Индивидуальный подход

Если вам будут рассказывать про свет в конце туннеля, про какое-то
существо, которое приходит в ослепительном сиянии, пошлите этого идиота
куда подальше. Враки всё это. В лучшем случае - галлюцинации лишённого
кислорода мозга. По крайней мере со мной всё было по-другому. Настолько
по-другому, что даже обидно.
Когда мои руки сорвались с намокшей
перекладины стрелы башенного крана я только подумал: "Сейчас будет
больно". Я ошибся. Не было боли. То есть боль никуда не делась, но
чувствовать её было уже некому. Я просто провалился в темноту, такую
тёплую и добрую, что даже вылезать из неё не хотелось.
А пришлось. И ещё как пришлось...
-Вставай, труп. До Судного Дня, что ли валяться тут будешь?- нечто
невыразительное в жёлтой жилетке, пластиковой каске и с раскрашенными в
чёрно-жёлтые полоски крыльями за спиной трясло меня так, что я чуть не
дал ему сдачи,- думаешь ты у меня один такой сегодня? Если бы!
Я
приподнялся на локтях и осмотрелся. Вы когда-нибудь были в морге? Вот и
я тоже, но я сразу догадался, куда попал. Могу, кстати, подсказать
верный способ: если вы лежите на жёстком столе в чём мать родила, на
ноге у вас номерок, во рту не хватает золотой коронки, а рядом валяется
ваше собственное тело, то можете даже не сомневаться, вы, батенька, уже
преставились. Жуткий гибрид ангела и стройбатовца, тем временем,
продолжал:
-Да, кстати, слышь, пацан, не знаешь, где тут Ножовский лежит?
-В первый раз слышу.
-Да ладно, это я так... Ах да, через пять минут автобус, так что поторопись.
-Куда автобус?
-Увидишь,- с какой-то нехорошей ухмылкой ответил ангел,- о, а вот и Ножовский.
-А с ним-то уже что?
-Хрен его знает, хотя, если тебе интересно...- стройбатовец извлёк из
кармана электронную записную книжку,- ага... вот, нашёл. Его после
какого-то концерта затоптали до смерти панки.
-Какая прелесть!- ответил я и потопал к выходу.

Если вы скажете, что никогда не видели "Икарус", я тотчас же плюну вам
прямо в вашу физиономию. Хотя, кому я сейчас плюну? Говорите на
здоровье. Но "Икарус", покрашенный чёрной краской и разрисованный
танцующими скелетами вы, могу поспорить, не видели. Ничего, не
расстраивайтесь, у вас ещё всё впереди.
Итак, ваш покорный слуга
зашёл в автобус. Картина, надо сказать, была та ещё: внутри сидело
что-то около двух дюжин таких же счастливчиков как и я. Все как один
босиком и в абсолютно безвкусных халатах, у которых на самых
неожиданных местах виднелись штампы "Минздрав РБ". Особую деликатность
в картину вносили кое-как прикрученные к ногам номерки. Я нагло уселся
на первое сиденье под трафаретной надписью: "Места для мёртворожденных
и священников". Разумеется я не относился ни к тем ни к другим, но
такая формальность как смерть не могла исправить моего дурного
характера.
Автобус тронулся и тут началось самое весёлое. Никогда
не думал, что так интересно смотреть в окно. Вот по улице идёт человек
с бутылкой "чернил" в руках. За ним плетутся маленький ангелочек и
здоровенный рогатый детина в майке "BOSS". Ангелочек что-то говорит,
виснет на руке у мужика, детина отвешивает ему оплеуху так что тот
улетает на другую сторону улицы. Мужик тут же залпом выпивает
полбутылки. Вот, у входа в храм два суровых архангела с болтающимися за
спиной автоматами переписывают прихожан. А вот... Тут надо мной низкий
грудной голос произнёс фразу, которая так приелась при жизни, что я
даже не удивился:
-Ваш билетик, молодой человек.
Я удивлённо посмотрел на рослого чёрта с бляшкой контролёра в руках.
-Какой на хрен билетик?
-Ну вечно так...- "контролёр" сорвал с моей ноги бирку с номером.
Остальные пассажиры тут же поняли, что от них требовалось и в салоне
раздался звук рвущейся ткани. Я быстро потерял интерес к происходящему
и продолжил смотреть в окна. Вот четыре ангела-хранителя сочувствующим
взглядом провожают отъезжающий на разборку джип. Вот юркий бесёнок
ведёт за собой толпу бритых бугаёв в дутых куртках. Вот... Нет, ну что
за хрен?
-Ага, безбилетник...- голос чёрта-контролёра за моей
спиной заставляет обернуться,- ну ты мне скажи, какого хрена тебе здесь
надо. Эй, товарищ водитель, сделай петлю, тут недалеко.
Седой
морщинистый ангел, послушно поворачивает автобус. Через минуту я увидел
стоящую у многоэтажки машину скорой помощи и двух врачей, аккуратно
грузящих на носилки тело девушки. Автобус затормозил как раз напротив.
-Ну, выходи,- "контролёр" выводит из "Икаруса" точь-в-точь похожую на
тело девушку,- ну вот скажи мне на милость, кто ж тебя тянул с десятого
этажа прыгать?
-Не с десятого, а с крыши.
-И что, есть
существенная разница?- они уже вышли из автобуса и я перегнулся через
поручень, чтобы было лучше слышно,- так, кто тут её ангел-хранитель?
Возле врачей и тела стояло несколько ангелов.
-Ну я,- заспанным голосом ответил один из них.
-"Ну он",- передразнил "контролёр",- а кто хранить будет, чудо ты
пернатое? Мне, между прочим, за зайцев проценты не платят. Лицензию на
воскрешение имеешь?
-Ну да...
-Не "ну", а "так точно"! Быстро воскрешай! И скажи спасибо, что я сегодня не в настроении писать докладную.
Тут контролёр махнул рукой водителю, автобус тронулся, и остаток сцены я пропустил.

Ехали мы долго, по крайней мере больше суток. До наступления темноты
места были сплошь и рядом знакомые, так что ближе к вечеру я и сам не
заметил, как прикорнул. А когда я проснулся, то понял, что автобус
стоит на месте.
Я выглянул за окно и увидел, что мы остановились
перед шлагбаумом. Слева и справа от шлагбаума до самого горизонта
тянулся бетонный забор с колючей проволокой, за которым через равные
промежутки стояли сторожевые вышки. Возле шлагбаума стояла приземистая
будочка и обложенный мешками с песком дот, из амбразуры которого
многозначительно смотрело дуло станкового пулемёта. На рай всё это ну
никак не тянуло. Но больше всего мне не понравился кумачовый
транспарант, растянутый над шлагбаумом: "Оставь надежду, всяк сюда
входящий!". Чуть ниже, на заборе, правда, было приписано "Punk not
dead" но это не вселяло особой надежды.
Наконец наш водитель
разобрался с бумажной волокитой и мы продолжили наш путь. Пейзаж,
который предстал моему взору, когда мы оказались по ту сторону
шлагбаума, не очень впечатлял: не было ни огненных озёр, ни повсеместно
страдающих грешников, ни чертей которые лупят этих грешников
раскалёнными сковородками по самым интересным местам. До самого
горизонта тянулись тоскливые бараки, изредка перемежавшиеся с не менее
тоскливыми двухэтажными кирпичными строениями. Самым привлекательным
элементом окружающей действительности было, пожалуй, небо. Красное,
постоянно переливающееся невероятными оттенками, оно висело метрах в
десяти над головой. Мне почему-то казалось, что если плюнуть вверх, то
оно обязательно зашипит.

Мы остановились у высокого здания, странно сочетавшего в себе все прелести хрущёвских построек и готических храмов.
-Ну что, господа неприкаянные, конечная остановка, выходим...- со
вздохом изрёк наш водитель, откинулся в сиденье и стал грызть бутерброд
с луком.
Пёстрая толпа высыпала на улицу и принялась изумлённо
оглядываться по сторонам. Впрочем, долго пялиться на окружавшие нас
красоты нам не дали: как из-под земли возникли два рослых ангела с
автоматами.
-В колонну по два. Быстро!- скомандовал один из них.
Дважды просить не пришлось: мы стали пионерским строем секунды за три.
После этого один ангел стал впереди, второй замкнул колонну и мы пошли
к входу в готико-хрущёвское здание. Вокруг нас шли по своим делам черти
и ангелы, причём, что меня удивило, они ничего не имели друг против
друга. Более того, порой черти мирно о чём-то беседовали со своими
извечными соперниками, а когда мы уже почти вошли внутрь я заметил
небольшую кучку состоящую пополам из рогатых и крылатых, которые, судя
по всему, играли в карты тайком от начальства.
Впрочем, секунду
спустя мы были уже внутри. Я ожидал уже увидеть варящихся в автоклавах
грешников и, поэтому, был несколько разочарован, когда моим глазам
предстала обычная для любого серьёзного заведения картина: длинный
коридор со множеством обитых чёрной кожей дверей, каждая из которых
была снабжена латунной табличкой. Я прочитал одну из этих табличек:
"Зам. зав. по регистрации и классификации см-х грехов". Я долго
напрягал всё своё воображение, прежде чем понял, что "см-х" обозначает,
по всей видимости, "смертных". На других табличках сокращения были ещё
более непонятные, так что я решил более не терзать свой и без того
расшатанный последними событиями рассудок.
Наши ангелы-конвоиры
указали нам на кабинет с единственным вполне понятным названием:
"Регистратура" и сказали, что сейчас нам всем дадут распределение. Мы
сели на заботливо расставленные вдоль стен театральные кресла и стали
ждать своей очереди. С вашего позволения, я пропущу те два часа,
которые я провёл в ожидании и сразу начну с того момента, когда я,
набрав побольше воздуха в грудь, открыл тяжёлую дверь.

Итак, набрав побольше воздуха, я нажал на бронзовую ручку и вошёл
внутрь. Предчувствия у меня были далеко не самые лучшие: те, кто входил
сюда до меня, выходили с какими-то озабоченно-озадаченными лицами,
словно пытались переварить что-то малосъедобное. Впрочем, я чуть снова
не разочаровался в происходящем. В небольшом кабинете за офисным столом
сидел невысокий чёрт в невнятном свитере и что-то набирал на клавиатуре
небольшого обшарпанного ноутбука с наклейкой "Microsatan Windows 666".
-Здравствуйте,- учтиво сказал я.
-Проходим, садимся,- меланхолично бросил чёрт.
Я сел на предназначенный для клиентуры табурет.
-Имя.
-Что?- переспросил я.
-Зовут как?
-А, Максим.
-Фамилия?
-Кич.
Чёрт пробежался по клавишам компьютера.
-Есть такой... У, батенька, что ж вас на башенный кран так потянуло?
-Поспорил с корешем на бутылку "медового", что пройду на руках до конца стрелы и обратно.
-Проспорил...- с самым невинным выражением лица отметил чёрт.
-Проспорил,- подтвердил я.
-Ладно, национальность?
-Русский.
-Вероисповедание?
-Сатанист,- ответил я, немного поколебавшись.
-Жизненная позиция?
-???
-Вот вечно так. Ну не знаю, карьерист, пофигист, любер?
-Неформал.
-Ну что ж. Вот ваше направление до самого Судного Дня: райские кущи, арфы, хор ангелов, много света и благолепия.
Я ожидал чего угодно, но целую вечность слушать пение ангелов среди тенистого сада было выше моих сил.
-За что? Какого хрена? Я не хочу в рай!!!
-А кто сказал что это рай? Я даже если постараюсь не придумаю для вас худшего ада...

(с.)Максим Кич Май 2001. Витебск.

Продолжение следует