Губительные издержки отмоделированного мышления

(фотоинет)

Клаус когда-то родился для того, чтобы изжить в себе связь с эгрегором. Удалось ли это ему? Нет, конечно. Но к концу своего пути, от вещей к сущности их, он сделал важный вывод - эгрегор нельзя победить, но зато на эгрегор можно плюнуть.

Клаус давно привык к тому, что люди, например, никогда не отвечают на заданные вопросы. Они просто реагируют на что-то глубинное, спрятанное во вместилище своих истоптанных мозговых троп.

Когда возникала проблема, Клаус уходил в лес. Или в поле. Неважно куда. Лишь бы дать возможность своим ногам убежать из той линии жизни, где надо было что-то решать. Он боялся качнуть спираль в чью-то сторону. Каждое решение несло для него новый виток непредсказуемости.

Хорошо это, или плохо - не нам решать. У Клауса был свой личный счет у Бога. А Бог хотел изменить Клауса не снаружи, а внутри.

Клауса часто обвиняли соседи в неразборчивости и нежелании идти в ногу по удобной дороге с теми, кто работал с маятниками. Клаус всегда указывал обвинителям сначала на небо, потом на себя, а уже потом скручивал дулю. Вот за эту дулю его больше всего и не любили.

Однажды к Клаусу пришел Викториус с интересным вопросом. В вопросе была уловка. Викториус хотел, чтобы Клаус жил по заветам и не мешал богам, обитающим в груди Викториуса. Он сказал:

- Ты не чтишь, то что чтят мои отцы. Ты не веришь в Бога.

- Нет. Я просто не верю в то, что Он обитает в тебе. - ответил Клаус.

- Но я ведь здесь перед тобой. Вот мои кости и мякоть.

- Кости и мякоть - плод твоей агрессивной глупости. Вместо них я вижу лишь коварный замысел. Хочешь выкинуть меня из головы, родись в мыслях заново.

Викториус призадумался. Он потом долго искоренял в себе недоумение. Для этого ему даже понадобилось научиться слагать свое независимое мнение. Позднее он тоже стал сумасшедшим для людей и смирным для Бога. И все потому, что  пришел однажды с вопросом к Клаусу. 

Да, а что же я хотел всем этим сказать? Пожалуй, вот это:

люди, берегитесь себя!