В красивых сапожках с отливом блистающей меди…

Он в сером плаще, а она в ярко-жёлтом пальто…
Он с грустью в глазах, а она с озорною улыбкой…
И сколько продлится роман, не узнает никто.
А он называет её Золотистою Рыбкой…

И гладя волнующе волосы рыжей мадам,
Из капель прозрачных выкладывал ей диадему…
Шептала она: «Я тебя никому не отдам…»
Кружилась листва, развивая осеннюю тему…

Проснувшись под утро, встречая туманный рассвет,
Лохматая осень дождю улыбнулась игриво…
А он, взяв гитару, запел новой песни куплет…
Я видела осень… На улице было дождливо…

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2011

Сторінки:
1
2
3
4
5
6
7
8
21
попередня
наступна