Что предпочитает на завтрак президент Путин...

Президент просыпается поздно и ест сразу после полудня. Завтрак у него самый что ни на есть простой. Неизменно творог. То, что готовится на плите, весьма питательно: омлет, а иногда каша. Он любит перепелиные яйца. Пьет фруктовый сок. Еда у него всегда свежая: корзины с его любимыми продуктами регулярно отправляют к нему с сельхозугодий религиозного лидера России Патриарха Кирилла.

Затем ему подают кофе. Придворные уже вызваны, но эти первые два часа у него заняты плаванием. Президенту нравится проводить время в одиночестве в воде. Он надевает очки и энергично плывет кролем. Его политические помощники считают, что именно в это время он размышляет о России.

Придворные рассказывают анекдоты и бездельничают, сидя в приемных с лакированными стеновыми панелями. Он редко выходит к ним без задержки. Они говорят, что три-четыре часа ожидания для министра это норма. Ему нравится провести немного времени в спортзале, где для него включают российские новости. Гири ему нравятся гораздо больше, чем велотренажер.

Иногда после зарядки он читает. Все дело в том, что ему нравится работать до поздней ночи. Он вызывает своих подчиненных тогда, когда в мыслях у него наступает полная ясность — попозже, когда все становится яснее и понятнее. Больше всего его интересуют книги по истории. Их он читает очень внимательно. Тяжелые, солидные тома: об Иване Грозном, Екатерине II, Петре I.

Но порой начинают расползаться слухи: президент прочитал роман. Говорят, в 2006 году он прочитал боевик, в котором люди из рабочего класса избивают чеченцев и полицейских, а затем с автоматами в руках захватывают резиденцию губернатора, вышвыривая оттуда продажных воров. Это был роман "Санькя" Захара Прилепина.

Те, кто утверждает, что знакомы с его читательскими предпочтениями, говорят, что ему очень понравилась политическая фантастика "Третья империя" о вымышленном латиноамериканском историке из 2054 года, который рассказывает о подвигах царя Владимира II, собирателя земель русских. Но рассказать об этом точнее придворные не могут.

Затем он неторопливо завершает свой утренний туалет. Президент погружается попеременно в холодную и горячую ванну. Затем одевается. Он носит только сшитые на заказ костюмы консервативных цветов. Галстуки у него обычно тоже мрачных раскрасок.

И вот наступает время власти. Начало второй половины дня посвящено информационным документам. Это действие происходит главным образом за тяжелым письменным столом из дерева. В его кабинетах нет экранов. Президент пользуется только самой надежной и защищенной техникой: красные папки с бумажными документами и телефоны стационарной связи советской эпохи.

Хозяин начинает рабочий день с чтения трех толстых кожаных папок. Первую — доклад о событиях на внутреннем фронте — готовит его служба контрразведки ФСБ. Вторую — доклад о международных делах — представляет Служба внешней разведки (СВР). Третья папка — это доклад о дворе, который составляет его армия непосредственной защиты ФСО (Федеральная служба охраны).

Президент одержим информационной манией. По его просьбе, самые толстые папки это не доклады разведки. Это вырезки из прессы. Сначала он открывает подборку российской прессы. Сверху самые важные газеты: подобострастные общенациональные таблоиды, такие как "Комсомольская правда" и "Московский комсомолец". Они самые главные, ведь их читают миллионы. Заголовки, колонки сплетен, реакция на последнее крушение сибирского поезда — все это отражается на настроении рабочих.

Затем он переходит к российской прессе высокого качества: это подвергаемые легкой цензуре "Ведомости" и "Коммерсант". Они важны для кремлевского двора: это его сплетни, его обозреватели, его анализ. Особое внимание президент уделяет регулярным колонкам о Владимире Путине, которые пишет в "Коммерсанте" Андрей Колесников. Царедворцы говорят, что от них он получает наибольшее удовольствие, всегда прочитывая их до конца.

А затем идут самые малозначимые папки: иностранная пресса. Выборку из нее составляет президентская администрация и Министерство иностранных дел. Эти ведомства не скрывают от него плохие новости. Они любят подчеркивать, что президент должен знать, насколько сильно его демонизируют эти иностранцы. Но чтобы угодить ему, они также услужливо подкладывают статьи в оригинале на немецком языке, которым он овладел в совершенстве еще давно, когда работал в Дрездене сотрудником КГБ.

Придворные все ждут у дверей. Он любит наблюдать за ними по видеосвязи — как они сплетничают, изнывают от скуки или играют в свои электронные гаджеты. Но президент игнорирует их и продолжает работать над докладами.

Он редко пользуется интернетом. Экраны внутри экранов и полосы с текстом сбивают его с толку. Но время от времени советники показывают ему сатирические видеозаписи в онлайне, ведь президент должен знать, как его высмеивают. Его жизнь превратилась в церемониал: бесконечная череда комнат с позолотой. Его распорядок дня делится на тысячи отрезков по 15 минут и планируется за месяцы, если не за годы. После утреннего обзора материалов ему вручают украшенные изображением орла папки с расписанием. Взглянув на них, он действует по плану: без улыбки и без радости.

В основном все эти встречи бессмысленны. Есть люди, приходящие к нему, чтобы отдать дань уважения. Он принимает наследного принца Бахрейна, вручает бронзовые медали героям труда из Удмуртии или проверяет новые назначения в руководстве федеральной авиакосмической промышленности.

В Москве президент не живет. Он недолюбливает этот город: плотное дорожное движение, грязный воздух, скопление людей. В качестве резиденции он выбрал для себя дворец в Ново-Огарево. Его дом там, к западу от столицы, вдали от красных стен, вдали от небоскребов и огромных торговых центров. Дом у него за городом, в его парковой зоне.

От дворца до Кремля 24 километра. Когда президент решает съездить туда, маршрут его следования перекрывают и очищают от машин. Он может доехать до Кремля менее чем за 25 минут, а город в это время стоит в пробках.

Ему не нравится ездить в Кремль. Он предпочитает работать в своем поместье. С 2012 года он сократил свои встречи и совещания в Москве до строгого минимума: встречи с официальными лицами, на которых надо произвести впечатление, или официальные сборища, для которых нужны все эти экстравагантные залы с хрустальными люстрами и зеркалами высотой с березу.

Поездки на работу и домой раздражают его.

Президент занят даже в субботу и воскресенье. В выходные дни в его графике появляется больше отклонений, но иногда после обеда с ним проводят занятия. В основном по английскому языку. Учитель помогает ему выучить трудные слова — они вместе поют песни. Говорят, что иногда он молится по воскресеньям или исповедуется. Но знакомые с канцелярией Патриарха придворные не могут понять его до конца. Хотя президент не атеист и, скорее, верующий, живет он не по-христиански.

Президент любит хоккей на льду. Это его любимый вид спорта. Он считает его изящным, мужественным и увлекательным. Президент старается тренироваться и играть в хоккей как можно чаще. Ему нравится надеть на себя прочный и удобный шлем, а потом взять в руки элегантную клюшку. Этого зрелища двор жаждет больше всего: каждые несколько недель президент организует хоккейный матч.

Приглашение на президентский хоккей — это показатель близости, драгоценной принадлежности к кругу избранных. Этим в олигархическом обществе хвастаются больше всего. Там собирается тесный круг. Большинство людей, как и он сам, из Санкт-Петербурга — старые товарищи, которым он доверяет. В основном это бизнесмены, включенные в американский список санкций. Такие, как братья Аркадий и Борис Ротенберги, как Геннадий Тимченко. Они играют и проигрывают. Команды комплектуются телохранителями.

Президентская охрана носит его фуфайку и выкрикивает его имя. Телохранители его маленького премьер-министра Дмитрия Медведева составляют команду соперника, команду для увеселения. Присутствие телохранителей премьера на президентской игре обязательно, однако сам Медведев появляется там нечасто.

Это люди из близкого окружения. Те, кто вырос вместе с ним из болот Санкт-Петербурга. Тогда он был всего лишь заместителем мэра. Они вместе проводили электричество на свои дачи, вместе ели дешевое мясо. Они чувствуют, что заслужили все это. Они называли его "босс". Но в последние годы они стали называть его "царь".

Никто не может рассказать о его сумасбродстве, причудах, невоздержанности: только о его одиночестве. У президента нет семейной жизни. Его мать умерла. Отец тоже. Жена страдает от нервного расстройства, и после длительного периода жизни порознь они развелись. Есть две дочери. Но эта тема — государственная тайна, и в России они уже не живут. Ходят слухи о моделях и гимнастках, которые ходят к нему по ночам. Но эти истории несут на себе печать неправдоподобности, и их не может прояснить ни один царедворец.

Президент любит животных. Он улыбается при виде созданий, которые отказываются ему подчиняться. Он находит утешение в компании черного лабрадора, который его не боится. Ему нравятся выезды на охоту. Он получает удовольствие от российских красот, от полетов на вертолете вместе с телеоператорами над серовато-белой тундрой в поисках тигров и медведей.

Придворный переводчик говорит, что жизнь у него монотонная. Бессмысленные встречи и совещания. Педантичные тиски президентского протокола. Непрерывно повторяющаяся из года в год рутина. Его автомобильный кортеж двигается в двух направлениях: либо в Кремль, либо в аэропорт. Президент говорит, что он работает напряженнее любого руководителя после Сталина.

 
Никто из них так часто не ездил по России, не видел ее так много и не вел о ней столько переговоров, как он. Его самолеты вылетают из президентского терминала Внуково-2. Одно время появились распоряжения о переезде администрации в эти лесистые московские предместья, наполовину застроенные жилыми массивами, разноцветными, как кубики Лего. Там, в лесах, посреди разбросанного мусора был их воображаемый аэрополис: кремлевский город, построенный на пристрастии к реактивной тяге. Но он посчитал этот проект слишком амбициозным.

Его самолеты летают тройками. Один везет автомобильный кортеж, второй — делегацию. Третья машина летит перед ними. Этот флот вылетает из Внуково-2 чаще пяти раз в месяц. Он желает быть повсюду: на промышленной выставке в Омске, с проверкой в Карелии, на саммите в Астане, с государственным визитом в Корее.

Но губернаторы провинций в многочисленных часовых поясах России со своими минигархами и опухшими начальниками полиции используют небольшие трюки, чтобы обмануть его. Недавно их пристыдили в Суздале за полусгнившие хибары — так они закрыли фасады брезентом с нарисованными на нем свеженькими коттеджами. Их стыдят на заводах и в воинских частях — а они прячут все, что сломано.

Зарубежные визиты проводятся иначе: спецслужбы все планируют заранее. За месяц до прибытия президента в тот или иной город туда прилетает группа летчиков. Проводится проверка шикарного отеля, который займет его администрация. В этом деликатном вопросе ФСБ и СВР тесно сотрудничают. Насколько безопасна эта комната? Нет ли биологического заражения в этой ванной?

Двор обосновывается на зарубежной территории за неделю до его прибытия. Отель становится Кремлем. Резервируется и опечатывается 200 номеров. Есть специальный лифт, которым пользуется только президент. Дипломаты кудахчут и советуются с пузатыми инспекторами из ФСО и с сотрудниками протокола, у которых вечно липкие руки.

Его номер опечатывают. Доступ туда закрыт для всех. Это работа группы специальной охраны. Гостиничное белье и туалетные принадлежности убирают и заменяют. Появляются средства гигиены и свежие фрукты в специальной обеззараживающей упаковке с кремлевскими печатями.

Тем временем, все необходимое для президента привозят отдельным рейсом. Российские повара, российские уборщицы, российские официанты. Сигналят и паркуются российские грузовики с двумя тоннами российской еды. На этой земле он будет спать одну ночь. Между тем, команды дипломатов ведут с хозяевами многочасовые переговоры о еде.

Президенту нельзя подавать молочные продукты, хотя этому противоречат приказы российских спецслужб. Хозяин не может предлагать президенту еду, даже если это глава государства или правительства. Посольствам в странах с богатыми кулинарными традициями приходится вести напряженные переговоры: президент не может есть иностранные продукты, на которые не дал разрешение Кремль.

Среди переговорщиков царит неопределенность. А вдруг президент не переносит лактозу? Но скорее всего, он просто боится отравления. Российские продукты для президентского стола завозят заранее. За местными поварами будут наблюдать агенты ФСБ, СВР, ФСО и целая команда дегустаторов. На зарубежных банкетах президент даже не прикасается к еде.

Президент безразличен к оскорблениям страны-хозяйки. Переводчик сообщает о том, что самолет совершил посадку. Среди персонала российского посольства нарастает волнение, страх и неуверенность: он прибыл.

Президент ведет себя так, будто он отлит из бронзы, будто он сверкает. Похоже, он знает, что перед ним любой опустит глаза. Вокруг него царит молчание. Голоса взрослых мужчин меняются, когда они начинают с ним разговаривать. Они стараются говорить как можно тише. Лица у них становятся торжественными, почти каменными. Они смотрят вниз — нервничающие, настороженные.

Он не говорит. Он не считает нужным улыбаться. Он не хочет идти на прогулку. Пить он тоже не хочет. Его постоянно окружают 10 человек. Приблизиться к нему можно не более чем на три метра, потому что пространство тщательно охраняется. Ему постоянно что-то шепчут помощники, снимают операторы. И вокруг него неизменно стоят телохранители.

 
Политики шепчутся в его присутствии. Они очень внимательны. Пошутить с ним не может практически никто. Когда он входит в комнату, шум заметно стихает. Как-то раз переводчик сказал громко: "Дамы и господа из состава делегации, мы должны перейти в другой зал для подписания документа", и какой-то министр схватил его за руку. "Заткнись, — прошипел он. — Он здесь".

У президента нет времени думать. Он переходит из одной золоченой комнаты в другую с большой помпой в бесконечной церемониальной процессии, в которой лишь минимум политического содержания. Фотосессия. Прием. Формальности, которые увлекают новичков в пантеоне власти, но раздражают тех, кто в нем замурован. Он очень мало думает на ходу: речи ему пишут заранее, процедура продумывается загодя, переговоры носят в основном коммерческий характер.

Вместе с ним прибывают министры. Среди них очень мало тех, кто может обращаться к нему напрямую, и еще меньше тех, кто может в его присутствии шутить. Но он не проявляет к ним интереса, и как только предоставляется такая возможность, он удаляется в свою уединенную и безопасную спальню. Потому что все это он уже видел.

Министры любят подражать президенту. Им нравится имитировать его жесты и изображать усталость и пресыщенность этим миром. Им нравится делать вид, что они презирают современные технологии. Они любят подражать его интонациям и повторять его саркастические замечания. Но в отличие от него, министры смеются и пьют ночи напролет. Лица у них становятся одутловатыми, а сами они говорливыми. Но его не видно нигде.

"Он бесстрастен, как будто его ничто не трогает, — вспоминает переводчик. — Как будто он не совсем понимает, что происходит вокруг него. Как будто он не обращает почти никакого внимания на этих людей. Как будто он утомлен. Он так долго был иконой, что не привык к чужому проникновению. Он не привык к тому, что ради него полностью не контролируют. Он в изоляции, в западне".

"Когда находишься с ним рядом, возникает впечатление, что он был бы счастлив уйти в отставку. Однако он знает, что может править Россией только на феодальный манер. И как только его хватка ослабнет, все рухнет, а он отправится за решетку. А Москва будет гореть, как Киев".

Есть придворные, которые утверждают, что слышали, как он говорит откровенно. Один из них вспоминает, как однажды теплым летним вечером президент начал открыто говорить о судьбе своей страны. Он попросил тех, кто в тот вечер приехал к нему по делам в Ново-Огарево, назвать главных предателей России.

Ответа от них он ждать не стал: величайшими преступниками в нашей истории были те слабаки, которые швырнули власть на пол — Николай II и Михаил Горбачев — те, кто позволил взять ее истерикам и безумцам.

Те царедворцы, которые присутствовали при разговоре, утверждают, что президент пообещал никогда так не поступать.

Примечание автора: Эта статья подготовлена на основе взятых за три с лишним года интервью, которые я использовал при написании книги "Хрупкая империя: как Россия полюбила и разлюбила Владимира Путина" (Fragile Empire: How Russia Fell in and Out of Love with Vladimir Putin). В ходе этой работы у меня была возможность побеседовать со многими людьми, от бывших премьер-министров, действующих министров Путина и региональных губернаторов до высокопоставленных чиновников, его доверенных советников, личных помощников и простых людей. Используя информацию из этих интервью, я составил картину личных привычек и распорядка диктатора наших дней. Здесь используются высказывания людей, чьи имена следует держать в тайне. В нынешних политических условиях в России наказание за разглашение личной информации очень суровое, и я не могу даже намекнуть на личность и должность моих источников. В результате появился образец того, что многие называют "новой журналистикой", в которой используются приемы беллетристики для передачи фактов. Хотя эта статья может показаться вымыслом, каждая деталь в ней тщательно выверена.