Здоровые волчицы и женщины обладают определенными общими психическими особенностями – острой чувствительностью, игривостью нрава и глубокой преданностью. Женщины и волчицы родственны по своей природе: они пытливы, наделены огромной выносливостью и физической силой. Им свойственны глубокая интуиция, тщательная забота о потомстве, о своем супруге и о сообществе в целом. Они искусно приспосабливаются к непрерывно меняющимся обстоятельствам, бывают неистовы в своей верности и необычайно отважны.

Однако и те, и другие всегда подвергались травле, притеснениям и лживым обвинениям в ненасытности, неискренности и чрезмерной агрессивности; считалось, что они менее достойны, чем их гонители. Они превратились в объекты охоты для тех, кто мечтает очистить не только лесные чащи, но и дикие уголки души – истребить инстинктивное так, чтобы от него не осталось и следа. Хищническое отношение невежд к волкам и к женщинам поразительно похоже в своих проявлениях.

                     

так же боролись с ведьмами..в этом что-то есть, не так ли?

быть может взять, а может быть признаться,

с собою говоря, остаться милым,

продаться дёшево, а может не продаться?

себя уверить в том, что что-то можешь,

надеяться, что как-нибудь прокатит,

и верить в чудо или лучше в бога,

который не сидит в соседнем чате,

который всё-таки всё как-нибудь уладит...

а утром затянуться сигареткой,

жаль не курю, вид творческий утерян,

широкий шарф потерянной нимфетки

спасает горло от недоразумений,

спасает вид растерянный, как просто

бывало раньше, или я забыла,

наверное, виной болезни роста,

но нос-то для чего мне заложило????

                                                                          посвящается...

на шнурках
качаются на голых  проводах

нет...невозврата,

белых одежд непредвиденных вата,

может расплата?

стёртая дата

до неприличия сжата,

ждёшь или веришь? не надо,

дьявол не носит Прадо

нас обманули,чувства не бады

и не пилюли, вот гады,

легче не станет от мата,

жизнь - это просто трата,

заранее признательна 

скатившись каплей с краешка листа,

собрать оттенки радуг, чередою

прошедших сквозь, наполнивших до дна,

вдохнуть и не вернуться никогда...

разлиться звуком, все вибрации вобрав,

спиралью взвиться,.. дымом сквозь века,

иллюзию собой очаровав,

что бы её лишиться без следа...

дым сладостный её заполнит душу,

и изморози сладострастный плен

её свободы больше не нарушит.

С утра туман, разлившись молоком,

заполнив трещины собой, проникнув в щели,

завистливо прикроет в золотом

поникшие, взгрустнувшие деревья.

Стыдливой паутины лёгкий флёр

касанием нежнейшим гладит кожу,

как будто одинокий робкий вор,

вдруг осознал что золота дороже.

Дрожащий воздух, сталью облаков

играющий, как веером китайским,

как слёзы высушит росу и лишь потом

закружит кроны в неприличном танце.

Дорога убегает в никуда,

Там на дне глубоко, где уже не блестит слеза,

Где ни бог, ни дьявол не ведает, где же её стезя,

Где уже не важно, что можно, а что вопреки нельзя,

Все дороги сходятся в бездну, как птичий клин,

Звёзды робким лучом освещают ночной овин,

И Луна похожа на масляный круглый блин,

Там  теряются в дымке значения мер и длин,

И сражается с светом ничем не прикрытый страх,

Что запрятан был, словно самый заклятый враг,

Диким зверем ревущий в израненных вещих снах,

Предвещающих медленный, но неизбежный крах.

Там с собою  оставшись внезапно один на один,