я продаю себя частями отчаянно

за кусок мяса .

это случилось, как-то нечаянно,

не регулярно, но довольно часто.

я продаю теплоту  и нежность,

ласку и силу

иногда бездумно, иногда небрежно

чаще невыносимо...

заворачивая все в раскрасивый фантик,

шевеля ушами,

перевязываю желания бантиком,

выбивая ритм из там-тамов.

я продаю себя за кусок мяса, 

так говорят инстинктивно сложилось,

так выдаются билеты в кассе,

так природа в нас учудила...

 В этом мире все гадко и глупо, 

   В этом мире - мерзкая суть..

  В этом мире рождается утро,

     Начинается день. Как бы в нем утонуть,

  Что б не видеть тех лиц, от которых становится жутко,

  Что б не слышать вопросов , ложащихся тенью на мозг.

   Этот день превратится в нелепую шутку,

   Если не даст судьба свежесмоченных розг.

   Эти розги на сердце лежат моём шрамами.

       Эти розги из глаз моих высекут слёз.

   Эти розги, что нож под руками упрямыми,

Из души моей вырежут след угасающих грез,

   И надежды покинут меня, словно осенью

Пожелтевший листок вдруг уносит вода из ручья.

        Извини за строку, что не понял ты,

   Если счастьем наполнено сердце...Мечта

              быть счастливой ,как ты,

                               остается мечтой...

1982 год....

Люблю,  ни что  не требуя взамен,

Лишь потому, что не умею не любить.

Я не виню тебя, я  не могу  тебя ни кем

Вот так вот просто взять и заменить.

Я слышу пульс, я вижу яркий свет

Двойной звезды. А знаешь? Все равно,

Какой бы не несла сейчас я бред,

Я - отражение твоё , а ты - моё...

Когда стихают тени, звуки жадно

Вонзаются зубами в тишину,

И рвут её на части, и надсадно

Хрипят, прося пощады. Почему

не ведают покоя наши души...

И где покой неведомый, ну где?

Я так хотела быть уже послушной,

Все раздарить, остаться налегке,

Быть благодарной, даже безоружной.

Я так устала быть всегда в борьбе.

Ну,что ещё понять опять мне  нужно?

И в чем ещё признаться нужно мне?

Свет проникающий немеркнущим entente,

Я согласилась..просто так со всем...

Я стала звуком необъятной мантры,

Произнесенной тем, кто тоже нем...

Придется пить чай...я его не люблю...

Ни черный, ни сладкий, ни с саусепом...

Закончился кофе, я тупо ищу

Чем заменить кофеин и нелепо

Ложкой в стакане по стенкам вожу,

След от танина снимая, как накипь.

Может сходить на досуге к врачу?

Или достать из подвала нунчаки?

Может ворон погонять по крыльцу?

Хама задеть во дворе ради драки?

Камень в оправе сменить, а кольцу

Форму придать,как блохастой собаке?

Или добавить седеющий хвост

пышной блондинке на фотке, а сзади..

- мама...тебя вызывает твой босс...

Черт,...как всегда ....я забыла про пати....

    Когда луч коснулся пыльцы  на её крыльях, радужные блики упали на фарфоровую чашку,  кружевную белоснежную салфетку и даже на серебряную ложечку с  витиеватым вензелем на ручке. Воздух дрожал, создавая впечатление отражения воды в испорченной амальгаме старого венецианского зеркала. Она взмахнула крыльями и, рисуя восьмерку, разрезала воздух, впиваясь в него всем своим естеством.

             Бесконечность, бесконечность, бесконечность...

   Сладко разливалась по телу радость, восторг единения с целым миром, который она чувствовала в себе, нельзя было сравнить ни с чем до селе испытанным ею, даже осознание того, что через несколько часов все закончится, не омрачало её недолгого, но такого долгожданного счастья...

    Он сидел за столом и, не отрываясь, следил за порхающим разноцветным чудом - его творением...Он подарил ей счастье, он был её творцом, её создателем...Он лишил её страха, научил радоваться и любить...

   ..Песок, просачиваясь сквозь узкое горлышко клепсидры, строил свой замок, подчиняясь течению времени, ожидая, что чья-то властная рука перевернет его мироздание, и  новое течение, новый бег подчинит его новому ритму знакомого стремления не останавливаться.

    Он помедлил, последний раз посмотрел на неё и перевернул часы.

    "Боги не имеют права на жалость...",подумал он, зажмуриваясь в надежде прогнать наваждение, но перед глазами все  порхала и порхала, завершая свой смертельный танец,  его бабочка, вычерчивая  крыльями знак бесконечность...

© Copyright: Наталья Бовина, 2011 Свидетельство о публикации №21109080395

Розовым пеплом стекает в реку закат,

И оседает медью на водной глади,

Теплые камни, нагретые за день молчат,

Вот и славно, чего говорить, бога ради...

Ты гордишься собой, причиняя боль,

Потому что привык к ней, не зная иначе,

Боль тебе заменяет любовь -

Это искренность от Версаче...

Имеем ли мы право на мир

Такое же, как мир имеет на нас?

Как может быть не любим

Тот, кто любим был хоть раз?

Как может пылкий рассвет

Не знать последней звезды?

Закат теряет свой свет

для света яркой луны.

Как может "да" значить  "нет"?

А "нет" не значить ничто?

И разве много ответов

Лишь на вопросы дано?

Как может разум решать,

Что нужно крошке душе?

Как можно просто обнять,

И не вернуться к себе...

   Проснулась я в скорлупе грецкого ореха, выстланного огромными лепестками пармской фиалки. На мне было коротенькое платьице тончайшего шёлка  сиреневого оттенка морского заката. Как-то непривычно саднила спина в районе лопаток. Мир разделился на тысячи сегментов, в каждом из которых был виден целиком. Ароматов было такое множество и такой силы, что мне казалось они прошивают меня насквозь, сливаясь друг с другом и тут же разъединяясь, образуя совершенно новые комбинации. Все вызывало улыбку: небо, травинки, птичий щебет...эта улыбка находилась внутри и светилась полупрозрачным светом яркого голубого оттенка.

  Чьи-то руки с силой оторвали меня от земли и бросили в воздух. Воздух завертелся струями, переплетающимися в спирали, которые подхватили меня и закружили, сворачивая в закрученные лепестки нераскрывшегося цветка. Проникая внутрь, воздух становился теплым и цветным.   Вдруг все остановилось. Пустота и тишина заполнили собой мир. Стремительно приближалась земля. Я увидела камни, с которыми должна была встретиться через несколько секунд. "Я слишком тяжела, что бы летать", - подумала я и плюхнулась в мягкую пахнущую мятой ладонь. 

- Честно говоря, я думала, что я несколько больших размеров,- сказала я садясь и поправляя, задравшееся платье.

 Шляпник, саркастично улыбнулся и, поднося меня к своему носу, прошептал:

- Люди так часто раздувают одно и преуменьшают другое, что истинные свои размеры не помнят даже сами размеры. Ты упала не потому, что была тяжёлой, а потому что боишься летать. Давай сыграем на твой страх? Только играть будем в поддавки. Если ты выиграешь, твой страх останется у меня...

- В поддавки? А как это? 

- Ты будешь отдавать мне свои воспоминания, но не вспоминая их, если я угадаю, что ты вспомнила, воспоминание остается тебе, если нет, я забираю его. Выигрывает тот, у кого воспоминаний будет меньше.

- А что буду угадывать я?

- А ты будешь угадывать, угадал ли я?

- Хорошо...Вот первое: запах муската, теплый воск на руке, много-много света. Ты не угадал...

- Первое причастие.

- А вот и нет, а вот и нет. Первый день рождения.

...

Мы играли так уже давно. Воспоминания становились все тяжелее. Корзинки, в которые мы кидали по яблоку за каждое выигранное очко, были почти равны:

- Давай последнее, сказал Шляпник, глядя мне в глаза.

- Пепел розы, камни, дрожь...

Его глаза затуманились, он опустил их и отвернулся:

- Я НЕ УГАДАЛ...Ты выиграла, - его голос дрогнул.

 На моей спине лопнула кожа, и расправляя два тонких бархатных крыла, я почувствовала то, что чувствует победитель, потерявший в бою всю свою армию...

  Голова Кота меняла свое изображение, как в плохом советском телевизоре, меняясь местами то с футбольным мячом, расписанным автографами, то с круглым аквариумом, в котором  в голубой прозрачной воде плавала одна золотая рыбка . Я зажмурилась и почувствовала в руках что-то круглое и достаточно мягкое, не раскрывая глаз, я подкинула  это  в воздух и «пыром» ударила по воображаемому мячу. Послышался звон битого стекла и сдержанное чавканье. Я открыла глаза и увидела кота, у которого по шёрстке стекали струйки воды, огибая  осколки, бывшие только что аквариумом, заменявшим ему голову. Золотая рыбка лежала на головке сыра и жевала водоросль, застрявшую у неё во рту.

- Ну что ж ...на три мы не договаривались, а радость, так и быть, твоя, - рыбка соскользнула с желтого сырного круга , встала на хвост и, не вынимая водоросль изо рта, поковыляла восвояси. Сыр тут же превратился в белую салфетку с надписью "твоя радость".

- Ну что же ты, одевай, пока я не передумал,- сказал Шляпник, похожий на Джонни Деппа.

- А что? Мой выигрыш не является моей собственностью? 

- Я устал ...Завтра будет интереснее))) Твоя радость будет тебе мешать...А ты молодец, быстро сообразила... С тобой интересно играть, - улыбнулся Шляпник и растаял в воздухе.

 Я подняла салфетку и сунула её в карман. Солнце светило ярко, оставляя теплые пятна на руках и ногах, дома улыбались мне, даже куча сваленного хлама в подворотне радовала глаз...радовала...   Как все-таки приятно, когда радостно.  Я почувствовала усталость и, улыбаясь, свернулась клубочком на старом парусе, брошенном в закоулке двора. Качаясь на волнах, я подумала перед тем, как забыться: "Жизнь радует, как волны "...