К Собору Украинской Православной Церкви 8 июля

Как известно, решением Священного Синода Украинской Православной Церкви Московского Патриархата от 28 июня с. г. на 8 июля назначено проведение в Киево-Печерской Лавре Собора епископов, и самое главное – Собора Украинской Православной Церкви, состоящего из епископата, представителей духовенства и мирян. Такой Собор за 20-летнюю историю УПЦ МП проводится лишь второй раз, и поэтому, вполне естественно, его проведение именно сейчас вызывает активное обсуждение и выдвижение массы предположений, как в прессе, так и в среде священнослужителей и широких масс православных верующих не только на Украине.

Известно, что одним из пунктов повестки дня является утверждение тех изменений в Уставе УПЦ МП, которые возникли в связи с недавними решениями Священного Синода УПЦ МП (увеличение числа постоянных членов Священного Синода, образование Высшего Церковного Совета). Однако Собору Украинской Православной Церкви будет предложено также утвердить все предыдущие решения Священного Синода и Архиерейских Соборов УПЦ МП, а, следовательно, не только последние изменения к Уставу УПЦ МП, но и саму «новую редакцию Устава», т. е. фактически новый Устав Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, принятый Собором епископов УПЦ МП в декабре 2007 г.

Еще блаженно почивший Святейший Патриарх Московский и всея Алексий II указывал на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2008 года, что новый Устав должен быть представлен на утверждение Предстоятелю РПЦ. Тогда ссылались на то, что Устав прежде должен быть утвержден Собором Украинской Православной Церкви, являющимся вышестоящей инстанцией по отношению к Собору епископов. Что ж, теперь настал такой момент, и после прохождения соответствующей процедуры на Украинском Соборе Устав УПЦ должен быть представлен на рассмотрение и утверждение Патриархом Московским и всея Руси. К сожалению, и сегодня выставляются возражения по поводу необходимости осуществления этой, казалось бы, самоочевидной процедуры. Аргументы выдвигаются следующие:

1. Патриарх является гражданином иностранного государства и потому не может, согласно украинскому законодательству, утверждать Устава УПЦ.

Это абсурдный аргумент

 А как же греко-католики? Разве их уставные документы не утверждаются римским папой? И ничего, никого еще в нарушении законодательства не обвинили, никого не посадили. А даже если бы и так, то для Церкви важнее не государственное, а церковное законодательство, священные каноны. Согласно 34 апостольскому правилу, епископы Украинской Православной Церкви не могут решить такой общецерковный вопрос, как принятие новой редакции Устава УПЦ МП без согласия Предстоятеля своей Поместной Церкви – Святейшего Патриарха Московского и всея Руси («Епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения: творить же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест к ней принадлежащих»). Кроме того, Устав Русской Православной Церкви, подписанный самими же украинскими архиереями, недвусмысленно гласит: «Собор Самоуправляемой Церкви принимает Устав, регламентирующий управление этой Церковью на основе и в пределах предоставляемых Патриаршим Томосом. Устав подлежит одобрению Священным Синодом и утверждению Патриархом Московским и всея Руси» (Глава 8 «Самоуправляемые Церкви», п. 13). Но тут выставляют новое возражение.

2. Из всей 8 главы Устава РПЦ, говорящей о Самоуправляемых Церквах, речь об УПЦ МП идет только в пункте 18, а именно: «Украинская Православная Церковь является самоуправляемой с правами широкой автономии. В своей жизни и деятельности она руководствуется Томосом Патриарха Московского и всея Руси 1990 года и Уставом Украинской Православной Церкви, который утверждается ее Предстоятелем и одобряется Патриархом Московским и всея Руси». Во-первых, и здесь есть норма об одобрении Устава УПЦ МП Патриархом Московским и всея Руси. Во-вторых, сторонники «самостийного» Устава странным образом упускают из вида специальный документ, разъясняющий церковно-правовое положение УПЦ в составе Московского Патриархата – Определение Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви «Об Украинской Православной Церкви», в котором черным по белому прописано: «Считать пункты 4, 8 и 9 главы VIII Устава Русской Православной Церкви, принятого на настоящем Соборе, не относящимися к Украинской Православной Церкви. В вопросах, предусмотренных данными пунктами, руководствоваться нормами Патриаршего Томоса 1990 года». Это определение также было подписано украинскими архиереями. Итак, за исключением пунктов 4, 8 и 9, вся остальная 8 глава Устава РПЦ имеет непосредственное отношение к УПЦ МП. Следовательно, и пункт 13, говорящий об одобрении Устава УПЦ МП Священным Синодом РПЦ и утверждении его Святейшим Патриархом Московским и всея Руси.

3. Тогда начинают уже предъявлять претензии к тексту самого Устава Русской Церкви и искать противоречие между пунктами 13 и 18: в одном из них говорится об «утверждении» Патриархом, в другом – об «одобрении» Патриархом. Никакого противоречия тут нет. С церковно-канонической точки зрения эти слова являются синонимами. Идет ли речь об одобрении или об утверждении – говорится о санкции Патриарха, легализующей Устав УПЦ, о его благословении, без которого данный Устав не может иметь полной канонической силы.

4. Наконец, последнее возражение состоит в том, что нам предлагается не новый Устав УПЦ МП, а лишь новая редакция Устава, с изменениями и дополнениями к нему. А на это Патриаршего одобрения, или утверждения, не требуется. Здесь мы имеем дело уже с полнейшей софистикой. Всякое изменение или дополнение, вносимое в текст Устава УПЦ МП, как по сути, так и с формальной точки зрения, превращает его в иной Устав, потому что новый документ не идентичен предыдущему. Задам риторический вопрос: а если изменить весь текст Устава кроме одного слова – это тоже будет не новый Устав, а «дополнения и изменения»?

Таким образом, никаких препятствий к утверждению Святейшим Патриархом Московским и всея Руси нового Устава УПЦ МП нет. Наоборот, утверждение Патриархом данного документа проистекает из церковного законодательства Вселенской Православной Церкви и Русской Православной Церкви и является необходимым условием его канонической легитимности.