Триумфальная арка несвершенных побед,

Этот мир погрузился на дно,

Диалог как акустика, слышишь, но нет,

Это сны Атлантиды, кино.

И забытые фрукты в забытом саду,

На деревьях улитки, они

Бесконечности знаки, их время - прийди,

Это все. Это тоже как сны.

Как вчера было рано, так поздно сейчас,

Но цветы мои вновь хотят пить,

Упражнения в смерти, сияние, глас,

Для того только все, чтобы жить.

Предписания, знаки, оракулы - чушь,

И сакральные санкции - бред.

Повернется, сойдется и сбудется, лишь,
Ты готов будешь, времени след.

Мы здесь жертвы и жертвы лишь только себе,

Быть земным, значит чистым душой.

Понимаешь, что вовремя - это вполне,

Мы решаем все сами с тобой.

Мне неуверенности хрупкость

Из боли форму придает,

Как твоя искренности скупость,
Как ноты сфер, как абсолют.

По мне орнаментами время

Извило нежности лучи,
Как неизменность есть над всеми,

Как память в пламени свечи.

Реальность сделав идеалом,

Мы слышим только голос свой

Во всем вокруг большом и малом,

И постоянство, и покой. 

И чем бы ты себя не тешил,
И как бы много не забыл,
Какой то частью ты безгрешен,

Пусть неосознанно любил.

И все ж усилию есть место

Застыть во времени, как Бог,

Ты разделен - три части теста,

Ты испечен - ты хлеб и слог.

Ты - этот мир, вино и губы,

И результат - пусть будет так,
Пусть не решаешь ( фу, как грубо),
Но соглашаешься (дурак).

И соглашением распятый,
И в муках душу потеряв,

Ты - свет, ты чист и незапятнан,

Лишь потому, что ты создал.

Мы смотрим на старинные картины,
В то время как они глядят на нас,

И мы - искусство в этом взгляде длинном,

Картины - лишь мгновение, сейчас,

И часто все такое, как и видим,

Мы просто думаем неправильно о нем,

И мы в себе напрасно ненавидим

Любовь с креста глядящую на то.

Любовь - тоска, страдание и нежность,

Как паутина сердце оплела.

Любовь небесная - глубокая надежность.

Любовь земная - жертва, страсть, слова.

И мудрость, как любовь, иконостасом,

Мгновенье озарение и взгляд
В бессмертье наших душ в молчаньи беспристрастном,

И станешь ожиданьем счастья рад.

И паузами дышит воздух гулкий,
И ты молчаньем с Богом говоришь,

И ты - понятие немыслимой науки,

И перед вечностью свечею ты горишь.

И чаша участи наполнена до края,

От сна апостолов до поцелуя - вся,

Перед глазами мыслями стекает,
Вот птица страха вырвалась моя.

Язык экспрессии, предельных состояний,

То ярость нежности, то поцелуя крик,
Ты - как молчание интимнейших признаний,

Вся эта чаша тоже только миг.

Так неделима вечность на мгновенье

И бесконечен вдох и вдохновенье.

Когда глаза верят в одно, а уши в другое,

Приходится полагаться на сердце разума,

И так, методом научной подтасовки находим родное,

Высокие чувства -  недопустимо рассуждать и предсказывать.

Недовольство и разочарование - причины гнева.

Разум не гневается, сердце не разочаровывается.

Я где то в небе все могла и все смела,

И вот, смело и реализовывается.

Эта шутка закончилась как то печально,

Как любая из них, впрочем, было же так, изначально,
Лишь закроешь глаза и толпятся слова

И все вертятся мысли, и кружися от них голова,
Ты решаешь - пора, тут же время тебя на кусочки,

На секунды, до ноты, до нитки, до точки,
И уж цель не важна, важен путь,
И ты вертишься в круге, и все же тебя не вернуть.

Мы - духовные сущности - люди, деревья и птицы,

Получаем здесь опыт, надеемся он пригодится.

И опять понимаешь, как выгодно ты потерял,

Все же к лучшему? Шутка? Что ж - шутим! Ты сразу сказал.

А снег пронзительно, как в детстве, пахнет ветром,

Из той заоблачной  и дерзкой высоты.

Поверь, твой враг под сердцем твоим где то,
Он  - часть тебя, он - зеркало души твоей, он яд ее, он - ты.

И проносясь, как хлесткие признания,

Ложась шипами и вонзаясь как мечта,

Снег тут же тает. Что нам расстояния?

И тратясь злым, ты злом становишься, вот как.

Вдыхая воздуха хрустальные иголки,

Ты каждым вдохом можешь этот мир разбить,

Он проще и сложней, он вымысел, он тонкий

И создавая здесь возможно лишь любить.

Ты такой милый, как маяк в бурю,

Жизнь полна неожиданностей даже в стенах родного дома.

Всегда есть тайна улыбки, но я брови хмурю,
Как странно чужие иногда те, с которыми я знакома.

Не толкай и не поторапливай, вначале всегда идет понимание,
Да что же тут такого, если ты плохо обьясняешь.

Ты один, как сокол и всегда в центре внимания,

Где уж тут мне...но главное, что все же ты прощаешь.

И собраются мозаики, как в богатейших древних храмах,
Надо же как искусно, а изображения все те же,

И время колышется свечами и перьями на дамах,
И вдруг мы замечаем, вот они с нами, любовь, вера и надежда.

У нее была чудовищная привычка, мечтать по ночам,
Умноженная на глоток ее нежности
Она вполне могла бы помешать спать и Вам,
Но этого не случилось в виду Божьей погрешности.

И это звездное небо, вдыхая Ваши сны
Становится просто другим измерением,
И она как и кто то понимала как нужны,
Как нужны они друг другу...но вот кто, оставалось под сомнением.

И долгое одиночество, как нераскрывшийся цветок,
Как плод обвитый пуповиной накануне дня рождения,
Очень долго оставалось намеком, что есть на свете тот,
Который единственный знает код и место его вознесения.

Мой мир...он весь в твоих глазах,

Твоими мыслями живу, твоими чувствами...я знак,
Я - криптограмма на стекле, я - иероглиф на снегу,
И то, что в общем то мой враг...

Нет, восхищаться не могу, но улыбнуться...почему б?

Легко! И это темное пятно, оно одно нас - пополам,

И, половиной где-то там...

Ты - мой, единственное но, хоть разделяешь нас ты сам.

Когда Солнце сделает полный круг,
А потом еще 26 миллионов лет,
Все немного изменится здесь вокруг,
Но это возможно...и где наш след?


И вот тогда вспомни усилием нас,
Вспомни, мы вечные, мы - всегда,
У Сфинкса в зрачках неподвижных глаз
Мир вращается, простота.

И тот порог боли, который есть,
Он установлен. Теперь отвлекись,
26 миллионов...ты здесь, я здесь,
Так уже было...и что такое жизнь?

В благодатном тумане, в благодатном огне,
В воде крещенской, как в берегах?
Или все же больше, в тебе и во мне,
И как у Сфинкса, в наших глазах.

И неподвижность - наша любовь,
Которая так же как Ганг-река,
Смывает прах и память, смывает кровь,
И мы здесь вечные только пока.

Но не надо бояться, это смешно,
Я не разрушу то, чего нет.
А тот порог боли...мне все равно,
Солнце вернется и будет рассвет,

И птичий щебет, и говор листвы,
Я унаследую новой весной.
А 26 миллионов? Знаешь мы,
Просто выбираем это с тобой.