Эротической мыслью было,
Запретить тебе дуть на свечи,
Ты решил будто время лечит,
Но то время давно остыло.

И теперь новым бродом кони,
Того времени в лес не ходят,
Свечи тают и все проходит,
Мы трясемся в пустом вагоне.

Если ты еще в этой мысли,
Как же жаль мне тебя, напрасный,
Все серо для тебя, ужасно,
Ведь ты все еще ищешь смысл.

Гомерическим смехом чайки,
Как разбитая чашка острым,
Задается одним вопросом,
Наша ложь, мы за ней скучаем.

И изящный узор морозный,
И каминные тени броско
На полу.Этот холод звездный
Между нами - разрыв мозга.

Между нами - разрыв сердца.
На ладони не опереться,
На колени упасть - разбиться,
В эти сумерки, в ночь скатиться.

И остаться с тобой вендеттой,
Долгом, памятью вечной, знаешь...
Нагло щуришься, не моргаешь,
Наша песенка, в общем, спета...

Мы царства божьего заведомо бастарды,
И апеллировать здесь не к чему, вот так,
Ведь и крапленые, какие наши карты?
И как не стань, ведь всюду сам дурак.

И можно злиться, исходить и расплеваться,
И атеистом огалтелым даже стать,
Но из души гораздо проще улыбаться,
На все на это и свое себе отдать.

Любой промоушн незапятнанным не выйдет,
Любой истэблишмэнт отбросит нас назад,
Закон духовности до легкого обиден,
Для нас, любителей, крапленый все же карт.

И не картавьте мне свое высокомерье,
Высоких мерять мне не здесь, и не сейчас,
Люблю оправдывать лишь личное доверье,
До многоопытных ли мне теперь до вас?

И не дороже верность личных впечатлений,
И не насилует из принципа любовь.
Я отношу себя к своим изобретеньям,
Я не открою глаз, не портите мне кровь.

Там, где в окопах прошла моя молодость,
Там, что не осень, то новый окоп,
Так комунальщиков будит на подвиги
Из под земли что-то в каменный лоб.

Путь героический сколько наследовать
Грозной империи? Ветошью зад
С злобными лицами спрятали, следуют,
С песнями пьяными гордо назад.

От демократии к самодержавию
Волнами слезными в рабство хотят.
Добрый царь-батюшка...мысли отравою.
Сами не можем? За нас все решат!

Нет не буду писать, не хочу.
Ведь письмо запечатано прежде,
Чем скупой доверяться надежде,
Хотя мне и она по плечу.

Я молчу, я молчу, я молчу.
Только катятся глупые слезы,
Ведь не поздно, но нет, все же поздно,
И напрасно я верить хочу.

И я снова как переступаю,
Через радости мнимого рая,
И как вспышка мгновенно сгораю,
Как же громко я сердцем кричу.

И я глохну, я слепну и глохну,
В невесомости непониманья.
Счастье, счастье, об стену горохом,
Для себя навсегда вот такая.

Не тянись ты ко мне лепестками,
Ты не тот, ты не понял, ты ранил...
Заживу...это все и не плохо...
Просто было, прошло, будет с нами.

Не варто бавитись словами,
Як то відбитками думок,
Жалітись, загравати, знати,
Що мові притаманно мати,
Словами мало передати,
Із сто п'ятьох один зарок,
І нескінченність голосами
Співає тих, хто знав і міг,
Про те, що вічно вони з нами.
Душа виспівує про них,
Але слова пусте без змісту,
Як навіть маєш силу хисту,
Душі не маючи мовчиш.
І мова є душа для слова,
Для грішного і для святого,
Душа народу, пісні звуки.
Та сама найсумніша тиша,
І самі неправдиві муки,
Коли на Божії вуста
Є заборона клята та,
Коли не можеш обізватись,
Не каятись і не назватись,
А тільки лестити, жалітись,
І місце є, а ніде дітись.
Тож замовчиш і відійдеш,
І плинеш, наче хмари небом,
І розумієш, що прийдеш
У світ лише тоді як треба,
Як рідне слово оживе,
Як зернятко його святе,
Мовчання звуком розірве,
Як ніч проміння золоте.
І ось безмежна та душа,
Як дивний птах у хмари ляже,
І гідність крилами трима
Жива і радісна, і наша,
Розгонить хмари - ніч пройшла,
І нас красой навіки зв'яже.

А кто тебе сказал, Шахерезада, Что буду я такое повторять? Я не смогла бы, нет, да и не надо. Меня казнили. Дважды умирать?

 И в старых залах бродит старый шепот

Твоих ли сказок? Гордости моей? Я не ропщу, уж нет. Мне неизвестен ропот, Не ветер я  и ты его преодолей.

 Не стоит мне придумывать напрасно

Ни крыльев, ни красот, ни чистоты. Не надо , не жалей и гордость не ужасна, Она естественна, когда не любишь ты.

Что толку во многих друзьях,
Когда есть один злейший враг.
Хороших людей в мире много,
Свершающих много плохого.
Как увечие и инвалидность
Правда, праведность и дальновидность.
У меня вот такая натура,
Оскверняю, что дорого, дура.
Но я слишком люблю тебя, нет...
Убегу, не любви и не бед.
Одинаковы в общем сюжеты,
Психология разная это
И конечно же глупость, не важно,
Интересно поэтому страшно.

Исцеление горьким ядом.
Тебе надо? Мне не надо.
И ты не хочешь.
Хоть и пророчишь,
И за рукав меня тянешь
И шепчешь, и мямлишь,
Что Солнце умрет не согретым.
Ты знаешь, мы живы грехом нашим светлым,
И яд мы глазами глотаем,
Руками глазам помогаем.
И все же ты не исцеляем.

Сердцевиной яблока затихну,
Бирюзовою волной в себе замкнусь,
Птичьим вскриком ночью острым, сиплым,