Тайна смерти "патриарха" Володимира (Романюка)

Сообщение о внезапной кончине на 70 году жизни "патриарха Киевского и всея Украины-Руси" Володимира Романюка, последовавшей около 20 часов 14 июля 1995 года [161], было весьма неожиданным: накануне своей смерти Романюк пребывал в полном здравии. Однако, трагедия, случившаяся в день похорон "патриарха" Володимира на Софийской площади, напрочь отвлекла внимание от загадочных обстоятельств смерти Романюка. Впрочем, это могло входить в расчет организаторов постыдной акции.

Лишь спустя неделю после побоища в киевских газетах стали появляться первые публикации, которые заставляли усомниться в том, что глава раскольников умер своей смертью. Одним из первых привлек внимание к этой теме директор Центра демократических реформ в Киеве Роман Зварич, близко знавший покойного [99]. Он видел Романюка в день смерти и отметил, что в свои семьдесят лет "патриарх" выглядел абсолютно здоровым. При этой встрече Володимир жаловался на осложнившиеся отношения с "заместителем патриарха" Филаретом. Жаловался Романюк и на боевиков-националистов, с которыми еще недавно был тесно связан, но в которых впоследствии, по словам Р.Зварича, разочаровался. Удивительно, что именно те, на кого сетовал покойный, проявили впоследствии столь деятельное участие в его нашумевших похоронах.

Вскоре о своих сомнениях относительно смерти отца поведал через прессу и сын "патриарха" Тарас Романюк [169]. О проведении независимого расследования обстоятельств смерти Володимира сообщил член управы братства Андрея Первозванного УПЦ КП Владимир Котельницкий. Он рассказывал [169], что также видел покойного в день смерти совершенно здоровым. 14 июля, около девятнадцати часов, после таинственного телефонного звонка "патриарх", переодевшись в цивильный костюм, в сопровождении келейника вышел из своей резиденции и направился в Ботанический сад Киевского Университета, в глубине которого, на одной из скамеек, ему была назначена встреча. Его келейник долго хранил молчание и лишь через два дня рассказал о некоторых подробностях родным покойного. На скамейке ботанического сада Романюка ожидали две женщины, которых позже так никто и не смог найти. Келейник утверждает, что остался далеко в стороне, а потому ничего не слышал и не видел. Когда же "патриарху" стало плохо, он бегал вызывать машину скорой помощи. Первую помощь Романюку оказывали те самые две его таинственные собеседницы и какая-то третья женщина, случайно проходившая мимо. Только ее одну застала рядом с уже бездыханным телом прибывшая к месту происшествия скорая помощь. Две другие незнакомки исчезли. К месту кончины Романюка прибыли для снятия показаний сотрудники милиции, но почему-то из Печерского райотдела, а не из Старокиевского, на территории которого расположен ботанический сад, что тоже не совсем понятно.

Обнаружено, что у Володимира были сломаны ребра. Котельницкий допускает, что это могло быть следствием того, что "патриарху" якобы делали искусственное дыхание и массаж сердца. Однако, поведение медэкспертов,занимавшихся вскрытием тела почившего, по словам Котельницкого, было весьма странным. Тело первоначально отправили в больницу, но вскоре, не сделав вскрытия, перевезли в Феодосиевскую церковь. Патолого-анатомическое исследование было сделано лишь на следующий день, но его результаты так нигде и не были опубликованы. Откуда появилось столь уверенное официальное утверждение о сердечном приступе, также не вполне ясно. Очевидцы говорили о каких-то темных пятнах на лице патриарха [169]. Лишь спустя месяц после происшедшего Тарас Романюк сообщил, что удовлетворен результатами судебно-медицинской экспертизы, результаты которой ему были представлены, и считает, что его отец действительно скончался от сердечного приступа. Однако, он заметил при этом, что довести Володимира до инфаркта со смертельным исходом вполне могли и преднамеренно [157].

Так что же произошло на самом деле: убийство или сердечный приступ? И все же имеется ряд фактов, способных хоть в какой-то мере пролить свет на обстоятельства кончины лже-патриарха Володимира.

В украинской печати неоднократно сообщалось о финансовых махинациях в контролируемом Филаретом банке УПЦ КП, о партийных суммах, переведенных накануне развала СССР Кравчуком на счета своего давнего друга Филарета, о присвоенных последним средствах Украинской Православной Церкви, с которыми он перебежал в автокефалистский раскол [2; 3; 5]. О криминальном характере финансовой деятельности раскольников свидетельствуют самоубийство кассира Владимирского собора, и обращение в киевское Управление по борьбе с организованной преступностью МВД Украины (УБОП) главного бухгалтера УПЦ КП протоиерея Александра Кислашко с просьбой разобраться в аферах Филарета [3; 5; 175]. "Патриарх" Володимир еще с февраля 1994 г. выразил свое согласие на сотрудничество УБОП с "Миссией Возрождения Христианства" при УПЦ КП с целью оградить свою конфессию от посягательств преступного мира [175]. Вероятно, это с самого начала было утопией, так как провести грань между криминальной средой и возглавляемыми Филаретом структурами УПЦ КП стало уже практически невозможно. "Киевский Патриархат" давно превратился в весьма темную политическую силу, внутри которой коррумпированные деятели сумели оттеснить в сторону идейных национал-радикалов.

Известно, что Романюк незадолго до смерти собирался осуществить комплексную проверку финансово-хозяйственной деятельности "Киевской епархии" "Киевского патриархата", которую возглавлял тогда "блаженнейший митрополит" Филарет [175]. При этом он обращался за содействием в Управление Внутренних дел г.Киева. Володимира особенно интересовала судьба огромных денежных средств Украинской Православной Церкви, исчезнувших в кармане Филарета. Покойный "патриарх" подозревал, что эти суммы переведены в валюту и вложены в иностранные банки. Свою просьбу к правоохранительным органам Романюк прямо мотивировал тем, что провести ревизию силами "патриархии" он не сможет: столь велико влияние Филарета. Впрочем, задействование госструктур тоже не гарантировало успеха.

Эфемерный, не имевший никакого влияния и реальной власти в УПЦ КП "святейший патриарх Киевский" Володимир сознавал, что он лишь ширма, за которой в действительности всем заправляет "блаженнейший митрополит Киевский" Филарет. Опека "патриарха" Володимира со стороны Денисенко даже внешне была весьма заметна и унизительна [7]. Романюк почти никогда не служил самостоятельно, его повсюду сопровождал "заместитель" Филарет. В кафедральном Владимирском соборе безраздельно хозяйничал он же. Жить Романюку приходилось в присвоенном Денисенко здании Киевской Митрополии УПЦ, где даже питаться он вынужден был вместе с Денисенко [182].

Такое положение марионетки и ощущение домашнего ареста чрезвычайно тяготили Романюка. Резкое обострение отношений с Филаретом обозначилось с начала 1995 года [170]. "Патриарх" стал всячески пытаться оградить себя от произвола Филарета. В первую очередь Володимир решил обеспечить свою личную безопасность, а следовательно, и относительную независимость от Денисенко. В апреле 1995 года "патриарх" обратился в органы внутренних дел с просьбой выделить ему охрану. В своем заявлении правоохранительным органам он отмечал, что подвергаетсяя грубому нажиму со стороны Филарета и его окружения, упоминал об обширных связях последнего с госструктурами и преступными группировками Киева. Романюк высказал предположение о том, что Денисенко пытался отравить его, так как переход на отдельное от него питание улучшил его самочувствие [170].

Накануне состоявшегося 20 мая Синода УПЦ-КП "патриарх" вновь обращался в органы МВД с просьбой обеспечить его безопасность, так как боялся реакции Филарета: Володимир намеревался упразднить совершенно неканоническую должность "заместителя патриарха", занимаемую Филаретом. С 19 по 21 мая Романюк круглосуточно охранялся сотрудниками УБОП, что было весьма нелишним. Приспешники Филарета организовали манифестации вокруг резиденции, скандировали оскорбления в адрес Володимира и угрожали расправой. Вновь попытку вмешательства в работу Синода предприняли депутаты Червоний и Мулява [175; 28].

"Патриарх" Володимир уведомил Филарета о прекращении его деятельности в качестве "заместителя патриарха" в связи с грубым нарушением субординации в "церкви"( до предстоящего "архиерейского собора"). Денисенко в ответ заявил, что этот указ о лишении его поста "заместителя" неправомерен канонически [28]. Удивляет подобная забота Филарета о канонах на фоне всей его биографии, свидетельствующей, напротив, о систематическом грубейшем попрании православных канонов. Да и экзотический пост "заместителя патриарха" никакими канонами не предусмотрен, а потому отсутствует во всех Поместных Православных Церквах, где должность викария Предстоятеля Церкви понимается обыкновенно в совершенно ином смысле. Не успел Романюк поблагодарить органы МВД за помощь, как на него обрушился такой шквал протестов со стороны соратников Филарета, что пришлось аннулировать свой указ [28].

 Романюк решил перебраться из совместной резиденции "патриарха" и "митрополита" на Пушкинской в новые аппартаменты в Феодосиевском монастыре на Печерске. До официального открытия новой резиденции Володимир не дожил четырех дней: оно должно было состояться 18 июля, в тот самый злополучный вторник, когда похороны "патриарха" превратились в уличное побоище [170].

Словом, очевидно, что отношения внутри автокефалистского сборища были напряжены до предела. При этом угроза разоблачения финансовых афер Филарета (Денисенко) и контролируемого им банка "Киевского Патриархата" вполне могла подвигнуть его действовать весьма решительно ради своей безопасности. Кроме того, общеизвестно было настойчивое желание Филарета украситься патриаршим куколем, к чему он так стремился еще во время пребывания в лоне Московского Патриархата. Не преуспев в этом в 1993 году, когда раскольники избрали "патриархом" Володимира Романюка, Денисенко, тем не менее, мог надеяться на то, что все же станет со временем "патриархом Киевским".

Доказательств причастности Филарета к смерти Романюка нет. Однако кончина "патриарха" Володимира последовала в тот самый момент, когда не без участия Романюка над головой Денисенко сгустились тучи. В результате многие серьезные для Филарета проблемы ушли из жизни вместе с покойным "патриархом". Заодно открытой оказалась при этом и дорога к "патриаршему" куколю. Так или иначе, но даже такие не слишком ясные обстоятельства кончины Романюка все же отчасти обнажили изнанку раскольничьего сообщества и показали, какой отвратительный сплав уголовщины и политики образовался под вывеской так называемого "Киевского патриархата", в реальности ничего общего с подлинной церковной жизнью не имеющего.