Гори-гори...

За набором ценных предметов, отмеряющих жалкое время, становитесь, пожалуйста, в очередь...

Ты сможешь отрезать часть себя и забросить подальше в ночь? Или в день? Что там у тебя сейчас? Не важно. Дабы угодить памяти. Не сможешь! Я так и думал. Поэтому ты и наг, и гол, и несчастен. А на посошок - еще и беден...

- Одумайся! - сказала Дульсинея своему возлюбленному.

Возлюбленный и не думал останавливаться. Он считал себя воином, а потому рвался в крепость первым. Дульсинея потом долго и томно вздыхала, жаловалась на погоду, на боли в спине, в голове, на тошноту. На что там еще жалуются женщины? Увы. В жизни все так. Смотришь в маркете этом на красивую упаковку. Ням-ням - и все тут! Потом дома жадно слопаешь конфетки, а обертка так и останется. Красивая, да и только. Жизнь берет свое. Жизнь и красивая песня о ней - совсем разные вещи...

Комиссар Стечкин тоже когда-то был молод, красив и в меру глуп. Но это было еще при оголтелом царизме. При нем, при оголтелом, все было по-другому. Или даже - по третьему разу. А в эпицентре мирового катаклизма все обернулось иначе. Комиссар стал толстым, грязным и ленивым, девушки тем не менее к нему валили толпой, так как он распределял движение масс в городе. Но и это не самое главное. Самое главное - он руководил всеми ресурсами. Учитывая, что город изнывал от недостатка, Стечкин в данном населенном пункте исполнял роль царя, диктатора, а заодно и тирана. Женщинам это нравилось. Им всегда нравится, когда ноги в тепле, а голова в самой красивой шляпке на свете. Особенно, когда хозяйка этой шляпки - на том свете, а голова, носящая шляпку сейчас, - здесь, в драндулете комиссара, радостно рассматривающая по сторонам зевак и разбитые пролетарским возмездием витрины...

Так что же Стечкин? Ага... Приходит он однажды домой. На чай. То есть на кипяточек без сахара. А его встречает потомственная дворянка. Из бывших, но шибко грамотных. Вытягивает наган из сумочки (французской, между прочим) и в красивой театральной позе пускает пулю в лысый череп производителю счастья навеки.

- Ты, - говорит, - Катьке булочнице колье экспроприировал, а мне - нет. А это не по новой вере будет, где написано - всем - поровну, а наипаче - мне...

Так скажите, люди! Разве жизнь не полна лишений и невзгод? Зачем же вы тогда так за нее держитесь? Как та шляпка на бывшей княгине Дадуевой, а ныне почетном гранитном камне на престижном обиталище для ушедших душ, на котором золотом высечено - "Гори, гори, моя звезда..."